— За что она с тобой так? — тихо спросил.
— Из-за мужчины… — сделала вывод из монолог Дианы.
— Иван? — разворачивается ко мне корпусом от удивления и хмурится.
Дёргаю головой.
— Нет. Артур… — опять готова разреветься…
Он шумно выдыхает и отворачивается.
— Дура… — запускает руки в густую шевелюру. — Какая же ты, Дианка, дура…
Сколько в этих словах боли и сожаления, невозможно передать…
— Адрес запомнила?
Киваю.
Выходит из машины, и открывает мою дверь. Подаёт руку.
Вкладываю свою ладонь не сразу. Неприятно. Что ни говори, мне неприятно… Будь он хоть сто раз моим спасителем…
Я босиком. Обувь осталась в квартире. Наверное.
Смотрит на мои ноги и на путь, что мне предстоит проделать. А я, тем временем, корчась от боли, уже встала и безуспешно пытаюсь выпрямиться, выдернув свою руку, опираясь на машину.
— Точно дойдёшь? — с нажимом.
Киваю.
— До крыльца не доведу, задержат, или погнаться могут. Один фиг, тихо, как договаривались, не получится. — оправдывается.
— Я дойду. — отвечаю слабо. — И, спасибо. Езжай.
Замешкался, но все же сел в авто и уехал.
Смотрю на здание РОВД и делаю шаг… двугой… Больно. Опираюсь рукой о стену.
— Девушка, вам помоч?
Слышу за спиной и останавливаюсь. Меня нагоняют два сотрудника в форме.
— Помоч… — говорю им.
Но это и не обязательно, по мне и так видно.
С осознанием того, что весь этот кошмар закончился, понимаю, что ноги подкашиваются и тело оседает, а я сама проваливаюсь в обморок.
95
Прихожу в себя уже в окружении медиков и людей в форме, на старом диванчике.
— Очнулась. — довольно громко воскликнула пухленькая женщина в белом халате. — Ой, милая… кто ж тебя так, а? — она беззлобно причитала, осматривая мое лицо.
— Вы помните как вас зовут? — начал без прелюдий коренастый мужчина, лет сорока, в форме.
— Яна… я… Яна… — мямлю.
Судя по выражению его лица и по тому, как он судорожно полез в карман за телефоном, меня и правда искали…
Не чувствую… Я должна бы обрадоваться, а вместо этого… ничего не чувствую… Будто перекрыт доступ ко всем эмоциям, разом.
— Сень… выйди, а, осмотрю нормально. — мягко попросила его все та же женщина в халате.
— Ага… — он бросил практически на бегу, прикладывая телефон к уху.
В комнате со мной остались две женщины. Одна, та, которую я увидела сразу, как пришла в себя, осматривала меня. И, надо признать, я благодарна, что она не лезла мне в душу, а просто, очень аккуратно делала свою работу. Вторая, совсем молодая девушка, записывала то, что ей диктовали.
— Эль, мне с девушкой поговорить надо. — заглядывает в кабинет тот же мужчина в форме, как я выясниа позже, участковый местный.
— Мы закончили уже. — она отошла от меня.
Беседа вышла недолгая. За мной приехала скорая, которую, якобы, отправили из города.
Какая честь…
Те, в свою очередь не стали настаивать на повторном осмотре, удовлетварившись данными, что им предоставили.
Не вижу смысла здесь задерживаться.
В самых дверях, на выходе из здания, нос к носу сталкиваемся с Артуром…
Он в той же одежде, что и был сегодня утром… Только растрепанный, мятый весь, глаза бешено гарят…
Всё это я успела отметить про себя до того момента, пока он не обнял меня.
Наверное, я схожу с ума. В нос бьёт знакомый и, такой родной, запах любимого мужчины. Я хочу обнять его, хочу, чтобы он не отпускал и стёр, к чертям, весь этот гребаный день из моей памяти…
Но тело деревенеет и не слушается. Руки, будто на шарнирах повисли. Ничего не могу с собой сделать…
Хочется рыдать в голос, но слезы, наверное, закончились… Их больше просто не осталось… Как и меня, прежней… Меня больше нет…
Чувствую себя фарфоровой статуэткой в его руках. Бережно обнимает, но в какой-то момент до него доходит, что-то не так и отстраняется. Теперь оглядывает с головы до ног более тщательно.
