Молчание. Они не говорили. Но общение продолжалось. Два ведьмака напрямую обменивались мыслями, это быстрее и безопасней. А когда общение закончилось, Яросвет поднялся и сказал:
— Я тебя понял, Вадим. Доверимся судьбе.
После этого он бросил на меня взгляд, подмигнул, словно мы давно знакомы, и запрыгнул в седло.
— По коням! — разнеслась команда Вадима, и вскоре отряд продолжил движение.
Мы шли во главе экспедиционного корпуса наших союзников, которые уже преодолели свыше семисот километров, и воины ведьмака улыбались. В этот момент, видя войска племенного союза Диго, они верили в победу. А мне было не по себе. Отчего и почему, сам не понимал. Предчувствие дурное, а порой казалось, что над нами скользит черная тень. Не иначе смертушка рядом, выбирает, кого забрать в царство мертвых. Глупость, конечно. Но побороть сомнение и окончательно успокоиться удалось не сразу.
48
Подобно теням, бесшумным и бесплотным, мы скользили по темному лесу. Мы — это я, Герберт и Сыч. Сливаясь с ночной темнотой, обходили освещенные призрачным лунным светом редкие поляны, и были очень осторожны. Противник рядом. Он совсем близко. Поэтому можно очень легко словить пулю или угодить в ловушку, капкан или яму с острыми кольями на дне.
На затылке время от времени шевелились волосы, верный признак, что опасность рядом. Но прямой угрозы я не ощущал, старшие ученики тоже, и это хорошо. Значит, нас не обнаружили и мы все делаем правильно. Без боя нам не уйти, ради него мы отделились от войска, и ушли в лес. Но он должен проходить там, где мы будем иметь преимущество. Выбор места за нами и необходимо использовать свои преимущества, неожиданность и ведовские навыки.
Стоп! Герберт остановился и приподнял правую руку. Сигнал — ждать. Взмах вправо и влево. Сыч скользнул в одну сторону, а я в другую. После чего мы залегли. Невдалеке вражеский лагерь, в густом ельнике палатки, в которых около полусотни дикарей, и рядом узенькая тропка. Именно по ней вражеские диверсанты — самоубийцы двинутся навстречу армии Перуновых гор, а мы их остановим и показательно расстреляем, чтобы другим неповадно было. Для врага это будет урок, и дикари от нападения перейдут к обороне. Тем более что мы не одни. В эту ночь удары по дикарям нанесут еще десятки групп: ведьмаки, ведуны, повольники, изгои, преображенский спецназ, гвардейцы Нордики и пластуны Крамского казачьего войска.
Пока все спокойно, я притих и пролистнул несколько страниц памяти, которые касались событий, которые предшествовали этому рейду…
Несмотря на множество трудностей, отряды людей форсировали реку и, прорубаясь через дикие леса, вышли в точку общего сбора. Самое главное, без потерь, точно в срок, и это была серьезная заявка на успех. Однако на этом наши успехи закончились. Слишком разными были отряды, не только по вооружению и выучке, но и по менталитету, обычаям и привычкам. А вожди вели себя обособленно. Каждый сам за себя, и это порождало множество проблем.
Каменецкие дружинники поймали алексеевцев, которые пытались украсть несколько вьючных лошадей с припасами, и завязался ожесточенный бой. В результате шесть трупов и полтора десятка раненых.
Повольники из отряда Полковника, никому и ничего не сообщая, выставили на тропе, которую они прикрывали, пару мин и на них напоролись зеленогорцы. Два подрыва, семнадцать человек отправились в санитарный обоз и два зеленогорца скончались.
Крамские казаки, которых привел Боромир Плеть, отказались подчиняться алексеевскому командующему Степанову и стали отдельным лагерем. За малым дело не дошло до стрельбы, ограничились мордобоем.
Воины племенного сообщества Диго после дружеской попойки сцепились с дружинниками из Нордики. Была поножовщина и с обеих сторон порезанные бойцы.
Тюркский хан Ильчур прицепился к симпатичной девушке из отряда повольников, начал распускать руки и был жестоко избит. Кто его наказал неизвестно. Видимо, другой воздыхатель девушки.
Зеленогорский охотник Одоакр Комиссаров встретил своего кровника, изгоя Краву, и без разговоров шлепнул его из карабина при свидетелях. Охотника пришлось судить и позже расстрелять, а изгоев отделили от зеленогорцев ротой преображенцев.
