Влад так и кричал до последнего момента, пока сердце не остановилось от переизбытка адреналина и страха — от сильного соударения корабля галактеров о землю и пришедшей ударной волны вагончик вместе с ним был подброшен в воздух и вышвырнут в трехкилометровую пропасть карьерной трубки.
Спасения не было…
…Это была грандиозная и одновременно ужасающая в своих размерах картина — гигантский корабль, только приподнявшись в своем ложе, резко накренился и с силой рухнул обратно вниз. Каким бы ни был короток удар, но искривленный угол контакта заставил всю огромную массу корабля сосредоточится на одном, самом ближайшем к обрыву участке. К тому же эта масса привела к более глубокому его погружению и как нож сквозь масла подняла и сдвинула поднятую своеобразную борону еще ближе к краю, тем самым склоняя необычную чашу весов в сторону пропасти и ускоряя общий процесс сползания единого куска земли. Этому способствовала и уже постоянная мелкая дрожь земли, ощутимая даже отсюда.
Гигант космических просторов оказался не так уж и крепок, раз взрыв заряда в камере сгорания привел вот к этому результату. Подругому Тимофеев не мог объяснить совпавший по времени момент подрыва и взлета корабля. Об этом он догадывался, пока Патрушев пытался связаться с подозрительно молчавшим Куржаковым, но Юра тешил себя мыслью, что тот и Миронин в данный момент уносят ноги — там, сейчас, похоже, вся земная твердь колышется и ему некогда отвечать.
Дрожь земли заметно усилилась здесь, и он на всякий случай крепко ухватился свободной рукой за тонкий ствол дерева. Величественно, медленно огромный пласт земли с накренившимся заводомкораблем приближался, сползал в ореоле поднятой тучи пыли к краю обрыва, со своей стороны как врата ада прикрываемой синеватой взвесью работы своих же машин внизу. Стало заметно ускорение всего процесса. В поле зрения попали несколько БПР и другой техники, на манер мошек кружащих рядом с ним. Быстрый взгляд в округе не нашел другой летающей техники.
«Да и черт с вами! Скоро ваша мамочка сама рухнет вам на головы, ублюдки!» — с ожесточением подумал он.
— Смотри, кажется, все ускоряется! — воскликнул рядышком стоявший Авдеев.
И вправду выдвинувшийся метров на пятьдесят над пропастью и теряющий снизу куски и глыбы своего пласта обширный фрагмент края карьера уже не имел тесного контакта с почвой и соответственно увеличивал с каждым пройденным метром свою отдельную массу. Сверху на нем, как какойто нахлебник или нет, поверженный покосившийся колосс корабль выдвинул часть корпуса над пропастью. С каждой секундой скорость перемещениясползания всей вместе взятой гротескной композиции увеличивалась. Крошащиеся друг о друга глыбы и как будто все торопливее спешащие к месту падения, в конце концов, стали все усиливающимся, на глазах наполняющимся и насыщавшимся единым потоком отрываться и падать вниз в сопровождении серых шлейфов пыли и почвы.
Вот, наверное, с оглушительным грохотом, отсюда не слышно, только общий гул как от водопада, обвалился первый большой фрагмент породы под кораблем и обгоняя общий поток мелких камней понесся вниз. Авдеев с Тимофеевым увидели до этого постоянно погруженную в почву нижнюю часть корабля.
— Вот это да! — оба выдохнули, с жадностью разглядывая ту самую часть, где они все заложили заряд. Воображение нашло этот участок, дорисовав его. К тому же ориентироваться помогла истекающая из него лава.
— Видишь? Достало все же до его внутренних отсеков и рвануло не хило! До сих пор металл кипит! — добавил Семен.
— Точно. Не такие вы и грозные, несмотря на внешний вид, уроды! — и чуть потише добавил: — Еще чутьчуть и им ничего не поможет.
Как бы отвергая эту мольбушепотзаклинание, не предпринимавший с момента падения никаких действий корабльзавод вздрогнул. По всему радиусу взметнулась широким фронтом расходящаяся пелена пыли, с огромной скоростью уносясь от него. На ее месте показалось свечение. Завод дернулся, шевельнулся отдельной деталью в общем движении к пропасти, еще накренился в сторону обвала, но явно порываясь подняться вверх. Вот наклон стал еще больше, больше:
— Ну, давай, давай! — заорали все трое, как в замедленном кино наблюдая и всеми фибрами души желая ускорить процесс опрокидывания галактеров в пропасть.