Не хочу знать как именно я сейчас выгляжу, если так же погано, как и чувствую, то зрелище так себе…
Эмоции на его лице проносятся сплошным калейдоскопом. Жалость, вина, страх, злость, раскаяние, сочувствие, ярость, смятение…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это хорошо, Артур… если ты чувствуешь, значит ты жив…
Он изьявляет желание отвезти меня, но я еду с медиками. Нет, не стоит искать в этом сакрального смысла. Просто моё тело не нуждается в его близости сейчас, а сама я… себе не хозяйка.
Не смотрю на него больше. Наверное, боюсь увидеть разочарование или что-то похуже… Глупо так думать… Но единственное, что я чувствую по отношению к собственному телу, это отвращение…
Ухожу не оборачиваясь.
Меня привезли в больницу для "судмедэкспертизы". Отказалась раздеваться, когда увидела мужчину-врача, чем онного несколько озадачила. Мой каприз услышали и через несколько минут осмотр, таки начала женщина-врач.
Я позволила сделать с собой все необходимые манипуляции… Кроме гинекологического осмотра… Не могу. Не могу и не хочу. Никак.
Понимаю, что это неправильно и это надо сделать, но я не могу… Душь мне принять не дают, что раздражает, как бы я ни понимала для чего все это, чувствую себя настолько отвратительно-грязной, что уже хочется наплевать на все правила и условности.
Пытка продолжается и после осмотра. Допрашивать начали практически одновременно с тем, как вытолкали врачей за дверь.
В какой-то момент вошел ещё один мужчина. Двое, что сидели напротив меня, задавая вопросы, соскочил со своих мест и вытянулись по струнке.
— Дальше я сам. — только и сказал, как двое засобирались и откланялись.
— Всё заново, да? — спрашиваю, игнорируя необходимость здороваться.
Рассказывать, все равно, что переживать заново случившееся. Слишком свежо.
Смотрит с жалостью, но после моего вопроса хмурится, а уголки его рта слегка дергаются.
— Нет. Мы лишь продолжим. — говорит мягко, совсем не так, как до этого с мужчинами.
Мы общаемся довольно долго. Он спрашивает и фиксирует. Скурпулезно уточняя детали. Отвечает на мои вопросы, за что ему отдельное спасибо, объясняя и раскладывая по полочкам, заполняя пробелы…
— Всё? — спрашиваю с надеждой.
— Ещё один момент. — тяжело вздыхает. — Мне сообщили, что осмотр ты прошла не полностью. Могу я поинтересоваться, почему?
Давно ждала этого вопроса. Ждала и боялась.
— Не хочу. — отвечаю холодно.
— Послушай, я понимаю, что это не та тема, которую хочется обсуждать… — наклоняется чуть ниже, но сидит довольно далеко, поэтому не реагирую.
Трёт ладони и не торопится продолжать. Как и я.
— Ты понимаешь, что если с тобой сделали нечто…
— Понимаю. — отвечаю поспешно и слишком дергано, за что ругаю себя.
Он внимательно смотрит, убирает папку и откидывается на стуле.
— Мы с тобой оба понимаем, что это не просто так… — делает паузу. — Артур в курсе.
У меня дыхание перехватывает. Знает. Догадался, значит…
— Я понял, что огласки ты не хочешь. Предлагаю другой вариант. — с цепляет руки в замок. — Ты называешь мне имя и он ответит за это. Обещаю.
Довериться человеку, которого вижу впервые в жизни? Что и озвучиваю ему, собственно.
— Твоя правда. Но не списывай Арта со счетов. Он выяснит. Но при этом дров наломает… Он на допрос к брату Давлатовой рвется. Явно не для того, чтобы поздороваться и чай попить. — намекает на то, что Артур "в деле".
— Давид мне помог. Я же говорила, что он увёз меня… — оживилась, защищая.
— Ты думаешь, что Арта это интересует?
96. Артур
— Молчит.
Влад садится вместе со мной, устало потирая глаза.
— Допусти меня к допросам.
— И ты мне сейчас будешь обещать, что не придушишь их всех? Арт! Я на своём-то месте еле сдерживаюсь, а на твоём…
— Даже не рассуждай об этом…
Молчим. Каждый думает о своём.
— Её близким сообщили, они уже едут. — все, что он сказал, прежде чем оставить меня одного.
