не только сам погиб бы, но и не было бы сейчас в живых ни Эммы, ни Алана, ни Евы, ни Акиля, а Бенджамин и Элинор полегли бы в самом начале войны, а не полтора года спустя. И все равно смотреть в глаза женщине и видеть в них безмолвный вопрос: «почему ты жив, а моя родня – нет», было трудно.
Все же она согласилась помочь. От платы отказалась, потребовала, чтобы Ричард договорится с братом, и тот позволил ей снова работать в замке Мортейнов. «Бабка моя еще вам служила, так что негоже мне по трактирам болтаться». И чтобы орден дал сопровождение. Немолодая грузная женщина боялась путешествовать одна, пусть даже и ехать-то было всего ничего. А ужин для королевы она приготовила на славу: такой и во дворце подать было не стыдно.
Впервые за долгие месяцы пиршественный зал замка не пустовал. Приедь королева с подобающей свитой, все было бы как в старые времена: за небольшим столом на помосте в торце зала восседают хозяева дома и почетные гости; за длинными столами внизу – остальные, и чем знатнее человек, тем ближе к хозяевам. Гомон голосов, музыканты на галерее под потолком…
Сейчас горстка людей – чести разделить трапезу с королевой удостоились только хранители – кажется, делала огромный зал еще более пустым, чем он был на самом деле.
Ричард собственноручно отрезал первый кусок себе как хозяину, потянулся попробовать, давая понять, что еда не отравлена, но королева остановила его руку.
– Не стоит, едва ли мне что-то угрожает в вашем обществе. И отошлите слуг, магистр.
– Хотите, чтобы я прислуживал вам сам? – понизив голос, поинтересовался он.
Эмма одарила его долгим непроницаемым взглядом.
– Нет, – сказала она, наконец. – Слуг у меня хватает. С друзьями хуже. – Она повысила голос: – Сегодня я среди друзей, обойдемся без формальностей.
Ричард повел бровью – слуги исчезли. Эмма откинулась на спинку стула, широко улыбнулась.
– Господи, как же я соскучилась по нормальным людям! – Она снова наклонилась чуть вперед, ловя озадаченные взгляды Освальда и Сигара, не входивших в их компанию. – Я обязана хранителям жизнью и троном. И поэтому считаю их – вас всех – своими друзьями. – Эмма повернулась в другую сторону и кивнула Розе. – А между друзьями церемонии излишни.
Она легонько пихнула в бок Ричарда и тот, налив вина ей и себе, передал кувшин сидевшему рядом Алану. По другую сторону от королевы Акиль сам потянулся за другим кувшином с вином.
– Выпьем за друзей! – Она подняла кубок. – Немногим правителям повезло знать, что они есть. Мне повезло, и спасибо вам всем за это.
Выпив, Эмма сама потянулась, чтобы отрезать дичи.
– До чего же мне надоел дворец! Шагу ни ступи без экивоков.
– Еще скажи, что ты скучаешь по посиделкам у костра и мясу, сверху горелому, внутри сырому, – заметил эльф.
– Не поверишь, скучаю, – Эмма рассмеялась. – Было здорово.
– Ну так водрузи локти на стол и вгрызайся, – поддел ее Акиль. – Но спорим, начнись все сначала, и ты заноешь через неделю.
– Когда это я ныла?!
Это правда, не ныла она никогда, хотя первое время было очень заметно, как тяжело ей, выросшей в роскоши дворца, спать на земле под плащом и есть то, что удастся добыть – а удавалось немногое, чумные оставляли после себя мертвую землю.
Ричард бросил быстрый взгляд на Розу. Девушка сидела прямо, не касаясь спинки стула. Кивком поблагодарила Алана, который подал ей блюдо, переложив кусок на тарелку, начала разрезать, держась так, точно это она была королевой, на которую устремлены глаза всех присутствующих. Ричард вспомнил, как однажды она, увлекшись разговором, начала размахивать зажатой в кулаке вилкой, и едва сдержал улыбку. Та Роза, которую он помнил, ненавидела условности куда сильнее, чем сейчас пыталась показать королева. Но, похоже научилась сдержанности, когда выросла.
Эмма же сейчас вела себя точно девчонка, сбежавшая от строгой гувернантки. Хотя она всегда была такой – взбалмошной и неспособной предвидеть, во что выльются ее капризы, умной, но вовсе лишенной того, что называют житейской мудростью. Вот и сейчас она ставила в неловкое положение тех хранителей, что не были допущены в их круг: то, что позволительно среди давних и добрых друзей, неприемлемо между едва знакомыми. Едва ли Освальд или та же Роза смогли бы обратиться к ней по имени и на «ты» – королева как-никак.
Понимал ли Акиль, подыгравший ей, что сейчас делит хранителей на тех, кому позволено «тыкать» королеве, и остальных? Он мог с равной вероятностью действительно не улавливать таких тонкостей, и, как нередко делал – прячась за маской «нелюдя», провоцировать остальных показать свое истинное лицо. И если верно второе, что он задумал?
Ричард снова невольно глянул на Розу и восхитился спокойным достоинством, с которым она держалась. Словно ее не волновало, что происходит за столом. А ведь понимает, не может не понимать. Или ей именно это и надо – отстраниться, сделать вид, что она не их круга, что ничего не связывает ее с Ричардом, кроме службы и дел ордена?
Как Алан умудряется лавировать между своими многочисленными увлечениями, каждый раз выходя сухим из воды?
– А может, в самом деле выберемся в лес? – поинтересовалась меж тем Эмма. – Как в старые добрые времена? На всю ночь?
– Чтобы чумной подкрался и цапнул твое величество за местечко повкуснее? – ухмыльнулся Акиль.
– Когда рядом будут хранители? – Она улыбнулась, коснувшись руки Ричарда. – Рядом с вами, – ее ладонь скользнула по его предплечью, – я ничего не боюсь.
Он отодвинулся, натянул на лицо вежливую улыбку.
– А я боюсь. За твою жизнь. Это слишком опасно.
– С каких это пор ты стал бояться опасности?
– С тех пор, как от тебя стало зависеть благополучие целой страны. Еще два года безвластия могут обойтись слишком дорого. Я слышал, на границах Ландернау стягиваются войска.
Эмма на миг помрачнела.
– Это правда. Но союз с Довером их остудит. Особенно когда их шпионы принесут весть о… – Она осеклась. – Впрочем, неважно. В любом случае командовать войсками, слава богу, не мне. Я буду не более чем знаменем… как и всегда.
– Без знамени люди не будут знать, за кем им идти, – заметил Ричард, начиная догадываться о чем она не договорила. – И никакой союз не поможет, если с тобой что-то случится, и лорды снова начнут делить власть.
– Вот уж не думала, что ты начнешь говорить как этот старый зануда лорд Эдвин.
Ричард пожал плечами. Лорд Эдвин, один из советников ее отца, демонстративно удалился от дел и уехал в свое поместье, когда
