[Здесь не место для освещения крайне сложной области анализа сновидений. Следует удовлетвориться полученными результатами исследований: сновидения являются символическим замещением важного для личности «подавленного» желания, не получившего удовлетворительного внимания в течение дня. В соответствии с преобладающими моральными тенденциями такие желания, стремящиеся символически реализоваться в сновидении, являются, как правило, желаниями эротическими. Поэтому не рекомендуется рассказывать свои сновидения знающим людям, поскольку для лиц, знакомых с правилами толкования сновидений, их символика часто весьма прозрачна. Самыми очевидными в этом плане являются весьма распространенные тревожные сновидения, которые обычно символизируют сильное эротическое желание.]
Часто сновидение загромождено деталями, кажущимися очень глупыми, создающими впечатление абсурда, или же оно столь непонятно, что оставляют нас в состоянии полной растерянности. Поэтому нам всегда приходится преодолевать определенное сопротивление, прежде чем серьезно и терпеливо взяться за распутывание [символической] паутины сновидения. Однако, поняв его реальный смысл, мы глубоко проникаем в тайны сновидца и с удивлением обнаруживаем, что казавшееся бессмысленным сновидение полно глубокого значения и что оно повествует только о крайне серьезных и важных для души предметах. Это открытие заставляет с большим почтением относиться к толкованию смысла снов, к которому ранее наш рациональный век относился свысока.
Как говорит Фрейд, анализ сновидений является прямой дорогой к бессознательному. Он приводит к раскрытию глубочайших тайн личности и является поэтому бесценным инструментом для врача и целителя души. Возражения со стороны противников этого метода основаны, как того и следовало ожидать, на доводах, которые, если отбросить подводные течения личных чувств, проистекают главным образом из ярко выраженного схоластического уклона научной мысли, существующего и в наши дни. Больше, чем что-либо иное, анализ сновидений безжалостно разоблачает лживую мораль и лицемерие человека, показывая его в истинном свете; может ли вызывать удивление то, что многие чувствуют себя обиженными? Я всегда вспоминаю поразительную статую, стоящую перед Базельским собором, изображающую плотское наслаждение; на ее лице играет безмятежная архаическая улыбка, тогда как ее спина покрыта жабами и змеями. Анализ сновидений показывает обратную сторону изображения. Едва ли можно отрицать этическую ценность такой реалистической коррекции. Это болезненная, но одновременно полезная операция, ее осуществление связано с высокими требованиями как к врачу, так и к пациенту. В качестве терапевтического метода психоанализ осуществляет главным образом анализ сновидений. В процессе лечения сновидения последовательно выбрасывают наслоения из бессознательного, выставляя их на обозрение в целительном дневном свете; при этом удается восстановить многие ценности, которые считались утраченными. Это своего рода катарсис, нечто сходное с сократовскими вспомогательными средствами или со средствами, относящимися к искусству родовспоможения. Следует, однако, учитывать, что для многих людей, занимающих по отношению к себе определенную позицию, в правильности которой они полностью убеждены и которую трудно поколебать, психоанализ может оказаться крайне мучительной процедурой. Ибо в соответствии со старинным изречением, гласящим: «Отдай то, что у тебя есть, и воздастся тебе!» – их призывают отказаться от всех привычных иллюзий, чтобы в их душе могло возникнуть нечто более глубокое, прекрасное, всеохватывающее. Только пройдя через таинство самопожертвования, человек может обрести себя заново. В процессе психоаналитического лечения на свет божий выходит древнейшая мудрость, и особенно любопытно, что подобного рода воспитание психики оказывается необходимым в пору расцвета нашей культуры. Во многих отношениях его можно сравнить с сократовским методом, хотя необходимо отметить, что психоанализ проникает на более значительную глубину.
