жертвы. Я все-таки благородный АРИСТО, и когда-нибудь я стану Императором. Тогда эта Охранка будет мне служить, и я не хочу, чтобы её сотрудники имели на меня зуб.
В целом я уверен, что все пройдет гладко. Быстро набежим, спасем наших друзей и стремительно отступим. Ах, да… Я приказал вас всех обыскать и забрать у вас всех смартфоны, когда вы приехали сюда…
Я с высоты своего семиметрового роста глянул на Шаманова.
— Все сделано, — доложил Акалу, — Мои люди всех прошмонали. Смартфонов ни у кого нет. Они все у меня.
Шаманов указал на мешок телефонов, лежавший возле джипов на краю ипподрома.
— Славно, — одобрил я, — Поймите меня правильно, дамы и господа. Я всем вам доверяю. Даже наёмникам из Ижорского квартала. Потому что мой друг Шаманов разбирается в людях и никогда бы не нанял стукача. Однако доверяй, но проверяй, как говорится, хех. Смартфоны вам всем вернут, когда мы подъедем к Петропавловской крепости. Они вам понадобятся там, ибо координировать свои действия мы будем через онлайн-конференцию в магограмме. Мой друг Шаманов еще пошаманил над этой конференцией, скачал какие-то программы, так что уверяет меня, что подслушать нас никто не сможет…
— Все верно, Нагибин, — довольно подтвердил Акалу.
— Чудесно. Командиров ты тоже назначил, я так понимаю?
— Именно, — несколько раздраженно ответил Шаманов, — Назначил командиров и поделил на группы. Все, как ты и велел, Нагибин. И я даже уже распределил всех по машинам, как ты и просил.
— Хорошо! — мое одобрение было поистине громовым, — В таком случае осталось только раздать всем вам маскировку…
Шаманов подал знак своим наёмникам, и датчане притащили из багажника джипа огромный ящик. Акалу деловито распахнул ящик — он был доверху заполнен черными плащами с капюшонами и масками Лжедмитрия — точными копиями той маски, которую я нашёл в свое время в кладовке школьного театра.
— Уж не знаю, смотрели ли вы фильм «V — значит Vендетта», — пояснил я, — Но идея с масками мне показалась хорошей. Каждый из вас сейчас возьмет себе один плащ и одну маску. Это для маскировки, чтобы вас не узнали. Вообще, маскировка нам не нужна — я лично, и мои жены тоже, собираемся воевать с открытыми лицами. Ибо когда все свершится — я поставлю самозванца в такое положение, что он вынужден будет простить нам всем нашу сегодняшнюю шалость. Но если мы вдруг проиграем…
В этом случае плащ и маска позволят вам и вашим семьям избежать гнева узурпатора. Ибо он просто не будет знать, на кого гневаться. Но мы не проиграем. Это, повторюсь, просто перестраховка. Кроме того, если всех одеть единообразно — так будет проще отличать своих от чужих.
Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь по ошибке пристрелил своего соратника вместо агента Охранки. Так что считайте это еще и вашей униформой на сегодня. Ну и наконец — в этих плащах и масках мы будем похожи на Пожирателей Смерти из Гарри Поттера. А это тоже лишним не будет…
Я замолчал и свирепо оглядел своих соратников и бойцов. Соратники и бойцы вроде дозрели на моих речах и были готовы выступить на войну. Какой-то финн тихонько спрашивал у Анникки, кто такой Гарри Поттер…
— Гарри Поттер — это такой АРИСТО из клана баронов Поттеров, — любезно пояснил я финну вместо девушки, — И если все готовы… Что ж. Помолитесь, съешьте трикоины, проверьте ваше оружие. Мы выступаем. Русских Императоров уподобляют Солнцу, как вы знаете, и сегодня одно такое солнце погаснет… Вот так…
Я поднял руку и своим могучим пальцем выбил прожектор, освещавший ипподром. Прожектор погас, ипподром погрузился в полутьму.
Осколки стекла попали в голубое сало, из которого состоял мой палец, но боли я не почувствовал. Осколки просто растворились в моем божественном теле…
Я счел это достаточно эпичным и символичным завершением моей речи.
* * *
Российская Империя, аэродром Павловска
Около 7 вечера
Наступили сумерки, пошёл дождь — мелкий, ледяной и противный. Лётное поле влажно блестело, огни самолетов и вышек стали мутными.
Шеф Охранного Отделения граф Соколов наблюдал, как в бронированный самолет загружают Корень-Зрищиных. Руки у приговоренных к казни были связаны, рты заклеены клейкой лентой, как и велел Его Величество.
Принцесса и китаец уже были в самолете, а Проходова и Словенова должны были прямо сейчас забирать из Кащенко, чтобы доставить к месту казни…
Подбежал адъютант, лихо козырнув, он доложился:
— Никаких дополнительных указаний, Ваше Сиятельство. Всё по плану.
— Дерьмо, — выругался Соколов.
Сидевшая на плече Соколова жирная чайка громко и протяжно крикнула. Даже она ощущала тревожное настроение хозяина.
Соколов знал, что Павел Стальной что-то задумал, но от Соколова он это скрывал. Сегодняшняя казнь — не просто казнь. Что-то непременно произойдет…
— Его Величество или канцлер вышли на связь?
— Никак нет, Ваше Сиятельство, — сообщил адъютант, — Её Высочество канцлер Жаросветова просто написала, что действуем по плану. А Государь по её словам все еще болен.
— Болен? — с сомнением произнес Соколов, — Ну-ну… Ладно, плевать.
И Шеф Охранного Отделения решительно двинулся к самолету.
Глава 143 — Три билета в первый ряд
«Ŏ̤̣Ạ́ёŏ̤̣S Ə̣̀Ꜳ̇O͘o͘S ẠLỊ̃S»
Надпись, вырезанная на вязе в Псковской губернии, недалеко от Печоры, вяз издревле почитается местными крестьянами, как священный.
Предположительно надпись сделана в X веке на языке дриад, это единственная известная подобная надпись в мире.
Согласно Мартыханову-Заклепкину надпись представляет собой заклинательную формулу и переводится, как «кровь — не водица».
Согласно Словенову надпись представляет собой не фразу, а имя некоей дриады.
Согласно Соловьеву «перевод надписи невозможен, даже предположительный, ибо о языке дриад в настоящее время ничего неизвестно. Так что любые попытки перевода являются спекуляцией и попыткой шарлатанов привлечь к себе внимание.
Всё, что можно сказать на основании этой фразы — так это то, что у дриад есть письменность, что она основана на латинице, и что в языке дриад почти нет согласных звуков, зато огромное количество гласных. Последний факт вероятно связан с устройством
