Исследования немецкого анатома и физиолога Э. Н. Вебера (1795–1878) показывают влияние аффективных реакций на сердечно-сосудистую систему (Weber, 1910). Исследованиями Ш. Фере было выявлено, что всякое «приятное» раздражение выражается увеличением объема конечности, т. е. расширением ее сосудов, тогда как «неприятное» раздражение сопровождается обратным эффектом, т. е. сужением сосудов (Fere, 1887, р. 198–202).
Перечисленные исследования недвусмысленно показывают, что внушенные эмоции сопровождаются глубокими биохимическими изменениями. Это свидетельствует, что внушаемые чувства переживаются испытуемыми как реальные, что провоцирует сдвиги во внутренних органах: кишечнике, желчном пузыре, железах внутренней секреции и т. д. Хотя механизм эмоций в основном эндокринно-вегетативный, но обнаруживается безусловная роль корковых процессов.
Конечно, можно посвятить еще много материалов тому, что может сделать гипносуггестия, но глава не до такой степени растяжима, чтобы перечислить все, что известно. В заключение приведем лишь несколько примеров. Г. Клюмбиес и X. Клейнзорге внушили больной с идиосинкразией к землянике, что она ест эту ягоду, и наблюдали появление аллергической сыпи. Им же удалось путем внушения вызвать резкую идиосинкразию у больного, у которого раньше имелся анафилактический феномен Артюса (Kleinsorge, Klumbies, 1959, p. 518). Стивену Блэку и его сотрудникам в лаборатории физиологии человека при Национальном институте медицинских исследований в Лондоне с помощью прямого внушения под гипнозом удалось ослабить и даже снять кожные реакции, вызываемые обычно инъекциями аллергенов (Black, 1969). А. И. Картамышев (1953) вызывал внушением дерматоз; П. И. Буль (1953, с. 105) — бронхиальную астму (причем при внушении астматического приступа больной, ранее страдавшей бронхиальной астмой). Буль (1968) наблюдал при бронхографии спазм мускулатуры бронхов; М. Л. Линецкий (1957, с. 149) — малярийные симптомы; А. Б. Горбацевич (1955, с. 326–329) воспроизводил у больных эпилепсией судорожные припадки с соответствующими сдвигами в электрической активности коры головного мозга.
Волшебная сила внушения
Словами можно смерть предотвратить, Словами можно мертвых оживить.
А. Навои
Известно, что гормоны обладают свойством оказывать влияние на отправления организма. Внушение — не гормон, однако может влиять, и весьма эффективно. Вот с такими чудесами нам предстоит здесь познакомиться.
Мы подошли к одному из самых интересных феноменов гипнотического сомнамбулизма. Внушением легко привить сомнамбуле самые разные эмоциональные состояния: положительные и отрицательные. Это могут быть веселое, бодрое настроение, ощущение радости, счастья, блаженства или грустное, угнетенное состояние, отчаяние, отвращение. Можно вызвать эмоции сочувствия или жалости, любопытства или удивления, гордости, а также чувство раздражения, азарта, гнева, страха и пр. Чувства одного регистра можно заменить на чувства противоположного и поддерживать более или менее длительно во время гипносомнамбулизма и после него. Разнообразие чувств ограничивается только фантазией экспериментатора.
Возбудить у сомнамбулы чувство печали или смеха — это сущий пустяк. Внушение, что сомнамбула приобрела богатство, вызывает у нее самодовольство, веселость; бедность — слезы, уныние. Стоит заявить, что она страдает неизлечимой болезнью, как на ее лице отразится скорбь; сообщение о выздоровлении дарит удовольствие. При этом одно настроение сменяется другим с такой быстротой, которую можно встретить разве что у детей и психически больных.
Одно слово «смешно» или «страшно» вызывает то хохот до коликов, то леденящий душу ужас до озноба. Например, внушив сомнамбуле: «За вами гонится и настигает хищный зверь», вы станете свидетелями рождения первородного ужаса и страха. «Это шутка, — меняете вы направление вектора внушения, — никакого зверя нет» — сразу же наступает успокоение. Реакции до такой степени натуральны, что вряд ли найдется актер, который сумеет с такой же выразительностью их воспроизвести.
В 1897 году вышла книга, посвященная человеческой мимике. Автор — один немецкий ученый. В ней он описал свои наблюдения, стараясь оказать помощь актерам и художникам, изучающим мимику. Однако ни те ни другие пользу извлечь не смогли. Полковнику де Роша повезло больше. Он тоже занимался изучением мимики, но делал это с помощью гипносомнамбулизма. Как-то раз он пригласил известную парижскую натурщицу, молодую и статную Лину, привыкшую позировать художникам, и в мастерской одного из них провел следующий эксперимент. Загипнотизировав Лину, Роша читал различные рассказы. Под впечатлением прочитанного ее лицо принимало такое выражение, тело такие позы, что актеры, специально приглашенные на опыт, только ахали от изумления; иные из них признавались, что давно ломали себе голову, как выразить подобные эмоции, и никак не могли придумать подходящей мимики. Лина сразу вывела их из затруднения. Роша сообщил об этих экспериментах в 1899 году в журнале «La Natura» и там же опубликовал фотографии Лины, по которым можно судить о необычайной гибкости ее мимического дарования, спровоцированного гипносомнамбулизмом.
