Отец разбушевался не на шутку. Он негодовал все полтора часа, которые прошли с момента выхода Вероники из дома и ее таинственного исчезновения. Предугадать такое развитие событий Костя не мог. Правда, вышла она сегодня очень поздно, часа на два позже обычного, Костя задремал у себя в комнате и проснулся, когда отец начал трясти его за плечи:
- Просыпайся, Костя, давай просыпайся, она вышла!
Ну же, сынок, давай, давай!
Косте никак не удавалось сбросить с себя сонную одурь, он вяло, неохотно собрался и вышел. Но Вероники нигде не было. Он прошел быстрым шагом до спортплощадки, но не обнаружил женщину с собакой. Тогда он бегом вернулся и помчался в сторону магазина, куда она иногда ходила по утрам. Но и там ее не нашел. Куда же она подевалась?
Он вернулся домой, чтобы спросить у отца, может, он видел из окна, в какую сторону ушла женщина, но отец набросился на него с упреками и бранью:
- Если бы ты не спал как сурок… Если бы ты быстрее собирался… Если бы ты действительно хотел с ней встретиться, ты бы не лег спать, а сидел бы у окна одетый и Помчался вниз в первую же секунду, как только она появилась бы… На тебя ни в чем нельзя положиться… Ты ничего не хочешь сделать для брата…
И так до тех пор, пока Вероника не вернулась. Ее провожал какой-то мужчина, но из-за темноты невозможно было рассмотреть, кто это, загадочный ли Главный Враг или кто-то другой. Отец хотел было выскочить на улицу, Догнать неизвестного и проследить за ним, но, пока он надевал ботинки, злясь и чертыхаясь, мужчина скрылся в проходном дворе. И конечно, во всем виноват был Костя.
- Ты хотя бы понимаешь, что произошло? - Отец все никак не хотел успокоиться и продолжал твердить одно и то же, распаляясь и накручивая сам себя. - Она вышла в неурочное время и сразу пошла не по обычному маршруту, а куда-то в сторону. У нее была назначена встреча, и она не хотела, чтобы ее видели те, кто обычно видит ее и знает. Она хотела скрыть эту ночную встречу.
Если бы ты был рядом, ты мог хотя бы увидеть того, с кем она встречается, а может быть, и услышать хоть что-то.
Или она сказала бы тебе, кто это и какие у них дела.
- Да она бы наврала, пап, - пытался оправдываться Костя. - Неужели ты думаешь, что она сказала бы мне правду?
- Тебе наврала? Да кто ты такой, чтобы тебе врать!
Ты для нее ничто, пыль под ногами, влюбленный идиот, чего ей от тебя-то прятаться? Наверняка она хоть пару слов сказала бы, или имя назвала, или род занятий, или общие интересы обозначила бы. И в любом случае у тебя был шанс увидеть его.
- Да как, пап? Если бы она сказала, что не хочет, чтобы я с ней шел, как бы я мог…
- И пусть бы сказала! Ты бы сделал вид, что возвращаешься, а сам пошел бы за ней следом! Ты что, совсем дурной? Ты элементарных вещей не понимаешь? Это был тот контакт, которого мы столько времени ждем, а из-за тебя, ленивого и безответственного разгильдяя, мы снова его упустили!
Мама в скандале участия не принимала. Костя видел, что она безумно устала и засыпает на ходу, но не смеет лечь спать, пока отец не объявит "отбой". Настоящая верная жена не должна ложиться раньше любимого мужа, она должна бодрствовать и всегда быть готовой оказать мужу если не помощь, то моральную поддержку. И даже резкие обидные слова, произносимые в адрес сына, не заставили Анну Михайловну включиться в разговор и попытаться защитить Костю. Все ее силы уходили на то, чтобы не отключиться и держать глаза открытыми. Почти три часа ночи. "Он всех нас извел, - с тоской думал Костя. - Он всех нас достал! И маму, и меня, и Вадьку.
Нам всем плохо. Только ему одному хорошо. Сколько же это может продолжаться? Если бы мама взбунтовалась, я бы тут же поддержал ее. Но она молчит и терпит, а одному мне затевать бунт бессмысленно, если мама этого не хочет".
- Утром ты подойдешь к ней и постараешься все узнать, - безапелляционно заявил отец.
