Не успевают они переступить порог, как их ослепляет резкая вспышка света. Ренни вскрикивает.
— Это вы, — с облегчением говорит Поль, опуская фонарик.
— Как тебе удалось, черт подери, опередить нас? — Это Лора.
— На джипе. — Глядя на Ренни, он бросает: — Собери свои вещи.
— Где Принц? — интересуется Лора.
— Там, со всеми, они чествуют его как героя. Арестовали полицейских, связали их бельевой веревкой, и теперь провозглашают себя независимым государством. Марсон сочиняет воззвание. Они хотят передать его по моему радио. Хотят, чтобы их признала Гренада. Они даже поговаривают о вторжении на Сан-Антонио.
— Брось ребячиться. Каким образом они собираются это осуществить, — перебивает его болтовню Лора.
— На рыболовных судах. И на всем, что им удастся захватить. Они взяли заложниками группу шведских туристов, держат их в участке, и тех двух немок, которые наделали столько шума.
— Их нельзя остановить? — спрашивает Лора.
— Думаешь, я не пытался? Они больше не слушают меня. Они считают, что выиграли, и упиваются победой. Они совершенно неуправляемы, ситуация вышла из-под контроля. — Он поворачивается к Ренни: — Ступай в спальню и собери шмотки. Там есть свеча, зажги ее. Я отвезу тебя на Сан-Антонио, утром ты сможешь вылететь оттуда. Будь хорошей девочкой, поезжай вместе с ней, — это уже относится к Лоре. — Твой паспорт еще действителен.
Ренни позволяет, чтобы за нее все решили. В конце концов, он в таких вещах разбирается лучше, чем она — это его бизнес. Ему виднее, что делать дальше. Она надеется, что виднее.
Ренни ощупью пробирается в спальню. Ей предстоят недолгие сборы. Эта спальня ничем не отличается от такой же в гостиничном номере: та же нежилая пустота, та же печальная аура места, в котором спят, но не живут. Кровать чуть смята и кажется заброшенной. Ренни не может вспомнить, спала ли она на ней.
Джип припаркован напротив дома. Они торопливо спускаются по каменным ступенькам, яркий луч фонарика освещает им дорогу. У Поля маленькая автоматическая винтовка. Он обращается с ней с привычной небрежностью, будто с кухонной утварью. Для Ренни это не более чем игрушка, из тех, что не рекомендуется дарить маленьким мальчикам на Рождество. Ей не верится, что она может выстрелить, разве что пистонами. Ренни старается обратить в шутку невесть откуда взявшийся страх. Само собой разумеется, им не грозит никакая опасность. Она тщетно пытается обнаружить у себя признаки обеспокоенности, ей кажется, что ей не дали досмотреть самое интересное.
Перед тем, как усесться в джип, Поль проделывает в воздухе несколько коротких рубящих взмахов рукой в сторону каменного сада.
— Что ты делаешь? — интересуется Лора.
— Я вырубил радио. Я передал своим судам, чтобы они сюда не заходили. Они не придут. Я не хочу, чтобы кто-то выходил на связь с Сан-Антонио. Мне не нужны торжественные встречи, когда мы доберемся до места.
— Но кто бы стал это делать? — недоумевает Лора.
— У меня есть свои соображения на этот счет.
Заводится двигатель, включены фары, они едут по пустой безлюдной дороге. Поль старательно избегает заезжать в город. Он останавливается у каменной стены.
— Спускайтесь к берегу и ждите у пристани. Я приду за вами минут через пятнадцать. Мне нужно достать судно.
— Но ведь твоих здесь нет, — удивляется Лора.
— А кто говорит о моих? Возьмем чью-нибудь моторку.
Он как будто помолодел, оживился, Ренни не видела его таким раньше. Его возбуждает опасность. «Он в своей стихии», — думает Ренни. Они и влипли в такую историю, потому что им нравится такая жизнь.
Он помогает женщинам перелезть через каменную стену, передает Ренни ее сумки. Ренни сердится на себя за то, что взяла с собой камеру, глупость с ее стороны. Кому придет в голову теперь что-то снимать здесь?
— Не разговаривай, молчи, — предупреждает Лора.
Ренни догадывается, куда их привезли. Они стоят в саду, позади «Лайма». Они отыскивают тропинку и идут по ней в темноте наугад. Гостиница погружена в безмолвную тьму. В некоторых окнах, правда, мерцают огоньки свечей. Бар пуст, патио усыпано битым стеклом. С берега доносится чье-то пение. Голоса явно принадлежат мужчинам, и поют они не гимны.
Начался отлив, из-под ног на несколько ярдов вперед тянется полоска мокрого песка. Волны светятся каким-то странным светом. Ренни хочет подойти поближе и рассмотреть, что это такое, она слышала об этом свечении, иначе оно называется фосфоресценция.
— Лезь под док, — шепчет Лора.
— Ты с ума сошла, — Ренни не улыбается перспектива наткнуться на крабов и улиток.
— Лезь, говорят тебе, — шепот переходит в шипение. Дело принимает скверный оборот.
Док стоит на обломках разрушенной скалы. Море еще не сгладило острые выступы. Расстояние от камней до бревенчатого настила пристани не менее двух футов высотой. Согнувшись в три погибели и цепляясь друг за друга, женщины залезают под док. Ренни стоит, по-прежнему прижимая к себе вещи. Она до сих пор не понимает, кого им надо бояться и от кого прятаться.
Из-за туч выплывает круглая луна; мутный свет пробивается через перекрытия, отбрасывая косые тени. Очутиться бы сейчас в теплой ванне и чего-нибудь поесть. В приятной компании. Ренни думает об Иокасте. О том, как она будет рассказывать подруге о своих приключениях. Хотя это и приключением-то не назовешь. Так, досадная задержка, сродни задержкам при таможенных досмотрах, поскольку ничего, кроме мелких неудобств, испытать ей не пришлось.
Наконец, слышится шум мотора, машина разворачивается, тормозит, медленно едет на них.
— Это он — говорит Лора и они выбираются из-под дока.
На одном из деревянных стульев в патио восседает Марсон в развязной позе, одна нога закинута на другую, в глаза бросаются давно нечищенные сапоги. За его спиной молча высятся два телохранителя.
— Далеко собрались? — нагло интересуется он.
Полицейский катер Сан-Антонио покачивается на волнах, привязанный к пирсу «Лайма». Поль сидит за круглым деревянным столом, в упор глядя на Марсона. Он промок до нитки, пока добрался до берега. Между ними бутылка рома, перед каждым стакан, оба вооружены; винтовки лежат на земле под столом так, чтобы в любой момент можно было дотянуться. В баре, кроме них, еще двое мужчин и женщина, она пьяна вдрызг. Женщина валяется тут же во внутреннем дворике, посреди битых осколков, что-то бормоча себе под нос, юбка задрана до бедер, ноги оголены, женщина периодически пытается их прикрыть. Ренни и Лора сидят на двух оставшихся стульях.
Спор идет из-за них. Поль хочет увезти Ренни на Сан-Антонио, а Марсон не соглашается. Он вообще против того, чтобы кто-либо покидал остров. Он требует оружие. Он говорит, что Поль обещал ему больше, что они заплатили ему за большое количество стволов. И пусть выкладывает. Он связующее звено, посредник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