Внушение диктует сомнамбуле характер восприятия даже вопреки противоречащей ей реальной действительности. Проще говоря, по прихоти экспериментатора внушение ставит сомнамбулу в различные положения: становясь птицей, кошкой, собакой, она старается воспроизвести, в соответствии со своими способностями, поведение и звуки этих животных. Она ходит на четвереньках, лает, как собака; как кошка, мяукает и языком лакает молоко; как корова, мычит. При этом уверяет, что видит и чувствует свой клюв и перья, морду и шерсть. Внушение вызывает у сомнамбулы ощущения, будто она стеклянная, железная, восковая, гуттаперчевая и т. д.
Поражает скорость, с которой сомнамбула переходит от одного вида деятельности к другому, от переживания одного чувства к другому. Так, только что мнившая себя курящей в своей комнате, она уже в следующий момент убеждена, что плавает в воде, лежит на берегу моря, и тут же — что гуляет в лесу, карабкается на горы. В настоящую минуту она может быть уверена, что ей 70 лет, в следующую уже считает себя десятилетним ребенком. Не успеет как следует обжиться в образе Иисуса Христа, как с невообразимой легкостью перевоплощается в плотника, затем в собаку и, наконец, в существо противоположного пола, в неодушевленный предмет. Хотя смена ролей происходит в мгновение ока, ощущения настолько реальны, что нет такой силы, которая переубедила бы сомнамбулу в том, что новый образ — это не она, а кто-то другой. Дело доходит до того, что когда она смотрит на себя в зеркало, то ей не удается различить, где она, а где вторичный, внушенный образ. Как-то И. Бернгейм за один час провел сиделку своей клиники через всевозможные душевные состояния: гордость, гнев, веселость, серьезность, легкомысленность, благожелательность, любовь, зависть, набожность. Этим он хотел показать, что на человеческой душе можно играть, как на музыкальном инструменте. «Более важное, — говорит Бернгейм, — заключается в том, что посредством внушения можно достичь не только временного изменения характера, но и в ряде случаев постоянного изменения». Невролог Поль Рише, старший ассистент Шарко, передает завораживающие сведения о своей испытуемой Сюзанне. Под воздействием внушения она принимала флакон духов за нож, боялась им порезаться; слышала барабанный бой или присутствовала на концерте в то время, как на самом деле неподалеку били в тамтам; находила в эфире вкус мускуса и в порошке из горькой тыквы вкус смородинового сиропа была уверена, что ее бьют или щекочут в то время, когда к ней никто не прикасался. Примечательно, что ее зрение не поддавалось подобным иллюзиям. Между тем другая испытуемая П. Рише видела кошек, лошадей, слонов и других животных, какие только приходили ему в голову. Он внушал ей видеть прыгающую кошку. Она гладила кошку, чувствовала царапанье ее когтей и т. д.
Поль Рише прибавляет. Человек, хорошо известный сомнамбуле, под влиянием сделанного ей внушения совершенно меняет свой вид, и она принимает его то за ярого врага, то за любимого, то вообще не принимает за человека. Убогая конура превращается в роскошный дворец, сад, озеро — во что угодно. Нет ничего легче, чем внушить сомнамбуле различного рода ощущения: внутренние боли, жар или озноб, возбудить голод, или жажду, или какие-нибудь вкусовые ощущения. Ни один гурман, вкушая редкую еду, не выразил бы на своем лице такой светлой радости, как это делает сомнамбула, когда ей внушают: «Очень вкусно!»
Излишне говорить, что гипносомнамбулизм повергает испытуемых в самые невероятные ситуации и невозможное принимается как само собой разумеющееся, то есть пропадает чувствительность к логическим противоречиям. Легко внушить, что человек, сидящий слева от сомнамбулы, одновременно находится и справа (эффект удвоения); его голова снята с плеч и покоится у него же в руках; ног и рук нет или они поменялись местами; у него три руки, один глаз; что расстроены движения, речь, память, слух, обоняние, осязание, зрение. Знакомые вещи под влиянием внушения в восприятии сомнамбулы совершенно меняют привычный вид. Стул, размеры и форма которого прекрасно знакомы, представляется в виде трона великана. Рассматривая этот необыкновенный стул, сомнамбула удивляется его размерам.
