class="p1">Ирал хмыкнул:
— И что же, нашему королю пресмыкаться перед этими простолюдинами?
Я не повернул головы, не замедлил шага, но с интересом прислушался. Это Ирала так пьянит полученная ночью сила? Он сам на себя не похож.
— Пока не лезть на рожон, когда важна каждая минута. Но выбивать малейшее неуважение к себе. Так, как господин сделал это в форпосте. Каждый раз. Так, чтобы имя господина знал каждый солдат в лагере и знал, чем чревато неуважение к нему.
— По мне, ты противоречишь сам себе. Сам говорил, что стоит показать слабость один раз и…
Разговор был интересный, но у меня больше не оставалось времени его слушать.
Я пришёл.
И снова ни единого человека охраны у входа. Сам, всё сам.
— Ученик Лиал прибыл с докладом.
— Прибыл, входи.
Я ввалился в шатёр Вира каким был: не умываясь с дороги, не смывая с себя кровь убитых и гарь лесного пожара, не меняя прожжённого и порванного ханбока с чужого плеча. Именно потому солдаты, чем ближе к шатрам короля и гонганов, тем сильней впадали в растерянность, видя меня перед собой. Я разве что повязку снова надел на голову, прикрыв шрам. Нельзя его показывать Виру, он может и заметить, что форма немного изменилась.
На этот раз Вир не лежал, а сидел за столом. Чуть поднял брови, увидев меня, отложил кисть и сложил руки в замок:
— Раз вошёл, то давай свой доклад, ученик.
Я молча шагнул раз, другой, оказываясь возле стола, высыпал на него всю груду реольских жетонов. Прямо поверх листа, на котором что-то писал Вир.
— Экзамен сдан.
Вир запустил руки в эту груду, вытащил на свет красную бляху с двумя грязными шнурами. Покрутил её в пальцах.
— Неожиданно. Ты слишком серьёзно воспринял мои слова, Лиал. Мог бы обойтись и одними гаэкуджами.
— Так вышло быстрей, глава.
Вир подождал, но, видя, что я молчу, сам задал вопрос:
— И это всё?
Молак поспешно заметил:
— Господин, не дерзите! Посчитайте до десяти.
Я послушно сцепил зубы, удержав первые слова, что лезли на язык, а посчитав, выразился гораздо мягче, чем собирался:
— Глава Вир, я не знаю, что ещё должен сказать. Вы назначили мне экзамен. Я выполнил его, уложившись в срок. Мне казалось, что теперь вы должны подтвердить его выполнение, похвалить меня и начать учить, чтобы я успел за два месяца стать равным Потрошителям.
Молак сокрушённо заметил:
— Ох, господин, мне нужно серьёзно поработать с вами над искусством диалога. Эти двое плохо на вас влияют, мой господин.
Вир хмыкнул:
— Х-м-м. Ты прав, бывший ученик Академии.
Моё сердце на миг замерло, пропустив удар. Я стиснул зубы, заперев ругательство. Чтоб тебя Ребел прибрал к себе, Вир, что это значит?
— Экзамен сдан, Закий ни в чём не приукрасил твоих достижений. С этого момента считай, что ты не только спишь в отряде Гирь весов, но и по-настоящему являешься одним из них. Теперь Весы будут знать, насколько ты весомая гиря и начнут кидать тебя туда, где остро необходимы твои таланты. В ближайшее время заданий и проверок от меня не будет, сейчас куда важней сломать сопротивление реольцев. Это ясно?
— Не совсем. От кого тогда я буду получать задания, если не от вас?
— Не от меня, что тут непонятного? Если я сказал что ты теперь одна из гирь, значит, и задания будешь получать от командира Гирь, если сумеешь доказать, что в полную силу исполняешь наш договор и наберёшь веса, то может быть, начнёшь получать задания и лично от Весов.
— И снова мало что понятно, глава Вир, — я даже развёл руками. — Что за отряд такой Гири весов? Кто такие Весы? Что значит вес?
— Ответ прост. Прошлые советники привыкли, что можно не сделать дело, но, опираясь на своё положение и подвешенный язык, умилостивить короля, отвести от себя грозу его гнева или хотя бы ослабить в первый миг, а там и проступок забудется. Но когда у тебя первая за тысячу лет война, а королю нужны дела и нужна победа, то ни заслуги, ни лесть уже больше не работают. Теперь у короля новый советник. Молодой, не опирающийся на свой Дом и даже отказавшийся от его имени, взявший прозвище. Яшмовые весы. Считай, что именно он сейчас куккун всей нашей армии. По его слову двигаются все отряды, его воля лежит за всеми решениями.
— Не короля?
Вир покачал головой:
— А ты всё так же нагл и остёр на язык, как я и помню по тюрьме. Похоже, таким ты и останешься до старости, если не сложишь голову.
Я исправился, воспользовавшись советом Молака:
— Воля короля превыше всего.
— Верно, — на этот раз Вир кивнул. — Только четыре граера, которым доверены чёрные жетоны высшего доверия и высшей власти в королевстве, могут иногда ставить свою волю выше воли короля. Весы, даже Яшмовые, не заслужили пока такого доверия. Сейчас у них лишь одна задача — победа. А если они Весы, то на одной чаше победа и почести, на другой поражение и смерть. Их смерть, потому что король силён, как ему и положено, и безжалостен, как и следует, к тем, кто его подводит. Яшмовые весы создал отряд адептов и идаров для особых поручений, они выполняют его приказы, бьют туда, куда он укажет. Они гири, которые он кидает на весы ради победы. Красивый символ?
Вир ждал ответа, и я пожал плечами:
— Наверное, красивый. А что насчёт веса гирь?
— Много ли пользы от слабого адепта, что может только швырнуть «агдже»? А от того, кто заткнёт за пояс всех этих Потрошителей? Старайся, Лиал, рви жилы, ведь ты тоже поставил на весы многое. Свою жизнь, благополучие всего своего Дома, всех его двоих членов. Если ты оправдаешь моё доверие, если ты сумеешь справиться со всем, что потребует от тебя Весы, если ты окажешься достаточно тяжёл, чтобы склонить на нашу сторону чашу победы в штурме Теназа, то тебя и твой Дом ждёт великое будущее.
Я коротко кивнул:
— Я понял. Но одних стараний мало. Вы обещали мне ещё и знания, глава.
— Идём.
Вир легко поднялся с кресла, одним плавучим движением оказавшись на ногах.
— Идём, начнём создавать из тебя… — замолчав, он хохотнул и признался. — Не знаю ещё даже, кого я буду из тебя создавать. Не придумал, как назвать подобных тебе убийц-адептов.
— Идаров младшей крови, — не удержал я за зубами язык.
— Слишком длинно и невнятно, — отмахнулся Вир. — Убийц идаров младшей крови? Это вы убийцы или вас убивают? Не забивай этим