У пациента мы всегда обнаруживаем конфликт, который в определенной точке смыкается с существенными проблемами общества. Поэтому, когда анализ подходит к этой точке, обнаруживается, что кажущийся индивидуальным конфликт пациента является универсальным, характерным для его окружения и эпохи. Таким образом, невроз – это не что иное, как индивидуальная попытка, пусть неудачная, решить универсальную проблему; это и не может быть иначе, ибо общая проблема, «вопрос», существует только в сердцах индивидов. [ «Вопрос», который тревожит пациента, нравится это вам или нет, будет сексуальным» вопросом, а точнее говоря, проблемой современной сексуальной морали. Предъявляемые пациентом повышенные требования к жизни и ее радостям, к сверкающей реальности могут выдержать напор ограничений, налагаемых самой реальностью, но не потерпят давления произвольных запретов современной морали, которые будут чрезмерно ограничивать дух творчества, возникающий из глубин животного мрака.] Невротик обладает душой ребенка, не согласного соблюдать произвольные ограничения, смысла которых он не понимает; он пытается принять эту мораль, однако ощущает полное расщепление своей личности: одна его половина пытается оказывать давление на другую, которая жаждет свободы, – и эта борьба именуется неврозом. Если бы конфликт был полностью осознан, он никогда не приводил бы к невротическим симптомам; они появляются только в тех случаях, когда мы не видим другой стороны своей личности и настоятельной необходимости решения ее проблем. Только в таких условиях возникает невротический симптом, способствующий выявлению неосознанной стороны психики. Такой симптом является поэтому косвенным выражением неосознанных желаний, которые, будучи осознанными, вступают в жесточайшее противоречие с нашими моральными убеждениями. Как уже отмечалось, неосознанная теневая сторона психики не может анализироваться пациентом. Он не может корректировать ее, не может примириться с ней, но не может и игнорировать ее, ибо он не «обладает» бессознательными импульсами. Отделенные от сознания, они стали «автономными комплексами», которые могут быть возвращены под контроль сознания посредством анализа бессознательного, но при этом не без сильного сопротивления. Многие пациенты хвастливо заявляют, что для них не существует эротических конфликтов; они уверяют нас, что вопросы секса не имеют значения, утверждают, что полностью лишены сексуальности. Эти люди не замечают, что проблемы неизвестного происхождения затрудняют их путь: это истерические настроения, неискренние выходки как в отношении себя, так и в отношении соседей, катары желудка на нервной почве, боли, беспричинная раздражительность и множество нервных симптомов. [Именно здесь кроется источник наших бед. Только немногим особо удачливым индивидам удается не столкнуться с великим конфликтом современного человека; большинство людей неизбежно оказываются вовлеченными в него.]
Психоанализ обвиняют в том, что он высвобождает подавленные животные инстинкты, нанося тем самым человеку огромный вред. Такие [инфантильные] обвинения показывают, как невелико наше доверие к устойчивости моральных принципов. Люди пытаются убедить себя и других, что «только» мораль удерживает человека от распущенности; в действительности же необходим значительно более эффективный регулятор, налагающий ограничения гораздо более реальные и убедительные, чем какие бы то ни было моральные заповеди. Действительно, анализ высвобождает животные инстинкты, однако не для того, чтобы дать им неудержимую власть, а для того, чтобы использовать их в более высоких целях, насколько это возможно для конкретного индивида и насколько ему требуется такая «сублимация». При всех условиях желательно иметь свою личность в полном своем распоряжении, ибо в противном случае подавленная личность преодолеет препятствие в ином, не менее важном месте, часто в наиболее чувствительной точке: этот червь всегда грызет сердцевину. [Вместо того чтобы воевать с собой, человеку значительно лучше научиться терпимо относиться к себе, преобразуя внутренние трудности в реальный опыт, а не затрачивать их на бессмысленные и бесполезные фантазии. Тогда он по крайней мере будет жить, не ведя бесплодную борьбу.] Если можно будет научить людей видеть низменные стороны своей сущности, то появится надежда на то, что они научатся любить и лучше понимать других. Немного меньше лицемерия и чуть больше терпимости к себе благоприятно скажутся на нашем отношении к своим ближним; ибо мы слишком склонны переносить на них ту несправедливость и враждебность, которые проявляем в отношении себя.
[Такой перенос индивидуального конфликта на проблемы общей морали выводит психоанализ далеко за пределы чисто медицинской проблематики. Он дает человеку дееспособную жизненную философию, основанную на эмпирическом инсайте, что позволяет ему понять собственную природу и одновременно осознать себя участником осуществления порядка вещей. Различные аспекты такого понимания не могут быть здесь рассмотрены. На основе имеющейся литературы нелегко также представить адекватную картину реального анализа, поскольку далеко не все относящиеся к методикам глубинной психологии материалы были опубликованы. В этой области остается нерешенным еще целый ряд важнейших проблем. К сожалению, по-прежнему невелико число научных работ, связанных с указанной тематикой, что обусловлено различными предрассудками, не позволяющими сотрудничать специалистам, работающим в этом направлении. Многих из них, особенно тех, кто работает в Германии, помимо всего прочего, удерживает страх погубить свою карьеру в том случае, если они рискнут ступить на эту запретную территорию.]
