Хорт, как лежал на боку, положив голову на прогретую землю, так и прыгнул из этого немыслимого положения. Несчастный охнул и упал под весом его тела навзничь, а хорт, одним движением вырвав ему горло, с наслаждением проглотил кусок мяса и, вскинув голову, рыкнул негромко и низко, но в нем прозвучала такая немыслимая мощь огромного зверя, что дрогнула земля, и на долгие версты вокруг наступила мертвая тишина.
Алац ухватил одного огромной пастью за голову, раздался хруст, брызнули струи крови. Одно движение могучих челюстей, и безголовый труп беззвучно опустился на землю. Второй ошалело замер, конь мотнул головой, не переставая жевать, и жертву отшвырнуло так, что ударился о ствол дерева, упал к подножию и больше не шевелился.
Ютланд встал, ярость поднялась и уже наливает мышцы свирепой силой.
– Они свое уже взяли, – произнес он страшным тихим голосом, – а ты, конечно, возьмешь меня, верно?
Кракаган смотрел остановившимся взглядом на своих соратников, хорт поднял окровавленную морду и взглянул на него безумными глазами, где в глазницах полыхает свирепое адское пламя.
– Это… это же… – прохрипел Кракаган. – Они… их убили?
– Нет, поцеловали, – ответил Ютланд.
Кракаган заорал в бешенстве, выхватил меч и ринулся на него с выпученными глазами и распахнутым ртом. Ютланд сдвинулся, хватил за кисть и сжал.
Под пальцами слабо хрустнуло, будто раздавил скорлупу яйца. Кракаган вскрикнул, меч выпал. Ютланд отпустил его, а меч ловко подхватил на лету.
Кракаган отпрыгнул, тяжело дыша, глаза затравленные, здоровой рукой ухватил покалеченную кисть. Ютланд посмотрел на меч в руке и поспешно выронил, а затем отшвырнул пинком.
Кракаган прохрипел:
– Ты… что?
Ютланд процедил сквозь зубы:
– Мне оружие ни к чему. Такое ничтожество нетрудно разорвать и голыми руками. И сожрать твое еще трепыхающееся сердце!
Кракаган вскрикнул:
– Погоди!.. Ты не взял меч, и у тебя пояс артанца… Я знаю ваши обычаи, тебе нет еще четырнадцати!
– И что? – спросил Ютланд. – Я убивал и в десять.
– Погоди, – повторил Кракаган торопливо. – Ты да, но я не убивал и… не буду. Это недостойно воина. А тебе будет стыдно убивать безоружного.
– Мне ничего не стыдно, – ответил Ютланд угрюмо. Он подумал, что в самом деле не стыдно, хотя, как говорит этот дурак, должно быть стыдно. – И ты сейчас умрешь.
– Погоди, – вскрикнул Кракаган. – Я видел тебя в городе и слышал, как ты спрашивал про Огненный Провал. Я не знаю, где он, но тот, кто знает точно, совсем рядом!
Ютланд задержал дубину на взмахе.
– Где?
– Я могу указать…
Ютланд опустил дубину.
– Хорошо, показывай.
Кракаган перевел дыхание, все еще бледный и трясущийся, медленно отступил на шаг, не сводя потрясенного взгляда со страшного парнишки.
– Это во-о-он в той балке, – проговорил он торопливо. – Там в самом низу трещина. Появилась недавно, про нее мало кто знает, в сторонке от всех дорог… Но я как-то сдуру заглянул…
– И что?
– Едва ноги унес, – ответил Кракаган, лицо его побледнело, он поежился и даже отпустил поврежденную кисть. – Там то ли вход в ад, то ли… не знаю… Но я успел увидеть огненного дива! К счастью, он был ко мне спиной, я уж и не помню, как выскочил наверх, у меня потом месяц заживали ободранные руки и ноги.
Ютланд посмотрел на балку, отсюда хорошо видна впадина в земле, уже заросшая густой травой и даже кустарником.
– Не врешь?
Кракаган ответил серьезно:
– Нет. Зачем мне врать?..
– Все врут, – сказал Ютланд.
Кракаган покачал головой.
– Иногда друзья врут, а враги – нет. Проверь, там Огненный Див! Я не знаю, был он там всегда или поселился недавно, но сейчас он там. А если ты в самом деле герой, то сможешь войти к нему без страха.
Ютланд сказал хмуро:
– Ладно, поверю. Но если соврал, то ходи и оглядывайся, я – злопамятный.
Он свистнул коню и хорту, они оставили своих растерзанных жертв и послушно потрусили за ним. Мелькнула мысль, что хоть и выглядел глупо, когда спрашивал у всех встречных-поперечных про черного всадника или вход в ад, но это дало результаты, хотя уже совсем перестал их ожидать.
Солнце скрылось за горами, вершины сверкают молодо и дико, отсюда кажется, что горят, как железо в огне. Навстречу подул несильный ветер, трава заколыхалась, а ветки кустарника затрепетали.
Провал в земле уже хорошо виден, ничего в нем страшного, пологий такой овраг, давно заросший травой, но встречный ветер становился все сильнее. Ютланд ощутил, что начинается он именно там, в балке, уже видно, как вырывается из-за края мутными закрученными потоками и взметывает пыль.
Наклонившись вперед, он упрямо пошел вперед, будто ломился через стоячую воду болота. Горячие струи больно дергают за волосы, лицо сечет крупным песком, слышится грохот невидимых пока камней, словно ветер вырывает из насиженных мест и сталкивает их лбами.
Глава 3
Сквозь свист и рев в ушах он услышал злорадный хохот, сперва решил, что почудилось, затем увидел, как в мутных струях летящего навстречу песка замелькали призрачные фигуры.
– Да хотя бы и весь ад, – прорычал он озлобленно. – Ничто и нигде меня не остановит…
У самого края, очень пологого, остановился на миг, далеко внизу на самом дне пламенеет каменная кладка из красного кирпича, но там прямо через нее проходит трещина, откуда со свистом вырывается раскаленный воздух.
Конь мотнул головой и попятился, хорт зарычал, шерсть встала дыбом, а в глазах появился багровый огонь.
Ютланд сказал быстро:
– Пойдемте! Мне нужны вы!..
Алац отступил еще на шаг, а когда Ютланд попытался ухватить за повод, мотнул головой, забрасывая его на седло.
Ютланд сказал потерянно:
– Боишься?.. Я сам боюсь. Еще как… но если надо?
Хорт зарычал громче, глаза его вперили взгляд в темно-красное марево на дне расщелины, шерсть встала дыбом. Не переставая рычать, он отступил еще, а в грозном рыке послышался скулеж.
– Ладно, – сказал Ютланд быстро. – Я знаю, только человек может через «не хочу» и даже через «не смогу»… Ждите!
Он быстро начал спускаться, пока не передумал, пока рассудок не взял верх, а он всегда осторожничает, по его мнению, вообще не стоит выходить из дома…
Жар начал охватывать все тело, а подошвы вообще жгло огнем. Глаза заливало горячим ядовитым потом, пальцы дрожали. Трещина в скальной плите уже начала превращаться в овраг, земли нанесло на пологие стены, там угнездилась трава, и теперь под руками Ютланда выламывались непрочно закрепленные камни, и он удерживался просто чудом на одной руке или кончиках пальцев, особенно когда и ноги теряли точку опоры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
