Юртасова был лаконичен: «Избавиться от псины за пять минут! И что бы ни капли крови!» После некоторых препирательств на проходной, где Тургенев никак не пропускал чиновника на территорию фабрики, утверждая, что тот ошибается и никакой собаки на фабрики нет, чиновника все-таки пропустили. «Вальц! Вальц!! – безответно звал чиновник из министерства спорта и туризма своего верного четвероногого друга. – Ва-а-алц, мальчик мой! Иди ко мне, Вальц! Ко мне, Вальц!» Он искал пропавшего пса до вечера, облазил все углы и закоулки. Осмотрел все контейнеры и мусорки, все ямы и кусты, среди прочего и заглянул в кочегарку от куда, как ему показалось, слышался запах паленой шерсти. Аркадьич как раз домывал керхером пол. Заподозривший неладное чиновник долго осматривал кочегарку, присматривался к мокрому полу и к самому кочегару, задавал вопросы и грозился вызвать полицию. Аркадьич в свойственной ему манере посылал постороннего человека куда подальше, утверждая, что никой собаки в глаза не видел. К тому времени когда вызванные чиновником полицейские приехали на фабрику, запах давно уже выветрился и рабочий день закончился. Полиция для приличия тоже немного поискала пропавшего пса, но створку раскаленной топки кочегарки открывать не стала, да к тому времени от собаки даже и угольков уже не оставалось. Дело закончилось так и не начавшись, пес будто испарился, а Аркадьичу и Тургеневу за оказанную помощь выписали денежную премию.
Лева Нилепин зябко передернул плечами, его начинал прошибать озноб, причиной которого была не только зимняя метель, но и сильнейший пережитый стресс, от которого он еще не скоро отойдет. Теперь лишь бы все было тихо. Ведь пропал несколько месяцев назад без вести сварщик Коля Авдотьев, пропал и никто толком не занимался его поиском. И Август Дмитриев так же пропал и все. Мало ли где куда он запропастился. Его вообще сегодня не было в цеху, он сказал супруге, что поедет к своему товарищу ремонтировать автомобиль, вот пусть его товарищ и объясняется со следователями, а они – Нилепин и Пятипальцев его вообще сегодня не видели (надо будет прямо сейчас найти Степу Коломенского и предупредить об этом). То, что на проходной отразился электронный пропуск Дмитриева – какая-то ошибка. Они вдвоем передвигали фрезерный станок, а током ударило… Пятипальцева. А Нилепин предупреждал его, чтобы не лез в щиток без электрика. А он полез. Хорошо, что разряд вошел в изолированную отвертку, а иначе бы Юру Пятипальцева могло бы вообще убить.
Этот план предложил Нилепин, Пятипальцев не стал возражать, надо будет только взять из раздевалки верхнюю одежду Дмитриева и тоже уничтожить ее в огне. Но вот вопрос с деньгами остался открытым, как откупиться от Аркадьича никто их них пока не представлял и перебирал в уме различные варианты в числе которых было взятие кредита в офисе микрофинансирования. Пятипальцев предложил выпить вишневого виски, но прежде чем Нилепин успел отказаться, они оба увидели как из стоящей неподалеку будки охранника буквально вывалился Петя Эорнидян и с надсадным воем упал лицом в сугроб. Друзья, оставив собачий ошейник на одной из картонок, вмиг подскочили к нему, стали тормошить, но Эрнидян огрызался на них, прогонял и повторял: «Убью! Убью!»
– Он не в себе? – заключил Пятипальцев.
– Почему? Чего это с ним? – не понимал Нилепин, пытаясь хотя бы перевернуть Эорнидяна на спину, но охранник отмахивался и зло ругался. Он определенно не понимал кто склонился над ним, не хотел никого видеть и агрессивно отстранял любое проявление помощи. Он плакал и скалил зубы, его глаза были сильно сжаты, а лицо угрожающе краснело. Сквозь сжатые и скрежещущие зубы проступала пена.
– Я не знаю, – ответил Пятипальцев. – Похоже на какой-то припадок.
– Ему надо помочь! Надо вызвать «Скориков»!
– Ты что! Ополоумел? Какие «скорики»! Аркадьич еще не прибрался в кочегарке!
Эорнидян стал махать руками и кричать: «Убью! Убью!», а когда Пятипальцев с Нилепиным постарались отнести его хотя бы в теплую будку, Эорнидян ударил бородатого рабочего сперва в глаз, а потом под дых. Пятипальцев был слишком крепок и могуч, чтобы такие удары произвели на него большой эффект, и он только отпустил Эорнидяна, дав ему возможность упасть на пол будке, где уже был полнейший беспорядок. Рыча и пуская пену, Эорнидян схватил с пола чайную ложку и попытался зарезать ее рукояткой Нилепина. Началась потасовка в результате которой вся троица вновь вывалилась на снег, Эорнидян продолжал кричать: «Убью! Убью!», обращаясь, судя по всему совсем ни к двум своим знакомым, а к кому-то еще, кто не присутствовал среди них.
Охранник бешено махал руками и, наконец, упал на снег. Не контролируя свои действия, он бил по снегу, царапал под ним ледяную корку и грозился кого-то убить. Нилепин с Пятипальцевым не знали, что делать, они уже всерьез боялись приближаться к неадекватному охраннику. Они стали искать во внутреннем убранстве будки что-то чем можно было бы утихомирить разбушевавшегося друга, может быть крепкая веревка или материя, чтобы можно было его связать. Но вдруг Пятипальцев толкнул Нилепина в бок и кивком указал на ключницу со множеством висящих на гвоздиках ключами. У Эорнидяна как и у любого нормального охранника всегда хранились ключи от всех цеховых кабинетов, складов, компрессорных и так далее. Каждое утро, получая ключ, ответственные люди расписываются за него, а вечером ключ возвращают и на этот раз за получение расписывается уже охранник. И так каждый день. С собой домой ключи уносить нельзя, если кто-то его не возвращает – охранник не отпустит.
Среди различных ключиков Пятипальцев выделил один – на гвоздике под наклеенной бумажкой с надписью «Завпроиз». Константин Олегович единственный человек на предприятии, кто мог носить ключи от своего кабинета с собой постоянно, но тем не менее на вахте всегда имелся запасной дубликат.
– Ключ от кабинета Соломонова, – голосом, пониженным почти до шепота, пояснил Пятипальцев.
– Ну и что? – не понял Нилепин.
– А то! – Юра бросил взгляд на корчившегося в снегу охранника. – Берем его, пока Петька не в себе.
– Зачем?
– Как зачем, братан?! – воскликнул Пятипальцев и испугавшись собственного голоса, вновь перешел на шепет. – Как зачем? У него в кабинете есть деньги.
И бородатый наладчик станков Юра Пятипальцев объяснил своему юному коллеги, что в кабинете Соломонова в сейфе лежит завтрашняя зарплата для рабочих. Полный сейф денег. Быстро смекнувший о затее Пятипальцева, Лева Нилепин ответил, что сейф должен быть заперт, на что Юра, в свою очередь, парировал сомнения товарища тем, что им не нужно открывать сейф в кабинете. Значительно проще просто вынести сейф из кабинета целиком и вскрыть его в
