Имея под рукой не просто лояльного, а по гроб жизни мне обязанного главу клана, я получал не только надежные тылы, доступ к неизвестным в Архаде технологиям и неограниченный кредит доверия, но и весьма-весьма полезные связи.
Клан Песка – это же готовая сеть шпионов, начиная с торговых и заканчивая военной разведкой. Это огромные ресурсы, причем как финансовые, так и человеческие. Наконец, устранение проблем с кланом сулило немало перспектив в деле налаживания связей и нормализации отношений между кланом Песка и ночными гильдиями Архада. Я при этом (причем и в облике Рани, и в облике Таора Саррато) автоматически превращался в посредника, ценность которого для обеих сторон будет невозможно переоценить. И которому обе стороны будут бесконечно обязаны. Так что, как ни посмотри, но в Сиулье я старался исключительно ради себя. И лишь совсем чуть-чуть ради Ло.
– Надо же, – задумчиво обронил Шэд, когда эти мысли вихрем пронеслись в моей голове. – А ты действительно изменился. Всего полгода назад ты бы не сумел разыграть такую сложную партию.
– Сам виноват. Полгода назад я таким не был.
Шэд озадаченно промолчал, но потом вздохнул и исчез, оставив меня наедине с Пакостью и невеселыми размышлениями.
Но в каком-то роде мой упрек собирателю был небезосновательным. Стоило признать, что сам я ни за что не придумал и не организовал бы с налету такую многоходовку. Мне банально не хватило бы предусмотрительности, информации, умения убеждать, анализировать, постоянно заглядывать на полшага вперед, держать в уме миллион самых разных деталей и разбираться в тонкостях межличностных отношений…
Однако всем этим в совершенстве владел великий магистр Ной, матрицу которого я в последнее время частенько использовал. Именно его аналитический ум, незаменимый опыт интриг и разносторонние знания позволили так быстро сплести на редкость сложную сеть из полуправды и недомолвок. Ведь на самом деле чуточку лжи в целом море правды не так-то просто обнаружить. Особенно если ложь будет такой невероятной, как, скажем, пришествие в Сиул пустынного демона.
Сиульцы, как я уже говорил, невероятно суеверны. А человеческие суеверия тем и хороши, что с их помощью на удивление просто манипулировать людьми. Насчет тех, кто поумнее, я тоже подстраховался. Молчанием Ло заручился еще в Гоаре. Хвосты за собой все убрал, следы подчистил. Хотя, конечно, только сейчас, когда все практически закончилось, я смог в полной мере оценить то, что сам же и создал, и слегка прифигел от мысли, насколько же в действительности оказалось просто играть роль закулисного кукловода.
Так. А это что еще за телодвижения? Кажется, кто-то все-таки решил высказать Ло претензии в лицо?
Я отложил недоеденный молг и поднялся, заметив вокруг подруги нездоровую суету, в которой почти сразу зазвучали негодующие крики и зазвенело железо.
Кому там жить надоело?
А, нет. Ничего. Просто какой-то придурок решил метнуть в девчонку нож, но хасаи вовремя его заметили и отбили. Тогда как люди господина Нанку тут же положили идиота лицом в пол и сейчас как раз внушали, что швыряться острыми предметами в присутствии старейшин – высшая форма неуважения.
Ого. Похоже, я знаю, кто этот неуравновешенный тип, распластавшийся на полу, как бабочка в коллекции энтомолога. Не с ним ли недавно перемигивался горячо нелюбимый мною господин Теччи? А вот и он сам. Вспомни про дерьмо…
Что? Что ты сейчас сказал?!
Заметив, что к вышеозначенному господину проявил недвусмысленный интерес начальник стражи, что повлекло за собой нешуточное возмущение Теччи, я неодобрительно покачал головой.
– Шлюха! – гаркнул на весь зал Теччи, для верности еще и указав на Ло грязным пальцем. – Кто сказал, что ей можно верить?! Что она смогла доказать?! Как вообще можно было слушать шлюху в рабском браслете, которая больше года работала подстилкой в доме чужака?!
