Айлен подвела его к Белтрейну и показала на рог, притороченный к седлу:
– Если понадобится, можно позвать на помощь. Место, которое я присмотрела, находится совсем близко от Меркрэга, достаточно один раз протрубить, чтобы нас услышали.
– Если он даст нам время позвать на помощь.
– Если Макленнон нападет слишком быстро и незаметно, тогда никакие воины уже не смогут нас защитить.
Ах, Иен, это будет так приятно! Теперь у меня почти нет возможности насладиться прекрасной летней погодой.
Он вздохнул, понимая, что не сможет fie уступить жене. Каким-то образом Айлен удалось выкроить несколько часов свободы, и у него не хватит жестокости отказать ей лишь из опасения, что он поддастся соблазну. Увидев, как в их сторону направилась леди Мэри, он нашел для себя еще одну вескую причину. Лучше уж рискнуть своим воздержанием, чем оказаться рядом с настойчивой и все более неприятной ему женщиной.
– Иен, куда вы? – спросила леди Мэри, когда он приказал оседлать ему коня.
– Пообедать наедине с женой, миледи.
– А как же я? Я ведь твоя гостья, – почти прошипела она.
– Здесь остается немало людей, которые позаботятся о вас, миледи. Роберт, Александер или Фелан... Куда этот Фелан запропастился... – Иен был немного удивлен, когда Мердо подвел ему оседланного коня. – У тебя быстро получилось.
– Ну... сэр Макдаб сказал, что конь вам может понадобиться, и я не стал дожидаться приказа.
Взглянув на друга, Иен увидел только его невинную улыбку и пробормотал:
– Понятно.
Садясь с помощью мужа в седло, Айлен надеялась, что он все-таки не понял. Если он угадал ее намерения, то либо останется в Меркрэге, либо не поддастся уловкам и не откажется от воздержания, из-за которого ночи стали для нее чересчур длинными. Но когда Иен все-таки сел на коня, она облегченно вздохнула. Если бы ее план не удался, пришлось бы прибегнуть к крайним средствам, чего ей очень не хотелось. Айлен тронула коня.
Когда они прибыли на облюбованную ею поляну, Айлен расстелила одеяло и стала наблюдать за тем, как муж привязывает лошадей, дивясь, почему се угораздило влюбиться именно в этого человека. Будь ее брак таким, как у большинства знатных дам, она бы сейчас только радовалась отчуждению Иена и его частым отлучкам, находя удовлетворение в домашнем хозяйстве и том положении, которое ей давало замужество. Вместо этого она пытается завоевать сердце мужа и никак не может остановиться, хотя со времени свадьбы прошло немало месяцев, а они по-прежнему чужие. Имей она хоть каплю здравого смысла, давно бы отказалась от своих попыток.
С тихим вздохом Айлен начала раскладывать еду, стараясь не думать о том, что скорее всего ничего не добьется. Если даже она вернет Иена к себе в постель, их брак все равно не станет таким, о каком она мечтает. Ей нужна любовь мужа. Наверное, все ошибаются, и Иен Маклэган просто не способен любить. От этой мысли она похолодела: в таком случае долгие годы их совместной жизни станут ужасающе пустыми.
– Ты что-то забыла взять? – спросил Иен, усаживаясь рядом. – Секунду назад у тебя был очень расстроенный вид.
– Нет, – улыбнулась она. – Я уверена, что захватила всю твою любимую снедь.
– Ив немалых количествах. По-моему, ты сильно преувеличила мой аппетит.
– Ну если останется слишком много, – сказала Айлен, придвигая к нему еду, – ты можешь взять это в Меркрэг, чтобы немного скрасить вашу скудную трапезу.
– Тогда мне придется тщательно спрятать мои запасы, а то они даже самого честного человека превратят в вора.
Иен начал расспрашивать ее о детях. Айлен следовало бы радоваться, что муж проявляет к ним такой интерес, но она подавила тяжелый вздох. Наверное, кроме детей, у них с Иеном больше нет ничего общего. Тем не менее она сразу отбросила печальные мысли: если дать волю чувствам, то это наверняка все испортит.
Стараясь не забыть наставления Александера, она принялась обольщать мужа, хотя постоянно думала о том, как бы Иен не разгадал ее игру и не ускорил отъезд в Меркрэг. А еще Айлен боялась увидеть его равнодушие, тогда у нее не осталось бы никаких сомнений, что страсть Иена умерла. В таком случае все будет потеряно.
Порой в его глазах мелькало странное выражение, которое приводило Айлен в замешательство, и она начинала лихорадочно вспоминать, чему се учил Александер. Если верить его наставлениям, то долгое воздержание делало Иена очень восприимчивым к обольщению, но обед уже заканчивался, оба перешли к сладкому, а он даже ни разу не поцеловал ее. Выходит, что ей удалось соблазнить только себя, ибо она умирала от нетерпения.
Иен внимательно наблюдал за женой. Ему было приятно лежать на солнце, наслаждаясь ее вниманием, и вес же он не сомневался, что у Айлен есть какая-то цель. Она пользовалась любым предлогом, чтобы наклониться к нему или повернуться так, чтобы их тела соприкоснулись. А еще Иена удивляло непривычное кокетство жены. Порой она вдруг замирала, на лице появлялось сердитое выражение, но потом снова начиналась вроде бы неосознанная игра на его чувствах.
Иен заложил руки за голову, чтобы не «хватить жену в объятия, твердое решение не прикасаться к ней уступало почти непреодолимому желанию бросить ее на одеяло и наконец отдаться страсти. «Не знай я Айлен так хорошо, – лениво подумал он, – то считал бы, что она пытается меня соблазнить».
Однако эта ленивая мысль твердо засела у него в голове. Айлен по-прежнему была неискушенной, даже немного робкой в любви, и все же она сама пришла к нему в постель, когда он прервал супружеские отношения. Чем дольше Иен наблюдал за женой, тем больше убеждался в том, что она в самом деле пытается его соблазнить. Осторожно, нерешительно, но именно соблазнить.
Придя к такому выводу, он хотел побыстрее собрать вещи, вернуться в Меркрэг и отправить Айлен обратно в Карэдленд. Однако потом вспомнил слова Александера, которые тот сказал перед его отъездом. Хотя они с Айлен стали почти чужими после ее родов, она все-таки еще хотела привлечь его к себе. Это доказывало, насколько ее не устраивают сложившиеся между ними отношения. Иен вынужден был признаться, что и ему они тоже не нравятся.
Он впустую потратил несколько месяцев их совместной жизни, однако неловкие попытки уберечь себя и Айлен от боли ни к чему хорошему не привели. Его самого беречь уже поздно, а жена явно страдала из-за таких отношений, которые нельзя было назвать супружескими. Иен надеялся, что исправить непростительною ошибку его заставляет не только думающее за него тело.
– Айлен, – с улыбкой промурлыкал он, когда жена нежно вытерла ему губы, – ты пытаешься меня соблазнить?
Покраснев, Айлен решила, что если муж посмеет захохотать, она его обязательно ударит.
