Кира поудобнее перехватила букет и нажала на ручку двери.
Первые несколько секунд, пока глаза привыкали к полутьме, видны были только два робких огонька свечей. Они отчаянно и безнадежно держали последний рубеж обороны, не позволяя темноте одержать полную и окончательную победу на этом участке боя.
Приблизившись на несколько шагов и немного освоившись, Кира смогла наконец рассмотреть полулежащего на подушках супруга. В первый миг слова приветствия застряли в горле, а в голове вдруг возникла твердая уверенность, что в грядущих сражениях пленных она брать не будет.
Перед ней лежал обтянутый кожей скелет. Его глаза светились радостным изумлением и были сейчас ясно-серыми, они всегда обретали этот цвет в такие минуты, когда Шеллар смотрел на нее в полумраке спальни. Он даже, кажется, пытался улыбаться, но этот взгляд и улыбка смотрелись ужасающе на лице чужого, незнакомого скелета.
— Я думал, тебя не так просто напугать. — Его голос звучал очень тихо, но все интонации остались прежними. — Присаживайся поближе, не бойся.
Кира послушно присела на заботливо приготовленный стул и, все еще не находя слов, молча протянула цветы. Шеллар неловко обхватил их обеими руками и поднес к лицу.
— Кто тебе сказал? — так же тихо спросил он.
— Никто, — ответила Кира, без уточнений поняв, о чем речь. — Мне их просто сунули в руки и заверили, что так надо и что ты сам все объяснишь.
— Боюсь, у меня сейчас не получится объяснить… внятно. — Он положил сирень на одеяло и осторожно протянул руку. Кира поняла, чего он хочет, и тоже протянула руку навстречу. — Мне нужно было убедиться, что сирень в этом году зацвела как обычно. Увидеть это своими глазами и осознать, что я до этого дожил. Примерно так. Звучит безумно, знаю, но некоторые странные идеи лучше осмысленно реализовать, чтобы от них отвязаться.
Кира молча кивнула и стиснула его пальцы, сухие и твердые, как и всегда. Она все еще не решалась говорить, боясь не совладать с голосом. Шеллар конечно же понял все без слов.
— Все будет хорошо. — Это прозвучало уверенно, но не особенно убедительно, учитывая, что четыре луны назад при прощании он говорил то же самое, а результат оказался далек от обещанного. Во всяком случае, полуживой скелет не вписывался в ее понятия о «все хорошо». — Правду говоря, все и сейчас замечательно, если сравнить с прошлой луной или хотя бы с позапрошлой неделей.
Кира попыталась представить себе то, что ей предложили для сравнения, но воображение ей отказало.
— Как ты себя чувствуешь? — Тупее вопрос трудно было придумать, но ничего, кроме навязчивой мысли «пленных не брать!», в голову не приходило.
Шеллар тихо рассмеялся. Удивительно, но у него это получалось.
— Уверяю, гораздо лучше, чем выгляжу. К тому же, если взглянуть правде в глаза, неужели здоровый я выглядел намного лучше?
— Намного, — честно ответила Кира. — Но я буду любить тебя и таким.
— Вряд ли это потребуется. — Ему действительно было весело, он не бодрился, пытаясь ее утешить, а в самом деле светился радостью. — Откормиться до прежнего состояния не займет много времени. Правда, теперь у тебя будет хромой муж, но от этого мы только гармоничнее будем смотреться. Кстати, мэтр Максимильяно говорил, у тебя нет отбоя от новых претендентов на руку и сердце?
— Это было «кстати»? — Кира невольно улыбнулась, вспомнив, какие неожиданные и парадоксальные высказывания Шеллар любил предварять этим словом.
— Абсолютно. И постарайся запомнить, это серьезно. Если кто-то из «женихов» предложит тебе новый глаз, обрати особое внимание на этого человека и будь с ним предельно осторожна.
— Я должна знать еще что-то или лишняя осведомленность мне повредит?
— Все остальное тебе может объяснить мэтр Максимильяно. Я тоже могу, но не хотел бы тратить на это бесценные минуты свидания. О подменных младенцах он тебе все рассказал?
— А он будет не один? — удивилась Кира.
— Одного может не хватить, да ты и сама заметила, что при внимательном рассмотрении его нетрудно разоблачить. Мэтресса Морриган умеет создавать только обычную классическую нежить, а вот второго нам сделает мэтр Ушеб. Он обещал добиться максимального сходства с живым, но на это понадобится время.
— Он тоже будет… неживым? — уточнила Кира, недоумевая — зачем такие сложности? Ну, допустим, того, первого, нужно было провезти через телепорт мэтра Максимильяно, поэтому вариант с живым отпадал. Но теперь-то зачем?
— Ты не первый день знаешь нашего придворного мага, неужели ты допускаешь мысль, что он согласится подвергнуть смертельной опасности живого маленького ребенка, кем бы он ни был? Зато если его догадаются похитить, кое-кого ждут неприятные сюрпризы. Во всяком случае, мэтр Ушеб это обещал и ухмылялся при том так злорадно, что я готов ему верить.
— А чем он будет — тот, второй?
— Я еще не успел точно выяснить, но, думаю, тебе и без меня все объяснят. Лучше расскажи мне о настоящем. Я ведь до сих пор не видел нашего сына. Какой он?
— Ну такой… — Кира слегка растерялась, не зная, что в таких случаях следует рассказывать. — Маленький… Ну, они в этом возрасте все примерно одинаковые. Очень спокойный, хорошо ест, улыбается, держит головку, переворачивается… Только не спрашивай, на кого похож, в таком возрасте это еще не видно. Кажется, глаза и волосы будут темными, то ли в меня, то ли в твою ортанскую родню. А точнее пока непонятно… Что еще тебе рассказать?
— Как там… все? Ты же с ними виделась?
— Они передавали тебе приветы и наилучшие пожелания. У них все хорошо, все веселы и счастливы.
Видимо, нотка горечи все же прорвалась в ее слова, как ни старалась Кира скрыть свои чувства, и Шеллар опять раскусил ее с полуслова.
— Тебе показалось неуместным, что они веселы и счастливы? Странно ты мыслишь, королева моя. Неужели у них нет причин радоваться? Да я сам не знаю, куда деваться от счастья, что я жив и даже ухитрился сохранить рассудок. Что, по-твоему, должны чувствовать люди, которые несколько недель подряд с ужасом ожидали, что им придется меня хоронить?
— Они тебя еще не видели? — уточнила Кира, которую это разумное объяснение ничуть не утешило.
— Я бы и тебе не стал показываться на глаза в таком виде, если бы желание увидеться с тобой не оказалось сильнее любых доводов рассудка. Наверное, это как с той сиренью — нужно было обязательно увидеть своими глазами и убедиться, что с тобой все в порядке. Кроме того, — он опять улыбнулся, — я очень по тебе соскучился.
— Я тоже. — Она все же нашла в себе силы улыбнуться в ответ. — Тоже скучала по тебе, переживала за тебя, тоже счастлива видеть тебя живым и верю, что все будет хорошо. Не переживай из-за всяких глупостей, которые приходят мне в голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