Ай-ай-ай, господин Теччи. Как некрасиво вы обращаетесь с дамой! Да еще в таком людном месте. Обвиняете ее бог знает в чем. Вы что, свечку над нами держали? Или в окошко регулярно подсматривали?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Между прочим, после того, как ваш дом стал непригодным для проживания, вы были просто вынуждены перебраться в резиденцию клана и просить у лучшего друга прибежища. Вчера, если помните, я вас даже навестил и принес в качестве утешения уже початую бутылку вина, которую вы, находясь в состоянии стойкого бешенства тут же благополучно и вылакали. Само собой, я тоже пригубил пару капель, заблаговременно выпросив у Пакости противоядие. Ну а на вас добавленные в пойло травки должны были оказать довольно выраженное воздействие, превратив на время из сдержанного, надменного, славящегося своим хладнокровием джентльмена во взрывоопасного и напрочь лишенного тормозов безумца.
Я, кстати, был удивлен, что вы так долго сдерживались после того, как ваше имя было упомянуто на этом собрании. Вероятно, для нужного эффекта возмущению надо было накопиться. И вот теперь, когда вы полностью утратили над собой контроль, любой желающий мог своими глазами убедиться, какая же вы в действительности сволочь.
Весь зал затаил дыхание, когда Ло повернула голову в сторону крикуна и с достоинством сказала:
– Человек, который выкупил меня из тюрьмы, оказался гораздо честнее и благороднее многих. Он спас мне жизнь, сохранил мою честь и к тому же подарил свободу. Тебя же я знаю только как убийцу, насильника и вора. Таким, как ты, не место в клане. Хотя, конечно, это решать не мне.
– Я убью тебя, тварь! – прорычал окончательно слетевший с катушек Теччи и, стремительно усугубляя свое и без того незавидное положение, рванулся из рук подбежавшей стражи.
Господин Нанку сделал недвусмысленный знак, однако Ло меня удивила.
– Пусть получит то, чего желает. Отпустите его и дайте мне меч. Суд официально еще не закончен, поэтому я, Ло Су Янг, вызываю его на буд-до. Здесь. Сейчас. И пусть стихии будут мне свидетелями.
У меня чуть челюсть не отвалилась, когда стража послушно расступилась, а Теччи, раздраженно дернув плечом, вырвал из рук ближайшего воина оружие.
Это что еще такое?! Ло, ты сдурела?! Я тебя разве для того сюда привел, чтобы ты стремилась помереть от рук какого-то членистоногого?! Все, что от него требовалось, это скомпрометировать себя по максимуму, дабы ни у кого даже сомнений не осталось, что все, что ты про него рассказала, правда, и по этому уроду плаха плачет. А ты вместо этого лезешь на рожон?!
Тан, мать твою! А ты, спрашиваешься, куда смотришь?! Я тебя для чего вообще нанял?!
– Идиоты… – чуть не схватился за голову я, когда хасаи вдруг почтительно опустился на колено и протянул Ло свой меч рукоятью вперед.
Та его с царственным видом приняла, а потом в центре зала случилось нечто, на что я без ругани даже смотреть не мог. Придурки… боже мой… вокруг меня одни придурки! Этот, который озабоченный… и вторая, чересчур уверенная в своих силах, хотя у нее со вчерашней ночи во рту даже маковой росинки не было! Да и сноровку за время вынужденного простоя она наверняка потеряла!
Эм. Или не потеряла?
Я только крякнул, когда после непродолжительного звона мечей образованный сражающимися вихрь распался, и оттуда без единого звука вывалился бледный как поганка Теччи, прижимающий к левой стороне груди окровавленную ладонь. Закачавшись на одеревеневших ногах, ублюдок широко раскрытыми глазами уставился на спокойно стоящую напротив него Ло. Что-то прохрипел. Забулькал. Но вскоре его пальцы обессиленно разжались, меч из второй руки выпал, обиженно зазвенев по каменным плитам. После чего Теччи неуверенно отступил на пару шагов. Запрокинул голову. И медленно-медленно завалился на бок, до последнего не сводя с Ло изумленно-неверящего взгляда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ло тем временем неуловимо быстрым движением отряхнула меч от чужой крови и протянула хозяину. А затем с достоинством отвернулась и негромко бросила:
– Суд окончен.
После этого не только я, а весь зал взглянул на нее совсем другими глазами. А я запоздало подумал, что снова недооценил девчонку и, регулярно напоминая ей, что я больше не ее хозяин, сам умудрился забыть, что она давно не служанка. Ее растили как дочь правителя. Она с детства была приучена к оружию. И то послушание, которое она мне оказывала, вовсе не было главной чертой ее характера.
