Восьмилетний Джим имел привычку целовать всякого, с кем встречался. Его поцелуи были больше похожи на сосание, чем на целование. Я заключил, что Джим так до сих пор и не перерос свое младенческое влечение к сосанию. Я пошел и купил ему детскую бутылочку. Джим каждый вечер укладывался спать с бутылочкой. Другие мальчики, которые поначалу разражались воплями иронического хохота (таким образом маскируя свой интерес к бутылкам), скоро стали завидовать Джиму. Двое потребовали бутылки. Джим неожиданно превратился в маленького брата, который давным-давно захватил монополию на материнскую грудь. Я купил бутылки для всех. Тот факт, что они тоже захотели получить бутылки, доказывает, что и эти мальчики сохраняли влечение к сосанию.
Зависть особенно ярко проявляется в столовой: даже некоторые сотрудники испытывают ее, когда посетители получают какое-то особое блюдо. И если повар даст какому-то старшему ученику спаржу, остальные начнут бешено возмущаться любимчиками кухни.
Несколько лет назад в школе случилась беда из-за прибытия ящика с инструментами. Дети, чьи отцы не могли купить им хорошие инструменты, испытывали зависть и вели себя в течение трех недель асоциально. Один из мальчиков, хорошо знавший, как надо обращаться с инструментами, взял из набора рубанок. Он принялся вынимать лезвие, стуча молотком по острию, и, конечно, испортил рубанок.
Мне он сказал, что просто забыл, как надо вынимать эту железку. Осознанно или неосознанно, данный акт разрушения был проявлением зависти.
Иногда невозможно предоставить всем детям по отдельной комнате, но каждый ребенок должен иметь уголок, в котором он может делать все, что захочет. В Саммерхилле у каждого ученика есть личный стол и собственная территория, и он с удовольствием оформляет свой уголок.
Иногда зависть возникала из-за личных уроков. Почему это Мэри получает их, а я — нет? Вдруг какая-нибудь девочка умышленно и сознательно начинала вести себя как трудный ребенок, просто для того, чтобы попасть в список тех, кому необходимы личные уроки. Однажды одна девочка разбила несколько окон, и, когда ее спросили, что она, собственно, имела в виду, она ответила: «Я хочу, чтобы Нилл давал мне личные уроки». Обычно девочка, которая ведет себя подобным образом, считает, что отец не уделял ей достаточного внимания.
Поскольку дети привозят с собой в школу свои семейные проблемы и ревность, больше всего в работе с ними я боюсь писем, которые пишут своим детям родители. Однажды мне пришлось написать одному отцу: «Пожалуйста, не пишите своему сыну. Всякий раз, когда от вас приходит письмо, он становится плохим». Отец мне не ответил, но сыну писать перестал. Пару месяцев спустя я увидел, что мальчик получил письмо от отца. Я забеспокоился, но ничего не сказал. Около полуночи до меня донеслись ужасные вопли из спальни мальчика. Я бросился на шум и поспел как раз во время, чтобы спасти нашего котенка от повешения. На следующий день я пошел в его комнату искать письмо. Среди прочего я прочел: «Тебе, наверное, будет интересно узнать, что у Тома (младший брат) в прошлый понедельник был день рождения и тетя Лиззи подарила ему котенка».
Криминальность фантазий, которые вырастают из ревности, не знает пределов. Ревнивый ребенок в фантазиях убивает своих соперников. Двое братьев собирались из Саммерхилла домой на каникулы. Вдруг на старшего напал ужас. «Я боюсь, что потеряю Фреда по дороге», — повторял он. Он боялся, что его фантазии могут осуществиться.
«Нет, — говорил мне одиннадцатилетний мальчик про своего младшего брата, — нет, я не то чтобы хочу, чтобы он прямо так умер, но если бы он отправился в какое-нибудь долгое-долгое путешествие в Индию или еще куда-нибудь и вернулся назад уже взрослым, вот этого мне хотелось бы».
Каждому новому ученику в Саммерхилле приходится выдержать 3 месяца бессознательной ненависти со стороны остальных, потому что первая реакция ребенка на нового члена семьи — реакция ненависти. Старшему ребенку обычно кажется, что мама видит только новорожденного, потому что младенец спит с матерью и занимает все ее внимание. Подавленная ненависть ребенка к матери часто маскируется вспышками нежности к ней. Именно старший ребенок в семье ненавидит сильнее всего. Младший никогда не знал, что такое быть «царем горы». Когда я думаю об этом, то понимаю, что с самыми тяжелыми случаями неврозов ко мне поступали либо единственные, либо старшие дети.
