— Хорошо, как скажешь, милая, — соглашается Лебедев, чем выводит мою ярость на новый уровень.
— Одну секундочку, — поворачиваюсь я к ним.
Оба застывают на месте. Генерал смотрит с едва заметной усмешкой. Мол, и что ты будешь делать теперь? В то время как Кира — с гневом и облегчением.
— Ваша внучка меня обесчестила. Я требую, чтобы она взяла на себя ответственность за это. Сегодня, вот прямо сейчас.
Что ты на это скажешь, милая?
Как там говорят? В любви и на войне все средства хороши?
Вот и посмотрим.
Глава 44
Сава
На меня уставились четыре пары ошарашенных глаз. Кира еще и ротик свой сладкий сложила в буковку «о».
Соблазняет, зараза мелкая.
Игорь улыбается, Роман явно в шоке. А генерал даже прыснул от смеха, но тут же спрятался за старательным покашливанием. Именно из-за него Кира наконец приходит в себя.
— Что ты несешь? — возмущенно шипит моя Малышка.
— А что такого? Или ты что думала, отымеешь меня, а потом свалишь в закат с моим ребенком в животе? — отвечаю я холодно. — А как же мои чувства? Что прикажешь делать с моральной травмой, которую ты мне оставила? — гну я свое. — Нет, я требую возмещения ущерба. Я всегда был человеком чести и всегда держал свое слово, но ты и это у меня отняла. И тебе все еще мало? — выпаливаю я на одном дыхании. — Ты не посмеешь никуда отсюда деться, пока не сделаешь меня снова честным человеком, — ставлю я последнюю точку.
— Ты сошел с ума? Совсем крыша поехала? — взрывается Кира через несколько минут звенящей тишины после моего монолога. — Ты себя хоть слышишь? Я тебе ничего не сделала.
— А как же мое доброе имя? И моя поруганная честь?
— Я тебя сейчас просто придушу, — она делает шаг ко мне, но я отступаю. Еще рано.
— Это только отяготит твою вину, — бросаю я, уворачиваясь от ее рывка в мою сторону. Бьет Малышка больно, лучше не попадаться под ее кулачок. Но сейчас она еще и беременна и, похоже, не до конца осознает этот факт. Потому что она продолжает повторять свои попытки.
— С меня достаточно этого фарса, — воздерживается она от следующего броска, наконец поняв всю тщетность своих стараний. — Я ухожу. Это просто смешно.
— Я разве сказал что-то веселое или комичное? — не отступаю я, делая шаг к ней, заставляя смотреть мне в глаза. — Ели бы на моем месте была ты, то мы бы уже расписывались в ближайшем загсе под дулом твоего деда.
— И не только его, — вставляет Роман.
— Вот именно, — поддакиваю я. — А когда дело касается меня, значит, можно вот так использовать, как одноразовый презерватив, и просто выбросить?
— Деда, мы уходим, — бросает Кира, не сводя с меня своих колдовских глаз. — А ты прекращай уже, понятно? Никто тебя не использовал.
— Прости, Кира, но я на данный момент с ним согласен, — вдруг выдает Лебедев, заставляя Киру перевести внимание с меня на него.
— Что? — такого предательства она явно не ожидала.
— Он прав. Если бы он сделал то, в чем тебя обвиняет, вы бы уже были женаты, иначе я бы отстрелил ему яйца.
— Ты не можешь говорить это всерьез? — наконец осознав, что горячо любимый родственник ей не поможет, Кира оглядывается на моего бывшего начальника: — Роман?
— Прости, милая, — пожимает тот плечами.
— Вы сговорились, да? Точно! Ничего у вас не получится, ясно вам? Разыграли тут целый спектакль. Голливуд по вам всем плачет, а меня увольте. С меня хватит, — зло тараторит Кира, пытаясь обуться.
— Генерал, я думаю, у вас найдутся знакомые в загсе? — спрашиваю я Лебедева, не отрывая взгляда от Малышки, которая вот-вот вспыхнет от ярости, как настоящий факел. — Не терпится снова стать честным и достойным уважения человеком, — не скрываю я улыбки.
— Я тебя удавлю, — Кира, забыв своем желании обуться, делает новый выпад чтобы меня достать, но в этот раз я ловлю ее на лету и, повернув спиной к себе, фиксирую ее руки и вжимаю в свою грудь. Так, чтобы она не смогла причинить себе вред. Да и мне тоже.
— Ну так что? — спрашиваю я генерала, игнорируя возмущенное пыхтение Малышки и ее попыткименя ударить ногой или укусить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Документы будут готовы в течение пары часов, — бросает генерал, проследив за нашими с его внучкой манипуляциями. Усмехнувшись, он направляется на выход.
