"Даже это сумел предусмотреть Аваддон", - подумал Вышата.
Милав уже был перед мостом, а гридей вокруг него становилось все меньше. Вышата рванулся вперед изо всей силы - он отчетливо увидел за молчаливым строем обеспамятевших гридей ненавистного Аваддона. Орлиное зрение милостника позволило ему рассмотреть, что делает чародей: руки мага совершали вращательные движения, а его взгляд был устремлен прямо на кузнеца. Вышата с ужасом понял, что у него совсем не осталось времени. Тогда он кинулся к ближайшему раненому воину, выхватил арбалет, вложил стрелу и... Целился он бесконечно долго, вкладывая в свой единственный выстрел всю ненависть к Аваддону. Наконец краткий миг, длящийся целую вечность, закончился - щелкнула тетива, и стрела ушла в цель. Вышата был уверен, что стреляет прямо в сердце. Так оно на самом деле и было - но... Аваддон все еще владел даром предвидения и спокойно увернулся от стрелы за миг до того, как она должна была пробить его дорогую одежду. Вышата не поверил своим глазам! Тем не менее его выстрел не был бесполезным: Аваддон на краткий миг потерял контроль над Милавом. Кузнец вздрогнул всем телом, посмотрел вперед - на опущенный мост, на поднятые ворота и... стремительно бросился в воду.
Вышата перевел дух, видя, что бурные воды речки Малахитки подхватили Милава и понесли вниз по течению. Краем глаза он заметил, что с десяток воинов кинулись вылавливать кузнеца из стремнины, а за спиной послышался торопливый топот: гриди пришли в себя и построились в боевой порядок. Вышата поднял руку - не стрелять! Мост медленно поднимался, отрезая один берег от другого, разделяя один и тот же народ на две неравные части. Ворота в крепость захлопнулись, но Вышата все-таки успел заметить чьи-то глаза, горевшие такой холодной ненавистью, что у милостника по спине мурашки забегали. Он вздохнул и обернулся к гридям, успевшим занять весь берег.
Перед строем стоял Тур Орог и с теплотой в глазах следил за Вышатой.
"Добрый воевода из него получится", - подумал он.
А гриди, в знак одобрения действий милостника, ритмично стали бить рукоятями мечей о щиты. Над крепостью по-прежнему висела мертвая тишина...
Глава 11
ЛЕСНОЙ НАРОД
... Милав открыл глаза и столкнулся со встревоженным взглядом бабушки Матрены.
- Оклемался, сердешный, - мягким голосом произнесла она и всхлипнула.
Милав положил руку на старушкину ладонь и ответил:
- Да что мне будет-то, вороно-волко-медведе-человеку?
Но бравада не удалась - больно грустным и тусклым был голос кузнеца.
- Эй, напарник, - Ухоня распластался над Милавом розовым покрывалом, ты прекращай хандрить - сегодня такой день!
Милав закрыл глаза, ничего не ответив.
- Ты никак совсем расклеился?! - возмущенно воскликнул Ухоня. - А ну, вставай! Нечего страдальца изображать!
- Кыш, говорилка невидимая! - заступилась баба Матрена за кузнеца. Не видишь разве - раненый он...
- Раны вовсе даже не смертельные, - авторитетно заявил Ухоня, - а потому нечего прохлаждаться в постели!
- Да уймись ты! - не на шутку рассердилась старушка. - А то я не посмотрю, что твой физиономий для меня невидим, - нашлю на тебя порчу ужасную...
Милав подивился словам, несвойственным бабе Матрене, хотя чего здесь удивляться - при Ухониной скорострельной болтливости и камень разговаривать научится! Чтобы прекратить спор между старушкой и ухоноидом, он сказал:
- Баба Матрена, мне, правда, не мешало бы прогуляться немного...
Он поднялся, чувствуя, что все тело ломит, а в голове словно кто кочергой раскаленной ворочает. Кузнец поморщился, но все же шагнул к выходу. Внимательные глаза старушки с тревогой наблюдали за ним.
- Со мной все в порядке... - сказал Милав, поймав ее жалостливый взгляд. - Только тело все ломит. Где это меня так?
- А ты как только в воду-то бултыхнулся, так сознание из тебя - вон! стала объяснять бабушка Матрена. - Пока гриди из Малахитки выловили, ты не с одним камнем пободаться успел!
Милав ощупал голову - несколько здоровенных шишек говорили о том, что "бодался" он хорошо. Вдруг в голове что-то щелкнуло, и он вспомнил все, что с ним произошло, с ужасающей отчетливостью и до мельчайших подробностей. От стыда он едва не задохнулся. А баба Матрена, заметив, как сильно побледнел кузнец, спросила:
- Что с тобой?!
Милав поморщился, как от зубной боли, и спросил Ухоню, с трудом выдавливая слова:
- Много... погибло... там, у моста...?
- Нет, - жизнерадостно откликнулся Ухоня, словно речь шла не о побоище, а об увеселительной прогулке в горы. - С десяток воинов раны получили незначительные, а пятеро ранены стрелами.
Милав испытал огромное облегчение - самым страшным для него сейчас было бы услышать, что он стал причиной гибели кого-нибудь из росомонов, еще недавно принявших его как брата. Слава богам, этого не произошло!
Кузнец вышел на свежий воздух и нос к носу столкнулся с Вышатой.
- Ты уже на ногах? - обрадовался милостник. - Славно!
Милав почувствовал, что радость товарища искренняя, и ему полегчало еще больше.
- А я как раз за тобой, - продолжил Вышата. - Тур Орог к себе просит.
- Может...
- Тю-ю, ты себя за утро-то не казни - нет в том вины твоей! - и подтолкнул кузнеца в спину. - Идем, идем!
Когда Вышата с Милавом вошли в шатер воеводы, там уже собрались все старшие военачальники (числом не более дюжины), сам Тур Орог, кудесник Ярил и Баба Яга, которой галантный кудесник предложил почетное место рядом с воеводой. Польщенная старушка уселась там с видимым удовольствием. Когда шум утих, к собравшимся обратился Тур Орог:
- Все знают, для чего мы собрались здесь. Повторяться не буду. Хочу лишь еще раз напомнить, что у нас только одна попытка, - второй Аваддон может и не дать.
Далее поднялся кудесник и четко объяснил задачу каждого. Самая ответственная часть задуманного ложилась на Бабу Ягу и ее разномастное воинство. Старушка заверила всех, что ее подопечные готовы порадеть за родные дебри и чащобы, не жалея своей многоцветной крови. Когда все было оговорено, Тур Орог распустил совет, попросив задержаться Ярила, Вышату и Милава.
- Что думаешь по поводу утреннего события? - спросил он, обращаясь к Ярилу. - Может, отложить операцию до завтра?
- Нет, - категорически заявил кудесник. - Я думаю, что случившееся пойдет нам только на пользу.
- Каким образом? - не понял Тур Орог.
- Аваддону потребовалось чудовищное напряжение всех его сил, чтобы воздействовать на Милава. А потом в течение дня мы слышали его проклятия, доносившиеся из-за частокола. Я уверен, что чародей основательно подорвал свои силы, не использовать это - просто глупо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