Родители неумышленно постоянно вскармливают ненависть старшего ребенка. «Ну ладно, Том, твой младший брат не устраивал бы такого шума по поводу порезанного пальца». Я помню, что, когда я был ребенком, мне без конца ставили в пример другого мальчика. Он был прекрасный ученик, всегда и во всем первый. Он брал все призы в верховой езде. Он умер. Я вспоминаю его похороны как довольно приятное событие.
Учителя часто сталкиваются с ревностью родителей. Я не раз терял учеников из-за того, что родители завидовали привязанности ребенка к Саммерхиллу или ко мне. Это можно понять. В свободной школе детям позволяется делать абсолютно все, если только они не нарушают принятых в семье правил, которые устанавливаются на общих собраниях школы. Ребенок часто даже не хочет ехать домой на каникулы, потому что очутиться дома — значит оказаться в плену ограничений, принятых в семье. Родители, не испытывающие ревности к школе или ее учителям, обращаются со своими детьми дома точно так же, как мы в Саммерхилле: они верят в своих детей и дают им свободу быть самими собой. Эти дети едут домой с восторгом.
Между родителем и учителем не должно быть соперничества. Если родитель превращает любовь ребенка в ненависть тем, что устанавливает строгие правила и отдает приказы, он должен ожидать, что ребенок будет искать любви где-то в другом месте. Ведь учитель — суррогат отца или матери. Именно не нашедшая выхода любовь к родителям выплескивается на учителя потому, что учителя любить легче, чем отца.
Я бы не смог сосчитать всех известных мне отцов, которые из-за ревности ненавидели своих сыновей. Как отец сказочного Питера Пэна, они хотели от своих жен материнской любви, ненавидели юного соперника и часто жестоко избивали его. Нередко положение мужа усложняется в связи с возникновением семейного треугольника. Когда родился ребенок, вы в какой-то степени становитесь третьим лишним. Некоторые женщины после рождения ребенка теряют всякий интерес к сексуальной жизни. В любом случае вам теперь приходится делиться с ребенком любовью вашей жены. Вы должны отдавать себе отчет в происходящем, иначе окажется, что вы ревнуете к собственному ребенку. У нас в Саммерхилле было множество детей, страдавших либо от материнской, либо от отцовской ревности. По большей части это были случаи, когда ненависть делала отца суровым и даже жестоким по отношению к сыну. Если отец состязается с детьми за любовь матери, дети непременно в большей или меньшей степени вырастут невротиками.
Я встречал матерей, утративших былую привлекательность и с ненавистью смотревших на свежесть и красоту своих дочерей. Обычно это женщины, которым нечем заняться, они живут в прошлом и вспоминают о своих давних победах, одержанных на танцах много лет назад.
Я часто замечал, что раздражаюсь, когда два юных существа влюбляются друг в друга. Когда я рационализировал это чувство[64], то считал, что мое раздражение вызвано страхом неудобных последствий. Как только я осознал, что это было не что иное, как собственническая ревность к молодости, мое раздражение и страх улетучились.
Ревность к молодости — реальная вещь. Семнадцатилетняя девушка рассказывала мне, что в частной школе-интернате, в которой она училась раньше, ее учительница считала, что груди — это такая постыдная вещь, что их необходимо туго бинтовать. Это, несомненно, экстраординарный случай, и все же он содержит в преувеличенной форме истину, которую мы пытаемся забыть, — старость, разочарованная и подавленная, ненавидит юность, потому что завидует ей.
Развод
Что делает ребенка невротиком? Во многих случаях тот факт, что родители не любят друг друга. Невротичный ребенок жаждет любви, а в семье любви нет. Он слышит, как родители рычат друг на друга. Они могут честно пытаться утаить свою тайну от ребенка, но он улавливает атмосферу. Ребенок верит своим глазам больше, чем ушам. Никакого ребенка не обмануть словами вроде «дорогуша» и «миленький». У меня среди прочих были следующие случаи.
Пятнадцатилетняя девочка, воровка. Мать неверна отцу. Девочка знала.
Четырнадцатилетняя девочка, несчастная мечтательница. По словам врача, невроз возник в тот день, когда она увидела отца с любовницей.
Двенадцатилетняя девочка, ненавидела всех. Отец — импотент, мать озлоблена.
Восьмилетний мальчик, вор. Отец и мать открыто скандалили.
