подобных случаев. А двое мужчин, как оказалось — кузнецы, аккуратно поднесли и раскутали из ткани большое, в полный рост, овальное зеркало в оправе из металлических кружев и два высоких свечных шандала. Если бы ажурный металл не был черным и посеребренным, то почти полностью повторял бы маленький бронзовый набор, подаренный мне когда-то солдатами.
Мы вкусно поели, стоя у фуршетного стола, и я ни разу не вспомнила, что может затошнить. Я даже не вспомнила, что перед едой нужно было вымыть руки… хотя и не хватала ими еду. Я даже потихоньку лизнула вино, когда делала вид, что хорошо так пригубила его.
— Пино любит тишину, Маритт, — тихо и задушевно рассказывал Рауль — до невозможности просто нарядный и красивый во всей этой парче, кружевах и бархатах, — оно не для шумных пиров. Потом вы поймете — оно для бесед tкte-а-tкte, для неспешных уютных раздумий у камина… Слишком деликатный у него аромат, слишком тонкий и изящный вкус.
Виноградный край, изысканные сорта… Я с интересом слушала про идеальные каменистые почвы и корни виноградной лозы, уходящие на немыслимую глубину — до тех самых волшебных вод, дающих им особую силу, а ягодам вкус. И солнце… конечно, важно, чтобы было много солнца.
А потом были танцы при свете факелов. И было их много, и они красиво отражались в воде — и факелы, и танцоры. Подвыпивший народ радостно сорвался в ригодон и бурре! И мы с мужем тоже станцевали что-то средневековое. Вначале я отказывалась, честно объяснив, что танцевать не умею. А он не подал виду… как и советовал ему Дешам — не замечал моих странностей. И уговорил-таки меня под тем предлогом, что паспье — это танец шляпы. И что все его тяготы достаются кавалеру — он и даму водит, еще и должен красиво снимать и надевать шляпу в такт музыке, при этом демонстрируя лёгкость и непринужденное выражение лица. Было весело.
— Вы научите меня танцам, Рауль, — послушно семенила я за ним под музыку.
— Обязательно, Маритт, — веселился он.
— А еще — скакать на лошади. Я хотела бы научиться верховой езде.
— Со временем — обещаю.
— Музыкальные инструменты?
— Двойная флейта! Но давно — в детстве.
— Здорово! А рисование?
— Боюсь, здесь я бессилен, — расстроился он.
— Я научу вас, — снисходила я в своей доброте…
К первой ночи нас провожали всем Ло. Мы шли впереди, а позади сунула веселая подвыпившая толпа, которая понятия не имела, как болезненно, скорее всего, молодой муж воспринимает все эти их шуточки. Он улыбался, отшучивался, отвечал… А я уже нервничала, я просто не представляла себе — что с ним будет вот прямо сейчас — ночью? Народ рассосется, я спать уйду… Вот тут оно и рухнет на него… бетонной плитой придавит.
Мысли о причинах его болезни мучили меня и раньше. Нужен осмотр, чтобы понимать в каком состоянии наружные половые органы. Хотя… это точно не оскопление и не кастрация, иначе его лечащий — Дешам знал бы о «последствиях». Но стоило представить, как я не то, что предлагаю осмотр, а просто — спрашиваю об ощущениях… Этот мужчина однажды уже наступил на горло своей гордости. И я не рискнула бы снова увидеть его в том состоянии.
Что касается травматических последствий, то да — случается… Даже спортивная езда на велосипеде может стать причиной импотенции, что уж говорить о тупых ушибах или механическом повреждении нервов и сосудов, отвечающих за эрекцию…
Рауль благодарно отвесил толпе прощальный поклон и, прикрыв входную дверь, задвинул тяжелый засов. С улыбкой повернулся ко мне и вежливо поинтересовался:
— Наверное, вы ужасно устали, виконтесса?
Не дождёшься!
А я расту — рассуждала я… виконтесса — звучит гордо. Он, конечно, может сейчас проводить меня до спальни, пойти и напиться в хлам. Это было бы логично и даже правильно. Наверное, лучший из вариантов. А может просидеть тут всю ночь и думать… думать — что натворил, во что ввязался? Потянет ли, сможет, стоило оно того? И как утром смотреть мне в глаза? Оно ж никуда не делось? Просто держится пока — пытается, во всяком случае.
— Муж мой… — расправила я складочки на свадебном платье, — у меня к вам деловое предложение. Готовы ли вы его выслушать?
— Безусловно, мадам, — насторожился он.
— Тогда встречаемся здесь же… — обвела я взглядом мрачноватый зал, — но прежде разожгите огонь в камине — буду бесконечно благодарна. Всегда мечтала. Дю Белли всеми силами экономили на отоплении, а когда я поняла, что могу его требовать, уже наступила весна. Так и просидела всю зиму у кухонного очага.
— Это все, чего вы желаете, Маритт?
— И не надейтесь, Рауль. Нет. Переоденемся в удобную домашнюю одежду, я возьму плед, а вы… смотрите сами — разговор будет долгим. Очень. И вымойте, пожалуйста, руки. У меня, как медика, будут к вам небольшие и несложные требования. Чистые руки — одно из них.
— Вы интригуете и даже пугаете меня, виконтесса, — хмыкнул он. И я довольно заулыбалась:
— Можно проще — Мари. Это для самых близких, так называл меня Дешам, — уходила я в отведенную для меня комнату, — первая или вторая от лестницы?!
— Ваша — вторая, — улыбался мне в спину муж.
Когда, уже переодевшись, я спускалась обратно, он встал и встречал меня у лестницы чтобы проводить к креслу. Это было с ума сойти как приятно! И любопытно — так будет всегда? Или это, как с дверцей автомобиля — просто период такой, пока еще обязывающий?
Мы сидели в креслах у разгоревшегося уже огня с бокалами Пино в руках. Перед этим я хорошо поела и решила, что совсем грамулька не навредит, а нервы успокоит.
— Рауль, — коротко помолясь про себя, начала я: — Вы видели, как стирают бельё в корыте? Все эти мыльные пузыри?
— И не только видел — самому приходилось… К чему это вы, Мари? — не понял мужчина.
— Наш мир, он не единственный. Есть много миров, которые теснятся так же, как мыльные пузыри — друг возле друга. Но это пока не доказано, просто предположение. А вот что я могу утверждать со всей ответственностью, так это то, что человек — его душа и сознание не исчезают, умирая. Рая и Ада нет, есть другой мир, попадая в который мы сами создаём себе в нем Рай или Ад… Сейчас у вас есть возражения, вопросы? — уточнила я на всякий случай.
— Прежде я выслушаю вас, — коротко ответил он.
— Спасибо… — молилась я опять, чтобы у него оказалось сильное и здоровое сердце, — вы оказали
