Секунду стояла тишина. Потом кто-то из священников — кажется, жрец Святого Париса, оконфузившийся при попытке прочитать Ангелике сонет в присутствии генерала Громдевура, — поддержал речь Григо аплодисментами. Еще через секунду аплодировал весь зал. Ритм задавал принц Роскар.
— Ну, братец, — прищурился Громдевур на брата своей невесты. — С тобой я еще разберусь. — И напустился на вернувшегося после разговора с гномом Ле Пле: — Вас кто учил подобные мероприятия делать открытыми для публики?! Что, по-тихому провернуть эти […] слушания ума не хватило?! Э-эх…
Увы, идея оставить Министерству Чудес прежнюю главу уже была озвучена и, как модная песенка, внедрилась в умы присутствующих. Судя по растерянному выражению лица Ангелики, для нее этот сюрприз оказался не самым приятным.
А уж для известного мстительностью и хорошей памятью Октавио Громдевура…
— Мэтр! — догнал Октавио алхимика в парадной черной мантии, спешно удалявшегося из малой залы приемов. — Мэтр, постойте!
— О, ваше благородие господин генерал! Простите, я так спешу, так спешу… — мэтр Григо умело сохранял дистанцию между собой и преследователем.
— Куда же вы спешите, мэтр? я с вами, может, по делу хочу поговорить…
Они уже добежали до парадной лестницы.
— Ой, мне надо срочно вернуться в Обитель Праматери Прасковии, — придумал оправдание Григо. — Понимаете, ваше благородие, у меня спазм…
— А я думал, сотрясение мозга, — генерал ловким прыжком преодолел разделяющие их десять ступенек и перехватил мэтра за мантию. — Что, ваша ученость, поговорим?
— За что? — всхлипнул ученый. — Что я вам сделал?!
— Нет, ты лучше скажи, что Ангелика тебе сделала, что ты ее так подставляешь? Ты что, стеклянный глаз, если хорошему человеку жизнь не испортишь, считаешь, что день зря прошел?! Да я тебя…
— Не губите! — взмолился мэтр Григо. И заговорил очень быстро, нервно глотая окончания слов: — Мы ж всем Университетом искали достойного! Кто мы — а что завтра?! А если завтра в поход, если снова в далекой-предалекой Галактике рванут очередные звездочетские войны, если там — ого-го, а мы ж — поди ж ты… Алхимия мне друг, но истина дороже; ценовая политика развитых стран генерирует по центробежной экспоненте; можно ли исчислить выгоду от торговли артефактами, если Мю равно Лямур, а окружность копыта среднестатистического кентавра равно косинусу, разделенному на трех ослов? Если тебя назвали плоскодонкой, это еще не значит, что голова у тебя скороспелая, единообразие первого поколения нарушается при повторном дигибридном скрещивании, осуществляемом не спеша-а…
И еще полтысячи слов того же уровня согласованности.
Октавио разжал кулаки и осторожно отодвинулся от чокнутого мэтра в черной алхимической мантии и золотых очках.
— Так я пойду, ваше благородие? — уточнил мэтр Григо, чувствуя, что его уже ничто не удерживает.
— Ага… может, вам наемную карету вызвать, мэтр? — на всякий случай уточнил Октавио.
— Благодарствую, но меня тролли ждут.
— Ну, если тролли, тогда оно ж понятно… — прошептал Громдевур и задумчиво запустил пятерню в затылок.
"Фуууух ты,"- с облегчением выдохнул мэтр Григо, сбегая вниз по лестнице. — "Мэтресса Далия, вы просто гений! Какая остроумная и простая метода запудривания мозгов любому начальству! Ничего удивительного, что мне не удается заставить вас работать с полной ответственностью… Что ж, обидно признать, но таков удел любого начальника: или у него подчиненные инициативные, или профессионально соответствующие…"
Уинс-таун, замок Восьмой Позвонок
Пребывание мэтра Карвинтия в Башне Алхимиков не могло похвастаться наивысшей степенью удобства и комфортабельности. Оно-то и до середины предполагаемой шкалы измерений дотягивало с трудом — высоко, по лестнице тяжело подниматься, горгульи залетают в окна и нахально гадят… Особенно досаждал настойчивый запах, проникающий в щели дверей и пола. Дело в том, что за годы работы в Университете королевства Кавладор, алхимик-метеоролог привык к прочному аромату мяты, мятных пряников и пропитанных ментоловым экстрактом свечей — таким своеобразным воздушным забором мэтр защищался от натурального амбре своих предсказывающих заморозки, дожди и жару похрюкивающих испытуемых. О, где ты, любимая вязанка сушеной мяты?! В Башне Алхимиков очень уважали классическую отрасль науки, много и часто экспериментировали с фосфором, серой, ртутью, мышьяком, их производными и всевозможными комбинациями…
Одним словом, совершенно зря радовался Карвинтий, что ему выделили апартаменты на верхнем этаже Башни Алхимиков: большинство открытых коллегами газов были легче воздуха и устремлялись в небо, попутно отравляя существование метеоролога.
Правда, у Восьмого Позвонка было несомненное преимущество перед Талерином: здесь не было мэтрессы Далии. До недавнего времени Карвинтий жил счастливо и не подозревал о существовании этой демоницы в образе человеческом; да, конечно, будучи мужчиной в самом расцвете лет, он, естественно, обращал внимание, что кто-то из коллег имеет женственные формы и симпатичную мордашку, но не более того. Она сама пришла в его каморку за Университетом! Соблазняла, строила глазки! Интересовалась погодой!
А потом натравила на него гномку. Брр… страшно вспомнить.
Дело в том, что Карвинтий был неплохим метеорологом. И действительно обнаружил много странных закономерностей, касающихся смены погоды. В одном из докладов он научно доказал, что дожди и туманы королевства Ллойярд есть следствие обилия тяжелых паров, выдыхаемых гномами. Карвинтий не имел в виду ничего дурного, он просто изложил свою точку зрения, объективно и независимо, как и подобает алхимику, но кланы Орберийских гор почему-то обиделись и затаили на мэтра обиду. Были и тяжкие телесные, и нанятые зомби, порушившие Карвинтию сарай с испытуемыми, и прочее… Короче, Далия не имела права так Карвинтия пугать.
Доводами, окончательно убедившими мэтра Карвинтия поменять Талерин на Уинс-таун были не только персональное приглашение от мэтра Мориарти прочитать курс метеорологии в Восьмом Позвонке, но и сознание того, что гномы — никудышные волшебники, боятся высоты, а значит, вероятность встречи с ними под крышей известного на весь цивилизованный мир замка, оплота практической некромантии и прочего волшебства, практически равна нулю.
Ладно, придется сказать правду: на самом деле, мэтр Карвинтий всерьез стеснялся того факта, что точность сделанных им предсказаний погоды колебалась от 6,1 до 8,45 процента. С Уинс-тауном в этом отношении все обстояло куда проще: вероятность угадывания, что ожидается завтра, дождь или туман, изначально составляла пятьдесят процентов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