Это только некоторые случаи и в самом скором времени потери нашей армии приблизились к отметке в сорок человек только убитыми. Но это не самое главное. Было еще кое‑что. Лидеры отрядов, вожди и командиры выбирали главнокомандующего. Дело нужное, но военный совет затянулся. Вадим Рысь считал, что этот вопрос решится за один день и армия двинется дальше. Однако не вышло. Претендентов оказалось четверо. От алексеевцев Степанов, вор и бандит, криминальный авторитет и опытный людолов. От преображенцев Дорошенко, кадровый военный. От Каменецкого княжества никому неизвестный майор — потеряшка по фамилии Рыков, которого очень сильно ценил князь. А от Нордики боярин Жила, который утверждал, что лучше него кандидатуры на пост главкома не найти.
Споры, обиды, угрозы увести воинов и приступы ярости. На военном совете было все. Но учитель добился своего. Он смог сломать волю других претендентов и командующим стал Дорошенко. Вот только на это было потрачено драгоценное время. Вместо одних суток армия простояла в долине Абалай пять. Поэтому противник успел вернуть свои войска от Веточки и прикрыть кратчайший путь на Барх.
Наконец, армия двинулась к логову демонов. Впереди изгои, разведчики, преображенский спецназ и бригады лесорубов, в основном из зеленогорцев и алексеевской пехоты. На флангах привычные к работе в лесу отряды элитных повольников. В центре регулярные войска, профессиональные дружины, экспедиционные корпуса, артиллерия и часть обозов. В тылу каменецкие воины, которые охраняли повозки с боеприпасами и присматривали за «мясом». Кстати, мясом у нас называли слабо подготовленных повольников, ополченцев и рабов, которых освободили алексеевцы. Толку от них немного, массовка и не более того, смазка для вражеских клинков и дополнительное прикрытие от пуль дикарей.
Шли медленно, в день проходили не более двадцати километров, и это если повезет. Такими темпами до Барха идти две недели, но перед этим следовало выстоять и выиграть битву в генеральном сражении за Ведерскую переправу. Это широкий проход между двумя большими болотами. Огибать его долго и противник это понимал. Вот и готовился встретить нас на заранее подготовленных оборонительных позициях, а перед этим решил нас измотать и обескровить.
Днем и ночью наше войско подвергалось нападениям дикарей, живых мертвецов, бесов и мутантов. Они появлялись неожиданно, наносили удар и бежали, а если их преследовали, наши группы попадали в засады. Однако больше всего бед от самоубийственных нападений камикадзе. Подобно японским воякам времен Второй Мировой войны или мусульманским фанатикам, они обвязывались взрывчаткой и пока стрелки вели огонь по солдатам, оболваненные придурки прорывались к орудиям или повозкам с боеприпасами. Сначала один гад повредил гаубицу. Потом другой взорвал телегу с минами. А в последний раз сразу шесть смертников оказались в расположении пехотного батальона преображенцев, ворвались в строй и подорвали себя.
Все это нервировало воинов и пугало ополченцев. А ведьмаки и командиры видели это и понимали, что мириться с действиями диверсантов нельзя. После чего была разработана операция «Встречный пал».
Суть операции проста. Ведьмаки и ведуны смогли довольно точно локализовать временные лагеря противника. Это половина дела. А затем к этим стоянкам выдвинулись наиболее подготовленные воины нашей армии. Против бесов пошли ведьмаки, никто другой в схватке один на один крылатых уродцев одолеть не мог. Мутантов и живых мертвецов взялись уничтожить спецназовцы, пластуны, охотники и гвардейцы с севера. А против больших отрядов дикарей пошли ученики ведьмака, повольники и ведуны, а так же артиллерийская разведка. Время проведения операции — ночь. Работаем по готовности. И вот мы, троица учеников Вадима, добрались до цели. Дальше действие и отход…
Полностью расслабив мышцы, я приник к земле и слился с природой. Меня нет. Я всего лишь часть пейзажа. Дыхание, словно у спящего, размеренное, медленное и поверхностное. В этот момент большинство дикарей прошли бы в метре от меня и не заметили. Техника невидимости, один из ее аспектов, которому обучал младших учеников Сыч, работала. Только шаман или очень опытный воин разглядел бы под деревьями фигуру человека и насторожился. Но рядом никого. По крайней мере, пока.
Мои чувства, тем временем, ловили каждый шорох, каждый звук, а глаза следили за ельником, в котором спрятались дикари. Ожидание было томительным, ибо хотелось действия. И когда я стал думать, что этой ночью дикари уже не высунутся, показались разведчики противника. Их было трое. Они двигались быстро и бесшумно, лес для каждого воина из племени дикарей родной дом. Однако нас они не обнаружили, хотя замыкающий на миг замер и принюхался. Видимо, он уловил подозрительный запах, но устраивать прочесывание местности не стал.
