Я взвыл от досады. Вот блин, стратеги задрипаные! Прокололись, лопухнулись! Кинулись в драку, так и не обсудив персональные действия каждого во время проведения, так сказать, решающей финальной фазы. А вот сейчас поздно, чертовски поздно!
Не дожидаясь пока мой друг повернет, я устремился к плавильной чаше, расположенной у самого входа на уровень. Я не знал, услышал ли меня Сурен во всеобщем шуме и лязге. Сурен услышал и, к сожалению, не только он один.
Вокруг вдруг стало как-то неестественно тихо. Смолк скрежет деревянных шестеренок, затихли стонущие от тяжкой работы невольники, не слышались удары кнутов и свирепые крики надсмотрщиков. Такое беззвучие казалось необычным, ненормальным, неестественным для этого мира, основанного на вечной, безостановочной, каторжной работе.
Что происходит? Оторвав взгляд от цели своего забега, я затравленно огляделся по сторонам. О, господи, – только и подумал я, когда понял, что тысячи глаз уставились на нас с Суреном. Мы были словно артисты на сцене, словно боксеры на ринге, словно гладиаторы на арене. Мы были теми, за кем с затаенным дыханием наблюдал весь этот огромный сюрреалистический зрительный зал. Наблюдал и выжидал, чем же это все закончится.
Я прекрасно понимал, что среди зрителей далеко не все милы и доброжелательны. Как всегда в зале отыщется группа злобных завистников, готовых порвать нас на тряпки. И эти самые завистники не намерены долго раздумывать.
Первыми к нам кинулись два циклопа, которые до этого с вожделением измывались над людьми, доставляющими сюда свинец. Но тварям еще предстояло преодолеть мост и пробежать с полсотни метров, в то время как я уже добрался до заветного тигеля.
Очутившись вблизи исполинской закопченной чаши, я почувствовал себя маленьким и ничтожным муравьем. Снизу тигель походил на купол какого-нибудь древнего храма, только перевернутый вверх тормашками. Или нет, скорее это гигантская радиоантенна, та самая, с помощью которой астрономы прислушиваются к шепоту далеких звезд. Глянув вверх, я почувствовал острый укол паники. И эту махину мне предстоит сокрушить?!
Однако страх и оторопь оказались лишь мимолетными. Взгляд цивилизованного жителя двадцать первого века оценил примитивную конструкцию и тут же определил путь, по которому следовало двигаться. Задача показалась не такой уж и сложной. Огромная чаша была предназначена для опрокидывания, иначе как бы сливалось свежеприготовленное золото? Нам оставалось сделать лишь так, чтобы золото не попало в выдолбленный в камне желоб, чтобы оно выплеснулось мимо, прямо на пол, прямо на камни. Тьфу ты, не золото, конечно же не золото! Нам нужен свинец! Только свинец! Лишь он способен задержать радиоактивное излучение и остановить этот тысячелетний дьявольский процесс.
И вот тут я испугался, по настоящему испугался. Нет, совсем не тех безобразных тварей, которые устремились к нам хрипя и ревя как стая разъяренных буйволов. Я испугался совсем другого, я понял причину той неясной тошнотворной тревоги, которая посетила меня при выходе с «лестницы позора».
Конечно! Так и есть! Люди загружают тигеля, расположенные внизу, в самом конце седьмого круга. Это плохо. Очень плохо! Это значит, что верхние, те самые, возле которых мы сейчас находимся, уже заполнены под завязку. Свинец расплавлен, и в него уже может даже сыпанули магического красного порошка. Цепенея от ужаса, я поднял глаза. Дьявольщина, так и есть! Я увидел две вагонетки. Пустые вагонетки! С откинутыми бортами они одиноко стояли на небольшой сложенной из прямоугольных грубо отесанных блоков, загрузочной платформе.
О, ужас! Мы появились не вовремя, совсем не в тот момент, когда полагалось. И все старания коту под хвост. Почему? Да потому, что у нас больше нет свинца! У нас есть только это распроклятое золото!
У меня потемнело в глазах. Весь план, весь наш замечательный продуманный план полетел в тартарары из-за одного маленького просчета, недоразумения, несуразности. Это конец, конец всему! Ведь если там золото… Если? А если все еще свинец? Вдруг реакция еще не прошла, вдруг мы успеем свалить тигель до того, как варево возьмется мерзкими желтыми пятнами?
– Леха, я уже здесь! – мой друг подбегал как раз со стороны загрузочной платформы.
– Они высыпали порошок! – заорал я. – Понимаешь, они успели высыпать порошок!
В Сурена словно попала пуля. Он дернулся и, пораженный страшным известием, начал останавливаться. Скачек, шаг, маленький шаг, полшага, четверть шага, полный ступор и паралич.
– Поднимись на платформу, – я ткнул пальцем в грубый каменный помост, более походящий на эшафот. – Посмотри что там, может, успеем.
Больше я ничего говорить не стал, просто не имел на это времени. Если мы хотели завалить тигель, то за дело следовало браться немедленно. Секунды промедления были смерти подобны.
Я окинул взглядом примитивную конструкцию, обеспечивающую наклон чаши и сброс металла, и без труда определил самое уязвимое место, туда, куда и следовало нанести удар. Удар, говоришь? Ах, если бы все можно было решить лишь одним единственным ударом! Но нет же, мне предстояло перерубить ось одного из опорных катков. И чем? Абсолютно непредназначенным для этой цели ледорубом! Но отступать поздно. Я уже здесь, и должен либо сделать, либо умереть, на этот раз умереть окончательно, так, что даже в потустороннем мире не останется и следа раба божьего Алексея Глебова.
Ну, уж нет, мы еще побарахтаемся, мы еще посмотрим кто кого! Позабыв о всех своих болях, ранах и увечьях, я стал карабкаться вверх по огромным деревянным шестерням. На миг я даже позабыл о том, что творится вокруг, о том кто я и где я. Во всей вселенной существовал лишь этот каток и толстая полуметровая ось, на которую он был надет. Я понимал, что это безумие, что это невозможно, что в одиночку я не успею, но тем не менее тупо и остервенело лез все выше и выше.
Вернуться к реальности меня заставила чья-то железная хватка. Чья-то? Мне даже не надо было глядеть вниз, чтобы понять чья именно. С силой стальных тисков в ногу мне вцепилась когтистая лапа одного из циклопов. Они успели, доскакали раньше, чем я добрался до своей цели и закрепился.
Со страшной силой меня рванули вниз. Я заорал от боли, страха и невероятного напряжения всех мышц. Это было сложно, очень сложно, но все же вцепившись в перекладины руками, ногами и зубами, удалось удержаться. Однако, следующего рывка я не выдержу и кубарем полечу вниз. Спасение было лишь в одном – атака лучшее средство защиты.
И я атаковал. Перехватив ледоруб за самый конец рукоятки, рубанул вниз наотмашь, словно кавалерист саблей. Мое оружие встретило цель с услаждающим слух хрустом. Ура, попал! Не знаю куда, но попал. Я проломил какую-то кость и надеялся, что это череп ублюдка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
