Почувствовав влагу между ног, начинаю сопротивляться. Я совсем с ума сошла, что ли? Точно больная. Это все он на меня так плохо влияет. Так приятно, но плохо.
— Нет, — решительно отползаю я, но он меня снова тянет к себе. — Да, ты прав, мне больно, да, — тараторю я. Знаю же, что он не отстанет, пока не получит ответ. Вот же упертый баран. — Доволен?
Сава замирает за моей спиной, но не отпускает. Ну, спасибо, хоть ласкать перестал. К новому раунду я точно не готова. Ну или…
— Доволен, — отвечает он и поднимается, оставив мне напоследок поцелуй на плече. — Из кровати ни ногой, — приказывает он.
Но, прежде чем я смогла заставить себя развернуться и высказать в его наглое лицо все, что я о его приказах думаю, его уже и след простыл.
— Тиран, — шепчу я в пустоту.
Бумажка!
Быстро свисаю с кровати в поисках этого злосчастного документа. Но его нет.
Со стоном откидываюсь на спину.
Как же болит мое несчастное тело! Конечно, от хозяйки, превратившейся в нимфоманку, и не такое можно ожидать.
Не успеваю себя пожалеть, как на пороге появляется Сава и без слов поднимает меня на руки.
— Что ты… — не успеваю закончить, как меня затыкают поцелуем.
— Ты такая шумная с утра, — отвечает Сава, забираясь со мной в наполненную горячей водой лохань.
Между ног щиплет так, что, если бы не стальные объятия Савы, я бы выскочила из этого места пыток, только б меня и видели. Но Сава даже не думает отпускать меня, даже несмотря на мое сопротивление.
— Прости, Малышка, — он целует меня в висок, пока я сжимаю губы, пытаясь сдержать стон. — Сейчас будет легче, — успокаивает меня Сава, слизывая с моей щеки скатившуюся слезу.
Растерев, судя по запаху, мужской гель между ладонями, он начинает меня мягко, практически невесомо массировать. Нежно втирая пахучую жидкость в мою кожу, не пропуская ни одной мышцы. Проходит совсем немного времени, и мое тело наконец расслабляется.
— Я тебя не прощу, — шепчу я, пытаясь не обращать внимания на то, что его руки ласкают мои и так чувствительные после безумной ночи груди.
Его ладонь обхватывает меня за подбородок, заставляя повернуть голову и посмотреть ему в глаза.
— У меня будет вечность, чтобы добиться твоего прощения, — говорит он серьезно. — Ты моя, — едва касается моих губ языком, — а я твой.
Кажется, я сошла с ума, раз сама потянулась к нему за поцелуем.
Ну не сразу же после ночного марафона!
Я точно больна, своим мужем.
Глава 47
Сава
Малышка меня удивила. Нет — убила.
Мой план был, конечно, неидеальным, но до безумия простым. Секс. Тем более я чувствую, что и она соскучилась по мне, так же сильно, как и я по ней.
Я ее уговорю, чего бы мне это ни стоило. В любви и на войне, как говорится, все средства хороши. А тем более такие приятные.
Но уже в следующую секунду я забыл вообще, что у меня в голове что-то было, кроме желания ее взять, присвоить, доказать, что ее тело принадлежит мне.
Кира — единственная женщина в мире, которая заводит меня не на шутку. Это мой личный героин высшего сорта. И я вообще не готов от него отказаться, только подсаживаться все больше и больше.
А когда ее сладкий ротик стал обсасывать мой палец, я уже знал, что позорно сдамся ей, лишь бы она не прекращала такие восхитительные ласки, которые заставляют воображать вместо пальца кое-какой другой орган. Сам не понял, как поменял позицию, следуя за своими инстинктами.
Как же безумно красиво было наблюдать за тем, как ее губы растягиваются, принимая мой член в себя.
Боже, я люблю ее нежный, юркий язычок. Моя награда и наказание.
В одну секунду я еще что-то контролировал, а в другую — уже потерял себя в сладком соблазне по имени Кира. Мечтал ли я об этом? О да! Но чтобы вот так, до потери рассудка…
Из меня будто все кости вынули и лишили всех зачатков мозга. Привычна белая пелена и пустота во всем теле.
Сил отстраниться от нее практически нет.
