Алац, мощно работая передними ногами, двигался по прямой, берег с растущими деревцами приближается, но и конь уже устал, сперва плыл, держа над поверхностью голову и грудь, а теперь только голову.
Ютланд соскользнул с седла и поплыл по грязи рядом. Мелизенда легла на конскую шею и цеплялась за нее обеими руками, Ютланд придерживал принцессу одной рукой.
Наконец дно начало приподниматься, но копыта увязали в топи, конь хрипел, стонал, двигался с огромным трудом, наконец выбрался, весь облепленный грязью настолько зловонной, что Мелизенда тут же выблевала все, что у нее было в желудке.
Ютланд выполз, с трудом поднялся на ноги, даже вместо лица маска из грязи, в волосах болотные растения, какие-то толстые черви, Мелизенда с ужасом узнала пиявку, и ее стошнило снова.
Потом он исчез, она сидела жалкая и растерянная, наконец он вернулся уже чистый, свистнул коню, и они ушли все трое, хотя хорт в болото не полез, обогнул по широкой дуге, и теперь смотрел на всех с отвращением высокорожденного.
Когда наконец пришли, вымытый конь блестит, как круто сваренное и очищенное яичко, все трое смотрели на нее издали и явно брезговали подходить.
Наконец Ютланд сказал холодно:
– На твое счастье вон там близко ручей. А чуть ниже в нем есть яма. Там поместишься вся.
Она опустила голову и, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, пошла маленькая и жалобная в указанном направлении. Ручей в самом деле с кристально чистой водой. Ледяной. Она окоченела, пока отмывалась, вода сразу стала черной, пришлось вылезать и ждать, когда грязь уплывет вниз, потом влезать снова и снова. Одежду пришлось стирать самой, чего никогда не могла себе представить, от непривычки стерла пальцы до волдырей.
Когда вернулась, все трое посмотрели на нее сверху вниз, даже хорт.
Ютланд сказал подчеркнуто вежливо:
– Готова? Теперь в самом деле можно ехать. Без обеда.
Она пробормотала, не поднимая головы:
– Почему? Ты меня наказываешь?
– Я? – удивился он. – Ты сама себя наказала. Харчи все утонули. И не думаю, что полезешь доставать.
Она уставилась в его холодное лицо триумфатора, и хотя ничего не добавил, но знаем эти не добавил, внутри себя ржет во все горло, насмехается, дурак, грязный пастух. Дубина…
Она завизжала:
– Лучше бы меня захватили тогда разбойники, чем ехать с тобой!
Ютланд дернулся, лицо окаменело, заострилось, глаза стали темными. Она чувствовала, что ярость уже вспыхнула в нем, как сухое сено, в которое швырнули пылающий факел, но не могла остановиться, сказать себе, что неправа была как раз она…
– Ты в самом деле так думаешь? – спросил он люто.
– Да! – выпалила она ему в лицо. – Зачем ты меня тогда ухватил на коня и увез?
Он сам чувствовал, как от ярости кровь бросилась в голову, а в глазницах начинает жечь, словно туда вложили раскаленные угли. Мелизенда вздрогнула, но продолжала смотреть бестрепетно в его лицо, что задергалось в болезненных судорогах.
Ютланд страшно скрипел зубами, кулаки сжались с такой силой, что ногти врезались в ладони, темная ярость продолжала ломать плотину в мозгу… но та впервые выдерживала натиск.
– Знаешь, – ответил он сквозь стиснутые челюсти, – сам жалею. Что я за дурак? Зачем послушался того сумасшедшего? У меня своя дорога, я только ехал мимо. Я не вантиец, там не мое королевство, ты не моя принцесса. Так что оставайся, а я поеду по своим делам. Либо отвезу до ближайшего патруля.
Он свистнул, конь и хорт подбежали вместе, молчаливые и страшные. Ютланд взялся за седло и поставил ногу в стремя.
Мелизенда, что все это время смотрела неверящими глазами, завизжала:
– Что?.. Да ты самый подлый человек на свете!.. Да я с тобой…
Ютланд рывком поднялся в седло, вскинул руку в холодном прощании.
– Будь здорова.
Он повернул коня в сторону дороги, но Алац не успел сделать и двух скачков, как Мелизенда завопила:
– Не смей оставлять меня здесь! Если так, лучше отвези и передай патрулю!
Ютланд поморщился, но повернул коня и протянул ей руку. Ярость кипит и рвется наружу, но уже ясно, что отдаст эту надменную дуру первым же встречным стражам в городе или за городом, и все станет снова хорошо…
Она стиснула зубы, уже понятно, что он не слезет на землю и не подставит сперва колено, потом спину, чтобы она взобралась в седло. Он дождался, когда она с подчеркнутой неохотой подняла руку, ухватил за кисть и поднял к себе снова с такой легкостью, словно взял тряпичную куклу.
Мелизенда вспикнула, оказавшись на коне в кольце рук Ютланда, но он не среагировал и ничего не сказал по поводу ее трусости, а жаль, у нее есть, что ответить, бесчувственными могут быть только тупые коровы и коровистые женщины, а она вот утонченная, хрупкая, нежная, возвышенная, ранимая…
– Сейчас выедем к дороге, – произнес он холодно, – там обязательно наткнемся на патруль. Если настаиваешь, я передам тебя первому же, кого встретим.
Она почти прокричала:
– Настаиваю!
– Хорошо, – ответил он с той кротостью, что бывает в природе только перед бурей. – Хорошо.
– Передай обязательно! – завопила она.
– Передам, – заверил он. – Даже если будешь проситься остаться.
– Да ты вонючий пастух…
Конь повернул и рванулся на большой скорости, хотя она не видела, чтобы Ютланд дергал за повод. Хотя говорят, хорошие наездники умеют управлять конем легким прикосновением колена, а артане должны быть отличными наездниками, раз ничего больше не умеют.
Едва перевалили через холм, впереди показалась дорога, петляющая, как пьяный человек с завязанными глазами. И более того, вдали пылит облачко, что заметно двигается в эту сторону.
Ютланд сказал довольно:
– Отлично, не пришлось искать долго.
Она надменно промолчала. Из-под копыт сперва вылетали комья земли, затем там внизу сухо загремело, дорога утоптана миллионами копыт и тысячами колес, только далеко позади осталось такое же пыльное облачко, только поменьше.
Глава 2
Впереди из пыли вынырнул отряд в полдюжины человек, легкие конники, в руках пики, на головах войлочные шапки, а доспехи из кожи.
Ютланд замедлил бег коня, вскинул руку в приветствии. Всадники начали придерживать коней.
Он сказал негромко:
– Эти тебе подходят? В самом деле настаиваешь, чтобы отдал тебя именно им?
Она выпалила злобно:
– Да! С кем угодно, только не с тобой.
Он пустил коня осторожно вперед и сказал громко:
– У меня здесь принцесса Мелизенда из Вантита. Вы наверняка слышали про несчастье, что случилось с ее посольством. Я хочу передать ее вам. Говорят, дадут большую награду тому, кто привезет ее домой.
Вперед выехал крупный мужчина в крупноячеистой кольчуге с широкой пластиной из железа во всю грудь, с мохнатыми бровями и хищно загнутым носом. Глаза тоже круглые, как у орла, недоверчивые. Он мельком бросил на Ютланда равнодушный взгляд, но на Мелизенду уставился с великим интересом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
