делая вид, что думает, будто я не слышу. Пришлось сделать вид, что я не хочу его снова подкалывать по поводу самомнения. Надо сказать, это далось мне нелегко.
В шесть утра я стояла на берегу Адмиралтейского канала, зевала во весь рот и делала вид, что любуюсь логотипом Новой Голландии – задорной беззаботной чайкой. На самом же деле изучала пути подхода к котокафе, способы отступления и прочие детали, которые могут быть полезны. Десять минут назад, когда мы с Сигизмундом выбрались из такси возле нужного дома, одно из окон в кафе тут же приоткрылось. Нас уже ждали: оттуда выглядывал маленький черный котик с желтыми глазами. Сигизмунд быстро просочился внутрь, чтобы познакомиться со всеми тамошними обитателями, дать им инструкции и приглядеть заранее самые лучшие места для маячков, а мне повелел ждать снаружи. «Охранять». Вот я и охраняла. Нос мерз на утреннем ветру, над головой весело перекрикивались чайки, над водой плыли клочки утреннего тумана, который еще не успел развеяться. Идиллия, одним словом.
– Фррр! – Окно снова приоткрылось и оттуда показался нос Сигизмунда.
– Бегу-бегу! – прошептала я и быстро подошла поближе. – Все разведал?
– Да. – Сигизмунд поднял раму повыше. – Забирайся.
Я быстро оглянулась по сторонам – будет глупо, если меня застукают в процессе проникновения в обитель зла… то есть, конечно, в обитель кошек, самых опасных в мире существ. Забралась на подоконник и протиснулась внутрь, порадовавшись, что волнения последних дней не позволили булочкам и сырникам прирасти объемами на попе.
Усевшись полукругом, на меня смотрели девять котов. Очень сдержанно и сосредоточенно.
– Значит, так, – Сигизмунд вытянул лапу. – Сначала маячки. Над стойкой администратора, на книжной полке, над большой вазой, во-о-он на той люстре – но это в последнюю очередь, поставим стул на стол, чтобы ты добралась…
– А потом?
– А потом возьмешь рулетку, и мы вместе померим расстояние от порога до дальнего стола.
– Зачем?
Сигизмунд вздохнул:
– Затем, что потом ты встретишься с пугливой девицей, дашь ей вот это, – он продемонстрировал очки из дымчатого стекла в тонкой серебристой оправе, – скажешь ей зажмуриться, зачаруешь так, чтобы снаружи казалось, будто у нее открыты глаза…
– Ммм, план, конечно, огонь. А если ее посадят за другой стол? А если она не выдержит и откроет глаза, увидит кошек и впадет в панику? А если…
– Я буду здесь, координировать происходящее и решать проблемы по мере поступления.
– Ого! – Вот это жест со стороны Сигизмунда. Честно, я от него подобного не ожидала. – А хозяева кафе не удивятся, что у них появился новый кот, да еще такой великолепный?
– Вот поэтому мы отводим глаза всем, привязывая взгляды к стационарным объектам.
Сказал он это таким серьезным тоном, будто был профессором и вещал с кафедры. И в этот момент я почему-то полностью уверилась в успехе предприятия.
В отличие от Барби.
– …Пять шагов вперед, – дрожащим голосом повторила она в десятый раз. – Потом десять налево, шаг вбок, протиснуться мимо одного стола… и сесть за второй. Правильно?
– Абсолютно, – кивнула я.
– Я… А вдруг они замяукают?
– Не замяукают.
– А если бросятся мне под ноги?
– Не бросятся. Я же сказала, там будет дрессировщик. Он тебя подстрахует.
– А вдруг за столом…
– Тебе дадут печенье и чай. Я специально посмотрела. Больше в том кафе нет никакой толковой еды. Так что не бойся, устриц разделывать с закрытыми глазами тебе не придется.
– А если позвонит телефон?
– Возьмешь трубку на ощупь.
– А сообщение?
– Отложишь чтение до лучших времен. Сколько тебе надо там продержаться?
– Минимум десять минут.
– Всего-то десять минут! – Я бодро похлопала Барби по плечу. – Уверена, ты справишься.
– Ну, коне-е-ечно… Тебе легко-о-о говорить… – запищала Барби голосом той самой уточки из анекдота. Я мигом разозлилась и сделала на очках такую отличную иллюзию взгляда, что любая ведьма позавидовала бы.
– Ставь телефон на таймер. Закроешь глаза на пороге. Проведешь там десять минут. И свободна как ветер!
– Это правда такие крутые очки, что никто не догадается?..
– Никто, – покачала я головой. – Иди уже. Буду держать за тебя кулаки.
Изначально предполагалось, что я буду стоять в ближайшей подворотне и ждать, как закончится испытание. Но в тот самый миг, когда Барби зашла в кафе, помешкав несколько секунд на пороге, я поняла: ну уж нет! Ведь это абсолютно бессмысленно: провести всю подготовительную работу, а потом не полюбоваться на результат.
Ладно. Не таким уж легкомысленным было решение. Если бы хоть кто-то из съемочной группы расположился снаружи, то я бы оставалась на условленном месте, чтобы не подставлять подругу. В конце концов, в описании этого испытания не было ни слова о том, что можно приводить группу поддержки. Но снаружи никого не осталось… Значит, никто не мог меня заметить. А у тех, кто внутри, перед глазами будут гораздо более интересные вещи, чем какая-то Женечка, решившая заглянуть в окно. Или в дверь? Я задумалась на секунду. Даже если я зайду и сяду за столик, меня вряд ли узнают. А обзор будет гораздо лучше. С другой стороны… Вдруг Сигизмунд рассвирепеет? Он-то сказал ждать снаружи… Ладно, решено. Просто загляну в окно. Это максимально безопасно.
Ведь они могут смотреть по сторонам, на Барби, друг на друга, на милых котиков и, в конце концов, на неподражаемого и единственного в своем роде Сигизмунда. Обращать внимание на окна абсолютно не обязательно.
Так что я выждала еще минуту для проформы и небрежным шагом, как будто просто прогуливаясь, двинулась в сторону кафе.
Идеальным для подглядывания выглядело как раз то окно, через которое мы с Сигизмундом забирались внутрь всего каких-то полтора часа назад. Уфф. Я подула на непослушные волосы, которые так и лезли в глаза, мешая начать процедуру подглядывания, и только тут поняла, насколько устала. Выложилась на все сто процентов, делая то, что толком никогда не училась делать. «А надо было не пренебрегать ковеном», – всплыл в голове чей-то ехидный голосок. Уж точно не мой! Ладно. Я тряхнула головой, пытаясь отогнать мысли, не относящиеся к моменту здесь-и-сейчас. Что уж теперь. Нет смысла жалеть. Нет смысла думать «а что, если бы». Вот потом обо всем подумаю, главное, чтобы сегодня…
Тут я наконец прислонилась к стеклу, толком увидела, что происходит внутри, и все посторонние размышления как ветром сдуло.
За дальним столом сидела Барби. С очень прямой, напряженной спиной, с высоко поднятым подбородком. Она задумчиво пила чай и отламывала маленькие кусочки печенья. Шелковое платье с рисунком из чайных чашек и крупных желтых роз удивительно подходило к атмосфере кафе, сама ткань как будто светилась.