Противостояние двух стихий — земной гравитации и мощи инопланетного корабля достигла апогея: гигантзавод отделился, приподнявшись над стремительно съезжавшими в пропасть единым потоком сотен тонн земли. Бьющие отвесно световые клинья работы его маршевых двигателей заставляли вскипать и течь огненной вязкой массой скатывавшуюся вниз породу, но угол наклона корабля отчегото не изменился.
Как будто поняв тщетность своих потуг гигант в таком вот положении начал движение над пропастью, все больше и больше выдвигаясь над ней. В какойто момент, когда люди замолкли, начиная осознавать, что галактеры все же выиграли этот раунд, балансировавший на тонкой грани срыва или благополучного дальнейшего пролета корабль на две трети выдвинулся над провалом.
Тутто и произошла катастрофа: видимо пилот не учел разности отдачи отвесно бьющих энергетических клиньев маршевых двигателей как над открытым пространством — над пропастью — и той частью, которая еще находилась над изжаривающейся почвой. Висящий над карьером край корабля резко опустил нос, увеличив общий угол наклонения, дернулся в попытке исправить явно критический угол. На глазах изумленных зрителей огромная, находящаяся в подвешенном состоянии туша непоправимо накренилась, угол дошел гдето до 500 и яростно бьющие синеватые лучи внесли свою лепту в катастрофу: както боком, все больше наклоняясь, начав ускоряться куполообразный корабль ужасающе медленно, но неотвратимо врезалсявошел в верхний противоположный край карьера. У Тимофеева мелькнула тревожная мысль о гдето там находящихся Куржакове и Миронине, но дальнейшие разворачивающиеся события заставили на время отодвинуть в сторону мысли об уже погибших товарищах, но он об этом еще не знал.
Подброшенный новообразовавшийся широкий вал земли на краю воронки разошелся широченным полукругом, скрыв в тучах пыли среднюю часть корабля. Но им хватало вида его кормы и трех основных зон яростного светоистечения двигателей. Подобное положение корабля продолжалось недолго: масса и притяжение планеты сделали, наконец, свое дело — находясь в почти полностью горизонтальном положении и не имея иных боковых систем корректировки корабльзавод както не грациозновеличественно опустил корму в пропасть. Вновь подброшенные вывороченные очередные тонны земли на миг показали его нос, вдруг совершившего молниеносное движение к обратному краю карьера. Отчаянный неконтролируемый рывок и не менее дьявольский кордебалет вызвал еще один земляной фонтан. Затем как низвергнутое порождение потустороннего мира корабль теперь уже окончательно скрылся из виду. Как бы ожидавшая это завершение вся оставшаяся масса потревоженной земли окончательно потеряла точку опоры под собой и рухнула вниз. Несколько секунд ничего не происходило, затем только Авдеев и смог выдавить за всех:
— Оооо! Держитесь!!!
Они и так все видели. Видели, как вздыбилась, расходясь по кругу, словно набегающая морская волна земля, встряхивая сверху себя все — камни, засыпанная и отодвинутая в сторону давнымдавно строительная техника землян, кустарники, деревья; все, что всегда являлось незыблемым или имела значительную силу противостоять всевозможным знакомым людям проявлениям стихий, теперь колыхалось на необычных волнах. Все это шевелилось, зеленый покров внизу вздыбливался и опускался, стремительно приближаясь к ним, но, слава богу, волна стала стихать, исчезать, как бы уходя вниз, что нельзя было сказать о пришедшей и также стремительно ушедшей дальше подземной ударной волне.
Все затряслось. В какойто миг Тимофеев ощутил себя в воздухе, крепко держащимся за тонкий ствол сосны, в свою очередь опасно изгибающейся под напором сильного ветра и не менее внушительных толчков земли. Но это продолжалось недолго. Амплитуда колебаний сошла на нет и он не оченьто нежно свалился на мох камня. Полежал несколько мгновений, откашливаясь от достигшей и сюда слабой концентрации пыли. Ощупал себя — кажется, рукиноги целы. Встал. Все еще кашляя, осмотрелся. Авдеев и Патрушев приходили в себя рядышком, поднимаясь на четвереньки, но никаких увечий тоже не было. Тогда он поднял голову по направлению карьера.
Ничего!
Ничего не видно в сплошном мареве большущих вращающихся, спирально закручивающихся и поднимающихся вверх облаков пыли. По прошествии нескольких минут общая картина движения ветра стала проясняться — основная часть бури по краям центрального витиеватого конуса уже начинала стелиться понизу и укладываться на земле. А вообще общий ландшафт представлял картину нахождения их, людей как на таком фантастичном отдельном островке, который окутал серый полумрак необычной взвеси. Постепенно сквозь оседающую субстанцию стали проявляться стволы деревьев, покрытые необычным серым налетом и от того кажущиеся фантасмагоричными существами.