— Что ты делаешь?! — орет Кира, уже не сдерживаясь. — Да вы издеваетесь. Деда? Не смей меня с ним бросать. И помогать ему тоже не смей. Дедушка, я серьезно. Я больше никогда с тобой не заговорю, — угрожает Кира, но Лебедев уже вытолкал Игоря и Романа за дверь.
— Я в этом сомневаюсь, — оглядывается он на нас. — Береги ее, — приказ и просьба в одном.
— Всенепременно, — отвечаю я, — как только она вернет мне мою честь.
Расплывшись в улыбке, генерал подмигивает и уходит.
— Ну, конечно. Я же для тебя никто, — кричит Малышка. — Наконец-то сможешь выдохнуть спокойно. Избавишься от такой обузы. Ты только и мечтал отмахнуться от мен… — затыкаю моей девочке рот ладонью. Сейчас в гневе скажет много чего лишнего, а потом будет переживать из-за этого.
Поднимаю ее и несу в постель.
Она что-то злобно мычит в мою руку, но отпускаю я ее только после того, как насильно укладываю нас на кровать.
— Я тебя ненавижу, — шепчет она, как только я убираю руку с ее рта. Переворачиваю ее на спину и склоняюсь над ней. Моя Малышка обижена и очень зла. Обвожу ее губки большим пальцем.
— А я тебя люблю, — целую. Несмотря ни на что, она тут же раскрывается для меня позволяя углубить поцелуй.
— Ауч, — распахиваю глаза и встречаюсь с ее злым взглядом.
Она укусила меня за язык, и мало этого, так еще и продолжает сжимать свои зубки. Вот же злюка. Накрываю ладонью ее между ног, специально целясь в ее волшебную кнопочку.
— Ах, — Кира тут же забывает обо мне и выгибается. — Мерзавец, — стонет она, пытаясь сжать ноги.
— Конечно, — соглашаюсь я, целуя ее в подставленную для меня шею, — но я твой мерзавец, Малышка.
Только я уже собрался перейти к более близкому контакту с моей любимой, но злобно пыхтящей Малышкой, как ее урчащий от голода живот заставил меня остановиться.
Ну я и идиот. Похоже, мне все мозги спермой залило от долгого воздержания. Ни о чем, кроме ее тела и сладких стонов, думать не могу.
Вжавшись носом в ее висок, начинаю смеяться.
— Это не смешно, — рычит Кира, пытаясь оттащить от себя мою ладонь.
— Да это я над собой смеюсь, — объясняю я. — Пойдем завтракать, а?
Кира на секунду замирает и смущенно отводит взгляд.
— Убери руку, — требует она, и я нехотя, но подчиняюсь, напоследок мазнув по ее чувствительному местечку.
Едва сдерживаю стон. Она уже готова, судя по жару и влаге, что я ощущаю. Я от нее просто дурею.
Малышка закусывает нижнюю губку, похоже мучаясь так же, как и я. Это хоть немного, но помогает мне смириться с тем, что секса сейчас не будет. Ключевое слово «сейчас».
Быстро поднимаюсь и под ошарашенным взглядом Киры беру ее на руки.
— Не брыкаешься? — не могу удержать свое удивление. Я-то ждал новой волны ярости, а она как кроткий ягненочек. Только я вот прекрасно знаю свою Малышку, у этого ангелочка припрятаны пара рожек и хвост дьяволенка.
— Это ты виноват в том, что я до сих пор здесь, так что носи, корми, холь и лелей, — отвечает Кира сухо. — Когда-нибудь ты устанешь, — бормочет она едва слышным шёпотом себе под нос.
Моя упертая Малышка.
— Готов всегда быть твоим носильщиком, если ты останешься такой, как сейчас, — предлагаю я, сажая ее на стул. — Сиди, я приготовлю. Яичницу?
Кира кивает. Она продолжает смотреть на меня нечитабельным взглядом, пока я достаю нужные продукты и стараюсь для нее.
— Ты же понимаешь, что у нас ничего не получится? — говорит она, когда я, накрыв на стол, сажусь напротив нее.
— Я отвечу тебе после завтрака, — предлагаю я компромисс.
— Я знаю, что ты мне ответишь, — злится Кира. — Ты просто упертый осел, — грубит она, но все-таки подтягивает к себе тарелку и приступает к еде. — Не могу поверить в то, что ты разыграл весь этот фарс, — бормочет она с набитым ртом. — А дедушка? Предатель. Я ему это еще припомню, — угрожает Малышка. — Давай доедим и приберемся здесь, а то перед Игорем стыдно, приютил нас, а мы ему такой бедлам оставим, и поедем отсюда по домам, хорошо? Забудем все это как страшный сон, — продолжает Кира, а я начинаю злиться.
