получившим продолжения.
Дело сдвинулось, когда за него взялся потомственный почетный гражданин Михаил Осипович Бритнев (1822–1889). Он родился в Кронштадте в купеческой семье. Механик-самоучка, он с 1840 г. уже занимался предпринимательством в Кронштадте, создал свой судостроительный завод, на котором строили баржи, небольшие пароходы водоизмещением до 300 т, а также плавучие краны. Именно Бритневу принадлежит идея перестроить носовую часть своего парохода «Пайлот» таким образом, чтобы при встрече с ледяным полем судно «взбиралось» на него и своим весом проламывало лед. «Пайлот» стал прообразом современных ледоколов. Бритнев был важной фигурой в Кронштадте. В 1868 г. его избрали городским головой, к тому же он был одним из учредителей Городского кредитного общества, 1-го Ссудного сберегательного товарищества. Именно Бритнев, понимая всю важность водолазного дела, основал в 1868 г. первую в России водолазную школу, причем на 17 лет раньше открытия в Кронштадте казенной Водолазной школы.
М.О. Бритнев
Итак, в апреле 1864 г. активная работа ледоколов «Пайлот» и «Бой» позволила открыть навигацию раньше обычного. Теперь стало возможным сообщение с материком в период, когда весенний лед уже был опасен для движения по нему. Термин «ледокол» появился именно в Кронштадте в 1865 г., сменив неудачный «ледопил». Слава Бритнева добралась и до Европы – в 1871-м в Кронштадт приезжали германские инженеры. Работа ледоколов их впечатлила, и они купили чертежи Бритнева за 300 руб., после чего началась постройка ледоколов в Гамбурге. Знаменитый С.О. Макаров заимствовал идею мощного арктического ледокола именно от бритневских ледоколов «Пайлот», «Бой» и других.
Однако смелым и «Пайлот» не указ. Путешествия по льду на материк продолжались и в начале XX в., причем многие из путешественников стартовали в Кронштадте на виду у форта «Константин». Так, канонир 5-й роты Михаил Старченко заступил в караул в 20.00 15 марта 1905 г. Его пост находился на валганге[280] батареи «Брылкин», откуда и сегодня открывается прекрасный вид на Большой кронштадтский рейд. Весна того года была стремительной, и промоины на льду образовались буквально за неделю.
В 21.0 °Cтарченко услышал крики о помощи со стороны фарватера. Пост он покинуть не мог, но голосом вызвал разводящего, который сообщил о происшествии дежурному по караулам капитану Гестеско. Надзирателей и сторожей собрали меньше чем за минуту, и они спустились на лед, прихватив с собой доски и пару мотков крепкой пеньки. Оказалось, что в 20 саженях от форта провалились под лед сани с лошадью крестьянина с побережья. Дружными усилиями караула форта лошадь, сани и сам незадачливый путешественник были вытащены из промоины и доставлены на форт. Там пострадавшего переодели, напоили горячим чаем, а лошадь поставили в местную конюшню, задав овса после тщательного оттирания несчастного животного.
Но это был не единичный случай в ту весну. 16 марта под лед провалился канонир Иван Кромзиков, следуя после смены из караула с форта «Кроншлот» на форт «Константин». Кромзикова спасли, а казенная винтовка утонула. 18 марта провалился под лед еще один крестьянин вместе с лошадью и санями у левого фланга форта, около 15.00 пополудни. Спасли всех. 21 марта спасли двух женщин и ребенка, шедших из Кронштадта в Ораниенбаум[281].
Еще о жизни города
Несмотря на ледовые приключения, жизнь в Кронштадте продолжалась. Во второй половине XIX в. в городе стали проходить культурные мероприятия. В 1910-е гг. на углу Цитадельской улицы и Николаевского проспекта построено здание Мещанского общества (пр. Ленина, д. 51). Здесь располагались благотворительные организации, музыкальная школа О.И. Прокофьевой, вице-консульства ряда иностранных государств. После революции здание стало Домом профсоюзов.
Театр на Осокиной площади
В 1861 г. некто Цеханович открыл на Осокиной площади (ныне – Кировский сквер) театр, располагавшийся в четырехэтажном здании, обшитом досками. Зал освещался одной люстрой, а отопления не было вовсе, поэтому зимой в особенно холодные дни представления отменяли. «Если не помешает стужа, то будет дан спектакль с участием пансионера императорских театров М.А. Максимова и госпожи Козловой-2-й» – подобные объявления иногда публиковал «Кронштадтский вестник»[282].
Около шести часов вечера 12 января 1872 г. из-за нечаянно пролитого керосина в театре вспыхнул пожар. В начале восьмого часа здание рухнуло, и бед могло быть гораздо больше, если бы не оперативная работа пожарных, имевших на вооружении передвижные брандмауэры полковника
Н. Эйлера. Кронштадт остался без театра, а артисты – без костюмов и жалованья. На новый театр у кронштадтской власти денег не было, и помог великий князь Константин Николаевич. Он уговорил императора выдать субсидию и разрешить Морскому ведомству бесплатно обеспечить строительство нового театра необходимыми материалами.
20 декабря 1872 г. в «Кронштадтском вестнике» было опубликовано распоряжение императора:
«1. Устроить в Кронштадте театр, фасад и план которого представить на его утверждение.
2. Ввиду того, что постройка здания не может быть окончена ранее 1874 года, уплату субсидии начать с текущего года по четыре тысячи рублей в первые два года, а затем в течение двадцати лет по три тысячи рублей, для чего вносить потребные суммы в сметы Морского ведомства.
3. По истечении срока здание перейдет в собственность города»[283].
Помимо денег, полученных от официальных структур, столь нужному делу помогали и частные лица. 7 июля 1873 г. состоялась официальная закладка нового здания. Открытие театра намечалось на 21 октября 1874 г., но накануне вечером произошел еще один пожар, так что было не до представлений.
Этот пожар был одним из самых страшных за всю историю Кронштадта. Конечно, пожарам пытались противостоять, установив вокруг Обводного канал помпы, и предупреждать их. После пожаров в мае 1862 г. в Петербурге в Кронштадте было запрещено курение на улицах, но это не помогало. 12 августа 1868 г. случилось два пожара. В 7 часов утра у рынка на Козьем болоте загорелась прачечная, потом вспыхнул дом Корали. Вскоре пожар охватил еще два дома по направлению к Северному бульвару. К 13 часам пламя удалось сбить, но в это время начался пожар в Морской части. В тот день сгорело 15 жилых домов, много служебных построек и 117 лавочек рынка[284].
Для борьбы с пожарами полковник Н. Эйлер в 1868 г. составил «Проект обеспечения города Кронштадта от распространения больших пожаров и для снабжения жителей водой». Но принятые меры не помогли ни в сентябре 1870 г., ни при страшном пожаре 4 октября 1874 г. Прелюдией к нему стали случившиеся в том же году три пожара, которые, к счастью, удалось относительно быстро
