целует меня в губы и шепчет:
— Слишком поздно. Ты не можешь забрать слово обратно.
РАЙДЕР
Последние два часа я проклинал Криса в своей голове. О чем, черт возьми, он думал? Прошлой ночью я изо всех сил пытался уберечь его от самой большой ошибки в его жизни, но сегодня утром понял, что не могу спасти человека, который настроен на самоуничтожение.
Когда Джейд увидела, что я сижу с Хейли и на ней моя толстовка, я увидел в ее глазах вывод, который она сделала. И как бы мне ни хотелось встряхнуть ее за то, что она не доверяет мне, что думает, что я так быстро откажусь от того, что у нас есть, я не мог слишком обижаться на нее.
Я, конечно, немного поворчал, но не слишком сильно.
У меня такое чувство, что последние отношения Джейд оставили у нее некоторые проблемы с доверием, возможно, даже заставили ее усомниться в себе. Если бы был бескорыстным человеком, я бы оставил ее в покое и позволил самой разобраться с этим дерьмом, прежде чем влезть в ее жизнь. Слишком плохо для нее, что я эгоистичный придурок, который знает, чего хочет. Так что я забираю ее.
Я поражаюсь ее бурным серым глазам, когда она настороженно смотрит на меня через отражение в зеркале, прежде чем наклониться вперед и выплюнуть полный рот пены от зубной пасты.
— Не знала, что чистке зубов нужна аудитория.
Пожимаю плечами.
— Мне нравится наблюдать за тобой.
Она притворяется раздраженной, но я ухмыляюсь, видя, как румянец заливает ее щеки.
— Хорошо. — Она поворачивается, ее лицо умыто, зубы почищены, волосы собраны в конский хвост. — Я собираюсь пойти и поговорить с ней. Хейли, верно?
По моему кивку Джейд поворачивается, и я следую за ней из ванной только для того, чтобы врезаться ей в спину, когда она замирает в коридоре.
Хейли не встала с дивана, но она не одна. Рядом с ней сидит Крис, одетый только в боксеры и футболку. Он наклонился, упершись локтями в колени, запустив руки в волосы, как будто пытается вытащить их с корнями.
— Не могу поверить, что ты женат и у тебя есть дети. — Хейли не замечает нас, пока мы остаемся застывшими в коридоре.
— Я облажался, — бормочет Крис.
— Ты знаешь, кем это меня делает? Я — другая женщина. Я та женщина, которую ваши дети будут ненавидеть, когда вырастут. Женщина, которую твоя жена всегда будет винить в разрушении своей семьи, — говорит Хейли сквозь слезы. — Ты сказал, что развелся.
Джейд вздрагивает.
Я обнимаю ее сзади за плечи, чтобы поддержать.
— Давай дадим им немного уединения.
— Нет. — Ее односложный ответ яростен и не оставляет места для торга.
Как бы я ни чувствовал себя мерзавцем из-за подслушивания, Крис сам сотворил это дерьмо.
— На прошлой неделе она сказала мне, что бросает меня. — Он трет глаза. — Мы не разведены, и я слишком много выпил. — В его голосе слышатся слезы.
Жаль, что я не могу вернуться к прошлой ночи. Я бы запер его в автобусе, сел бы на него, если бы пришлось, но я никогда не думал, что он пойдет на это. Может быть, они просто целовались, прежде чем он пришел в себя.
— У нас был секс, Крис!
Его плечи поникли.
Не долго я тешился иллюзиями.
— Незащищенный секс!
О, черт. Моя рука, обнимающая Джейд, напрягается.
— Я чист, клянусь. — Его налитые кровью, заплаканные глаза поднимаются на нее. — Ты принимаешь таблетки, верно? Ты сказала, что принимаешь прошлой ночью.
— Да, но…
— О, черт возьми, спасибо. — Он стонет и снова опускает голову на руки.
— Откуда ты знаешь, что я чиста? — спрашивает она.
Лицо Криса бледнеет, затем приобретает неприятный оттенок зеленого.
— А это не так?
— Ты такая задница. — Слезы текут по лицу девушки, и ее взгляд скользит по нам. — Я просто хочу домой.
Джейд вырывается из моих объятий и подходит к ней. Она смеряет Криса взглядом, от которого расплавилась бы сталь, и садится с противоположной стороны от Хейли.
— Мы наймем машину, чтобы отвезти тебя домой. Ты голодна?
Поначалу Хейли, кажется, с подозрением относится к Джейд.
— Крис? — Джейд говорит пугающе спокойным голосом, от которого у меня по коже бегут мурашки. — Почему бы тебе не отнести свою лживую, изменяющую задницу обратно в постель и не позволить взрослым прибраться за тобой.
— Господи, Джейд, — стонет Крис сквозь стену печали и стыда.
— Ты ожидал сочувствия? — Джейд наклоняется, и я подхожу ближе на случай, если мне придется вмешаться, чтобы не дать ей выбить дерьмо из Криса, потому что язык ее тела заставляет меня поверить, что это направление, в котором все идет. — Ты хоть представляешь, каково это — открыться, отдать самую уязвимую часть себя кому-то только для того, чтобы узнать, что он тебе солгал? И что еще хуже, тебя превратили в разрушителя домашнего очага? Ты никак не можешь понять, каково это, когда тебя используют, топчут и отбрасывают в сторону, как будто ты мусор.
У Криса отвисает челюсть.
— Дина сказала, что уходит от тебя? Может быть, это потому, что она дома, держит оборону, чтобы ты мог быть здесь и жить своей мечтой?
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — говорит он.
— Нет? Это не ракетостроение. Мужчины все одинаковы.
Злобное ударение на этом единственном слове заставляет мои яйца скукожиться, и я прикусываю язык, а не пытаюсь защитить себя.
— Не вмешивайся, — говорит Крис, но ясно, что у него должно остаться по крайней мере несколько клеток мозга, потому что он встает, чтобы уйти, понимая, что не выиграет этот бой. — Мои отношения тебя не касаются.
Джейд встает на ноги. Ее взгляд устремляется прямо в спину Криса.
— Знаешь, сколько времени требуется, чтобы воздвигнуть такие стены, которые не позволят другим причинить тебе боль? Только для того, чтобы какой-нибудь льстивый богатый парень ворвался и разбил их все, просто обратив на тебя внимание? И неважно, как сильно ты пытаешься оттолкнуть его, потому что сразу понятно, что он собирается разбить твое сердце, ты, кажется, не можешь сказать ему «нет». Потому что он говорит тебе, какая ты красивая, какая умная, как сильно он фантазирует о будущем с тобой и что, может быть, просто возможно, если ты правильно разыграешь свои карты, у тебя появится шанс на это будущее. — Девушка стучит себя в грудь сжатым кулаком. — Я знаю, каково это — быть настолько
