и сказала, что уже не свободна.
Пока девчонки переваривали новости, я теребила демоновы черепушки браслета и думала о том, что отдала бы все на свете, чтобы вместо черепов носить на руке листочки. Или что там у Вериана в браслете. Чтобы не говорил мастер Вирс, чтобы не возражала я сама, а душа у меня болела. Хотелось плакать. Я не могла теперь отрицать ментальное воздействие. Все было слишком очевидным, и отрицать такое – значит, быть слепцом. Мастер Вирс был не совсем прав – я не любила Вериана. Я его люблю сейчас. Не в прошедшем времени. И тем больнее осознавать, что эльф просто мною воспользовался.
– Мина, и что теперь? – Потрясенная Ола эхом озвучила мои мысли и ощущения. – Если Вериан – эльфийский принц, значит, ему ничего не будет за все, что он с тобою сделал? Или любому эльфу позволено вот так использовать ведьм?
Что я могла на это ответить?
– Не знаю, подружка, про всех. Но Вериана ищут. И если декан Вирс его найдет, то мало Вериану точно не покажется.
Сима хихикнула:
– Твой некромант небось еще и ревнует?
– Ничего он и не мой. – Я насупилась. Перед глазами, как живая, встала сцена его поцелуя с Саньятой. – Нет у него права меня ревновать.
Ола хмыкнула:
– Да нет, есть. Ты ведь станешь его женой. А он, насколько я поняла с твоих слов, аристократ. Аристократы очень сильно оберегают свою родовую честь, Мина. Так что ты не права.
Разговор начал меня напрягать. Я скрыла от подруг родство декана Вирса. Почему, и сама не могла пояснить. А тут еще и это… Значит, ему все можно? А мне вообще ничего? Закипающей во мне злости почему-то было все равно, что некромант не по своей воле целовался с моим куратором. Поцелуй был? Был. Значит, виновен. И Саньята тоже. Саньята…
От пришедшей в голову мысли мои глаза торжествующе сверкнули. Я ничего не могу поделать с тем, что мой куратор бегает за моим женихом и мечтает оказаться на моем месте. Но вот отомстить за это мне никто не может запретить…
– Девочки, представьте себе ситуацию: – я поднялась на ноги и отряхнула академическую форму от приставшего к ней мусора, – вам необходим волосок с головы ведьмы. Или обрезок ногтя.
Сима вульгарно присвистнула:
– Вот ты захотела! Да всех ведьм с детства приучают волосы и ногти за собой уничтожать. Чтобы не нарваться на проклятие.
Повесив на плечо сумку и подхватив на руки не сопротивляющееся умертвие, я косо глянула на подругу:
– Это в штатной ситуации. И я это знаю. А мне нужна ситуация из ряда вон. Иначе, боюсь, придется ректора привораживать на тебя, Сима.
Подруга возмущенно подпрыгнула и едва не промахнулась мимо тропинки, которая должна была вывести нас к зданию академии:
– А почему это на меня? Тебе надо, на себя и привораживай! А я не заставляла тебя спорить с этой выскочкой Дайной!
Привычно устроившийся у меня на плече Коша зашипел в сторону Симары. Ола, шедшая позади нас, рассеянно усмехнулась:
– Зато, Сима, ты умудрилась споить нашу старосту. Так что, как ни крути, а виновата.
Я поспешила добить разгневанно сопящую Симу:
– Ага. И после этого вечера вся моя жизнь покатилась оборотню под хвост.
– Так прям и оборотню! – Сима ехидно усмехнулась. – Что-то декан Вирс на блохастого не очень похож!
– Тише ты! – Я испуганно оглянулась по сторонам. Мы уже как раз входили в центральный холл. Но, к счастью, на нас никто не обратил внимания. – Мне еще учебу нужно закончить и получить диплом! Это раз. И есть другие причины скрывать то, как я вляпалась в замужество!
– Значит, вляпались, адептка?
Прохладный знакомый голос моего жениха-декана у меня за спиной заставил меня застонать сквозь зубы. Ола с Симой поспешили смешаться с толпой. Ерш быстренько сунул свою черепушку мне под мышку. Я медленно обернулась.
Декан некромантов снова был в своем излюбленном капюшоне, из которого едва-едва выглядывал кончик подбородка, и лица не было видно. Но я почему-то не могла избавится от чувства, что надо мною открыто потешаются.
В подтверждение моей догадки до меня донесся тихий смешок:
– Что такое, Мина? Где же твое красноречие? Не хочешь мне еще пожаловаться на то, что тебе предлагает брак один из самых завидных женихов королевства? Ай-яй-яй! Расскажу брату, он будет шокирован. А то обычно все бывает с точностью до наоборот. На нас жалуются, что мы отвергаем предложенных невест.
Мои щеки мгновенно вспыхнули. Но я сумела сладенько пропеть:
– А мне разве предлагали? Что-то я не слышала! Наоборот, вы, как орк – дубиной по голове, и в пещеру! Ой, простите! Браслет на руку – и к алтарю! Как не стыдно! Это же поведение, не достойное аристократа!
И тут случилось чудо: бурлящий свободными от занятий адептами холл академии словно покрылся коркой льда, когда мастер Вирс неожиданно запрокинул голову и звонко расхохотался на все не маленькое пространство. Адепты словно застыли, глядя на нас.
Я поежилась от пристального внимания десятков пар любопытных глаз. Каждый жадно вглядывался: а что такого феноменального могло произойти, что вечно мрачный и сторонящийся всех декан Вирс вдруг так весело расхохотался? Кто его так развеселил и чем? Наступившая резко тишина настолько была неприятна, что Коша завозился у меня на плече, больно впиваясь в тело коготками. А потом и вовсе приподнялся и издал воинственный клич на всю академию.
Крик ирги словно разбил какое-то заклятие. Толпа адептов мгновенно ожила, задвигалась, загомонила. На нас с Вирсом все еще косились с явным любопытством. Но уже никто шокировано не прислушивался. Наверное, все решили, что непутевая ведьма опять что-то начудила.
Декан некромантов весело хмыкнул:
– Значит, я орк? И в твоем понимании порочу своим поведением аристократическое сословие? – От прилившей к моим щекам краски стало горячо и больно коже. – Хорошего же мнения обо мне собственная невеста! Хотя… Пожалуй, стоит постараться соответствовать твоим представлениям обо мне. Думаю, это будет весело. Сегодня же вечером и начнем!
Декан Вирс как ни в чем не бывало повернулся
