вас даже свидетелей не было!
– А еще у меня была традиционная свадьба.
– Которую чуть не испортила мегера Лена, – со злостью добавляю я, пытаясь проглотить обратно сердце, которое, по ощущениям, добралось уже до горла.
– Тогда ты спасла мой праздник, – Тами благодарно сжимает мои руки.
– И познакомилась с Богомоловым.
– Именно.
– О, как же он бесил меня! – закатываю глаза.
– И посмотри, как сильно ты сейчас влюблена. Ну же, Аська, дыши. Давай, девочка.
– Они все увидят мои трясущиеся пальцы и подумают, что я не уверена в празднике, который организовала. А значит, я плохой профессионал.
– Асенька, тебе не начхать на их мнение? Ты не будешь работать в этом городе и даже в стране. Черт, да ты завтра надолго свалишь отсюда!
– Мгм, – соглашаюсь с адекватным аргументом. Но, как только пытаюсь внять словам подруги и начать дышать полной грудью, паника накатывает новой волной. – А что, если я расплачусь?
– Да плачь на здоровье, у тебя водостойкий макияж.
– Да насрать мне на макияж! – истерично выкрикиваю. – Они же все увидят, что я слабая!
– Ася, все невесты плачут на свадьбах, никого этим не удивишь. Да что там? Даже женихи иногда плачут.
Я бросаю взгляд на окно. Может, еще не поздно? Но Тами не даст мне этого сделать.
Думай, Ася, думай. Это твой последний шанс, через десять минут начинается церемония. А как сбежать через это окно, я знаю досконально, потому что во времена своей школьной юности частенько пользовалась этим выходом, когда родители запрещали мне идти гулять. Сейчас самое время.
Впиваюсь в подругу глазами.
– Хочу кислый сок. Меня подташнивает.
– Апельсиновый?
– Грейпфрутовый. Спроси у экономки, он точно должен быть, папа его любит.
– Сейчас принесу. Ты только не натвори глупостей, Ась. Ладно? – Я киваю. – И дыши.
– Дышу.
– Дыши, да.
Сжав еще раз мои пальцы, Тами выходит из комнаты. Не теряя ни секунды, распахиваю окно. Влезаю на подоконник и уже перекидываю ноги на улицу, как застываю, столкнувшись взглядом с Иваном. Он стоит под окном и глубоко затягивается сигаретой, глядя на меня со своим фирменным прищуром.
– Далеко собралась? – спрашивает он.
– Эм-м-м, воздухом подышать. Дай покурить, – тяну к нему дрожащие пальцы.
– Голова будет кружиться.
– Дай, – настаиваю, и Ваня вкладывает мне между пальцами сигарету.
Делаю затяжку и выдыхаю горький дым. Мерзкая гадость, но, несмотря на легкое головокружение, сигарета меня немного отрезвляет.
– Так куда собралась?
– А что ты делаешь под моим окном?
– Ася…
– Сказала же: подышать! – резче, чем требует ситуация, отвечаю я.
– Передумала?
– Если бы я передумала, ты бы меня не увидел.
– Я здесь уже минут десять.
– Зачем?
– Потому что слишком хорошо тебя знаю, – слегка пожав плечом, отвечает Ваня. – Ты любишь внимание, но не в слишком волнительные для тебя моменты. Ты не любишь показывать свою уязвимость и избегаешь публичности во всем, что касается твоей личной жизни. Сложив два плюс два, я понял, что ты намылишься бежать, и не ошибся.
– Ванечка, – опустив плечи, молю я, – давай тихонечко распишемся и свалим по-английски.
– Тихонечко уже не получится, Заноза.
– Почему мы не сделали это где-нибудь на островах? – передавая ему окурок, спрашиваю я.
Отбросив докуренную сигарету, Ваня протягивает ко мне руки, побуждая меня прыгнуть к нему, что я и делаю без единого сомнения. Знаю, что поймает и удержит.
– Потому, – заключив меня в объятия, Ваня проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, глядя в глаза, – что надо было думать раньше, Асенька. А теперь я не готов скрывать такую красоту от людей. Хочу, чтобы все видели, какое сокровище мне досталось. Чтобы каждый мужик смотрел и завидовал мне, и в то же время понимал, что ты неприкосновенна. Потому что моя, – шепчет он в мои губы, а потом целует их. Медленно и нежно, словно я хрупкая статуэтка, которая может рассыпаться в его руках, надави он хоть немного сильнее.
– Ванечка, говорят, видеть невесту до свадьбы – плохая примета, – произношу капризно, отрываясь от его губ.
– Так у нас свадьба, – отвечает он, хмыкнув.
– Так до нее еще минут пять.
– Ася, зараза такая! – выкрикивает у меня над головой Тами.
– А я говорил, что тебя надо было назвать не Занозой, а Заразой, – смеется Ваня.
Я шлепаю его ладонью по груди.
– Ася, блин! – снова возмущается Тамила. – Я кому сок принесла?!
Ваня обходит меня и забирает у Тами стакан, после чего передает его мне. Делаю несколько больших глотков и облизываюсь. Мы с Иваном замираем на несколько секунд, когда он жадным взглядом пожирает мои губы, по которым скользит влажный язык. Я его понимаю прекрасно, мы не виделись целую неделю до этого момента, и я тоже чертовски сильно соскучилась.
– Так, ладно, мне осталось только подкурить от пожара, который вы тут устроили своими взглядами, – Тами вырывает нас из этого кокона с гляделками. – Но у нас там вообще-то свадьба, а жених с невестой застряли у окна. Аська, зеркало и помада, – тем же сварливым тоном информирует подруга, забирая стакан и передавая мне названные предметы. Я быстро обновляю помаду – к счастью, она стойкая и практически не стерлась от поцелуя – и отдаю все назад, глядя с улыбкой на грозное лицо подруги. – Если бы Марина сейчас была здесь, она бы тебя выпорола.
– Передай Марине, что я с радостью выполню эту работу за нее, – подмигнув, произносит Иван. – Жду тебя у алтаря, Заноза, – бросает он мне и скрывается за углом.
– И что дальше? – вздыхая, спрашивает Тами.
– А что дальше? А дальше замуж, – пожав плечами, отвечаю я и, подняв юбки, преодолеваю расстояние от окна до дорожки. – Ну, ты идешь?
Уже стоя у алтаря, я, не мигая, смотрю на Ваню. Он как якорь для меня. Пока шла по дорожке, не сводила с него взгляда, и сейчас, когда регистратор произносит пафосные речи. Когда дело доходит до клятв, я с надеждой смотрю на Ваню. Он делает шаг ближе ко мне и слегка наклоняется так, что слова я произношу у самых его губ.
– Я люблю тебя, – выдыхаю практически шепотом. – Люблю и не представляю своей жизни без тебя, – голос начинает дрожать, как и нижняя губа.
Слышу, что среди гостей воцаряется тишина, и создается впечатление, что мы остались с Ваней наедине. Но я точно знаю, что каждый, сидящий справа от меня, прислушивается к моим словам. А мне хочется, чтобы это слышал только Иван, потому что мои слова предназначены лишь для его ушей.
– Я не обещаю быть покладистой и спокойной. Тебе, наверное, по-прежнему придется выдергивать меня из странных и, может быть, даже