Утром… О господи, это ее утро начнется через четыре часа. Вероника выходит в разное время, то в половине седьмого, то в восемь, то в девять, а бывает, и в одиннадцатом часу, никогда не угадаешь, и приходится караулить ее с раннего утра. Косте осталось поспать всего четыре часа. Да будет ли ему когда-нибудь покой, а? Он только-только закончил сдавать летнюю сессию, вымотался донельзя, и вот теперь, вместо того чтобы отсыпаться и отдыхать, сидит дома и караулит. Кого? Что? Поскольку в институт теперь ходить не нужно, отец разработал новую систему, в которой Косте отводится важная роль, требующая постоянного внимания и напряжения. Он теперь часами просиживает у окна, как раньше сидел отец, а сам отец толчется в институте и рядом с фирмой, где работает Враг. Глаза у Кости слезятся, на них то и дело наползает какая-то мутная пленка, которую никак не удается убрать, сколько ни три глаза и ни промывай чайной заваркой. И Мила, кажется, его бросила. Во всяком случае, после последнего экзамена она предложила ему вместе поехать отдыхать, а когда Костя отказался, с деланым равнодушием махнула сумкой с книгами, повернулась и ушла. Даже не предложила, как обычно, подвезти до дома или до больницы. Обиделась.
- Пап, кончай орать, мать устала, дай ей отдохнуть, - неожиданно вырвалось у Кости.
Сказал - и испугался. Что он себе позволяет? Как он разговаривает с отцом? Ну, сейчас начнется… Ладно, он выдержит, перетерпит, раз виноват, но маму-то, маму как жалко! Мало ей скандала из-за того, что сын упустил Веронику, так еще и из-за неподобающего разговора с отцом буря разразится. И кто его за язык тянул! Вырвалось то, что думает, но Костя в последние месяцы привык сдерживаться и не озвучивать свои подлинные мысли.
Раньше, до того, что случилось с Вадиком, было по-другому. А еще раньше, когда пацаны были маленькими, а отец - главным инженером, сыновья и родители были настоящими друзьями. Теперь не то… Теперь все трое словно бы в игру какую-то играют, в которой правила устанавливались не вслух, а молча, будто подразумевались.
Подразумевается, что отец всегда прав. Подразумевается, что мама счастлива, выматываясь на основной работе и подработках, лишь бы прокормить семью, в которой один мужик получает мизерную стипендию, а двое других не работают. Подразумевается, что один из сыновей, Костя, с восторгом и упоением служит идее отца, ловит каждое его слово и трепетно выполняет каждое указание.
А второй сын с не меньшим трепетом лежит в больнице и ждет, когда же папочка найдет подлеца и отомстит за обман, так дорого обошедшийся Вадьке с его нежной и тонкой внутренней организацией. И этот второй сын с пониманием относится к тому, что отец занят делом и не находит времени, чтобы съездить в больницу.
А как на самом деле? На самом деле мама уже, как говорится, на последнем издыхании, она жалеет отца и не перечит ему, лишь бы дать мужу возможность чувствовать себя нужным и "при деле". И ни капельки она не счастлива. Потому что женщина, идущая на поводу у мужа исключительно из жалости к нему, не может быть счастлива по определению. Костя - что ж, Костя в общем и целом с идеей отца согласен, хотя и не так безоглядно, как это было вначале, но он не хочет служить только этой идее и ограничить свою жизнь рамками поиска Главного Врага. У него есть учеба, приятели, у него есть Мила, с которой хочется проводить больше времени, у него есть (вернее, могла бы быть) жизнь обычного студента с ее радостями, заботами и проблемами. А вместо этого он…, да ладно, и так все понятно. А Вадька? Да плевать он хотел на все отцовские идеи, вместе взятые, и на месть эту, и на Главного Врага, ему отец нужен. А отца вроде как и нет. И Вадька от этого страдает.
Чем дольше тянется эта странная игра, тем привычнее становится для Кости скрывать свои мысли, а то и врать. Да-да, врать. Вот, например, с Вероникой: ничего у него не получается, Вероника о муже ничего не рассказывает и вообще ничего интересного не говорит, более того, она так явно тяготится Костиным присутствием, ей так скучно, ей так это все не нужно, что Костя теряется, не может найти тему для разговора. Вероника терпит его из жалости, а он выходит на прогулки с ней, потому что отец заставляет. Они оба совершенно не нужны друг другу, не нужны и не интересны, потому и не клеятся у них ни отношения, ни даже просто разговоры. Но разве Костя может признаться в этом отцу? Он пытался, еще в самом начале, честно пытался объяснить, что Вероника ни на йоту не заинтересовалась перспективой заиметь молодого любовника, но отец, вместо того чтобы отступиться и придумать что-то другое, настойчиво заставляет Костю продолжать начатое, еще и бранит его постоянно за отсутствие выдумки, изобретательности и инициативы. И Костя начал подвирать, сначала по чуть-чуть, потом все больше и больше. Дескать, Вероника с удовольствием с ним общается, обсуждает самые разные проблемы, но только вот про мужа - ни гугу. Отец воспринимает это "ни гугу" как признак того, что, значит, "есть что скрывать", и заставляет сына продолжать ухаживания. Зато хотя бы ругать Костю перестал за то, что тот не может наладить контакт с женщиной.