Только увидев дорожку стекающей с края ее губ спермы, я понял, что принудил ее все проглотить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Откатываюсь от нее. Но страх, что отвращу ее своим действиями от орального секса, быстро заставляет просить прощения. И каково же мое удивление!
«Мне понравилось».
Это не женщина — мечта. Моя мечта. Моя жена.
Малышка и не догадывается, что только что дала мне возможность собраться с мыслями и сломить ее сопротивление.
Конечно, не была бы она моей Кирой, если бы не сопротивлялась до конца.
Я снова возбужден.
Нежная, сладкая и истекающая от желания киска моей Малышки под моими губами заставила бы и святого возбудиться, а я далеко не святой.
Но я своего добился. Малышка была не в себе, когда расписывалась. Надеюсь, небольшая корявость не помешает им принять наш брак как данность.
Это была последняя моя здравая мысль.
Огонь. Трещащий, сметающий все на своем пути. Требующий и берущий свое без спроса. Вот какой была Малышка.
Она лихо меня оседлала, насаживаясь на мой член без моей помощи, зажигая своей безудержной страстью и меня.
Я шел, ведомый ее желанием. Горел для нее и от нее.
Господи, это был самый лучший секс за всю мою жизнь.
Стоило только подуть на ее кожу, как Малышка сразу откликалась.
Я крутил ее всю ночь, иногда передавая ей бразды правления и наслаждаясь ее неумелой, но в то же время ненасытной страстью.
Малышка так и заснула у меня на груди, не дождавшись, когда я покину ее тело.
Никогда не чувствовал себя настолько опустошенным и безумно счастливым.
Сон не шел, я все всматривался в лицо Киры и не мог удержать от ее тела своих рук.
Пусть буду сволочью, но я уже представлял себе, как снова доведу ее до безумия. Я подсел на то, какой она была в тот момент, когда не могла себя контролировать. Когда полностью отключала свой мозг и лишалась своих защитных механизмов, оставив лишь инстинкты.
Да, такой она должна быть со мной.
Зарывшись в ее макушку, вдыхая ее запах, позволил себе уснуть.
Сразу понял, что Малышка уже не спит: ее дыхание было слишком поверхностным. Член тут же встал по стойке смирно, стоило только сжать свои руки вокруг такого желанного тела.
Стон ее боли заставил меня сразу же расслабиться.
Мы оттянулись с ней, как два животных в сезон спаривания, а Малышка еще и беременна. Ругая себя на чем свет стоит, наполнил лохань в ванной Игоря и перенес мою строптивицу туда.
Кира, как дикая кошка, расцарапала мне руки, пока я пытался окунуть нас в горячую воду.
Я знал, что нужно немного перетерпеть и только тогда боль пройдет. Разминаю ее мышцы и сразу чувсвую момент, когда ее отпускает.
Да, вот так, моя Малышка. Позволь мне приласкать тебя.
— Я тебя не прощу, — шепчет Кира своим безумно сексуальным охрипшим голоском.
Но я не боюсь ее слов.
— У меня буде вечность, чтобы добиться твоего прощения, — говорю уверенно, смотря прямо в ее красивые и обиженные злые глазки. — Ты моя, а я твой.
Малышка меня уже простила, но сама пока этого еще не понимает. Иначе не потянулась бы ко мне за поцелуем и не пыталась бы меня снова оседлать. И как бы мне ни хотелось продолжить ночное безумие, ей будет больно.
Только это останавливает меня от того, чтобы сейчас в нее не погрузиться. Ну и то, что у нас гости, конечно, тоже немножечко на это влияет. Кира точно разозлится не на шутку, если кто-то, кроме меня, будет свидетелем того, насколько шумной она может быть. И я-то уж точно ни с кем делиться ею не собираюсь.
— Малышка моя, — целую ее нежно, больше пытаясь немного остудить нашу страсть, чем продолжить. — Они уже здесь, — сообщаю я, отчего тело Киры застывает в моих руках.
В ее взгляде появляется понимание.
— И давно? — задает Кира вопрос, которого я бы хотел избежать. — Давно, — отвечает она сама себе, пытаясь встать.
— Они уже были здесь, когда мы проснулись, — выдаю я обвиняющее, желая направить ее гнев на тех, кто внизу, а не на меня.
