— После того, что случилось со Скоттом, — он выдохнул, — Все стало выглядеть по-другому. Жажда борьбы... она больше не казалась такой важной. Но потом... в тот момент этот мудак стал Марселем вместе с каждым гребаным журналистом, который сказал о тебе что-то плохое. Он был каждым сожалением и ошибкой, которую я совершил с тобой. Он был пятью годами без тебя. Он был тем, из-за кого я пропустил начало жизни Джиджи.
Мои глаза наполняются слезами, и я тянусь к его руке.
— Я хотел причинить ему боль, Кам... но еще больше я хотел причинить боль себе.
— Зевс...
— Тебе лучше без меня, — говорит он. — Я не должен был возвращаться.
По моей щеке течет слеза.
— Ты снова хочешь отказаться от нас?
— Нет.
Раскаивающиеся глаза переходят на мои.
— Но ты должна отказаться от меня. Я не гожусь для тебя, Голубка. Я ни для кого не гожусь.
Я перелезаю через консоль, устраиваюсь на его коленях и беру его лицо в свои руки.
— Чушь. Послушай меня, Зевс Кинкейд. Я любила тебя девять лет. Пять из них я провела без тебя, и ни разу мои чувства к тебе не ослабли и не угасли. Ты хорош для меня. Нам хорошо только вместе. Для нас это всего лишь очередное препятствие на пути. Мы преодолевали и не такое. Мы преодолеем и это.
Его глаза, прикованные к моим, медленно моргают один раз.
— Я люблю тебя, — шепчет он. — Так сильно, что это приносит мне боль.
Я целую его покрытую шрамами бровь, затем щеку и, наконец, рот.
— Мне тоже больно любить тебя, Зевс. Но это также исцеляет меня. Любить тебя - это все.
— Черт, — стонет он. Его пальцы погружаются в мои волосы, а его рот захватывает мой в глубоком поцелуе. — Я просто хотел бы, чтобы ты увидела мои чувства к тебе, Голубка. Увидела, насколько они чертовски глубоки.
— Так отведи меня в свою квартиру и покажи мне их, - шепчу я ему в губы.
И он делает именно это.
Зевс ведет меня в свою квартиру и проводит остаток ночи, показывая мне своим телом, насколько глубоки его чувства ко мне.
Глава 34
Джиджи, Зевс и я проводим ленивый субботний день в его квартире.
Сегодня утром я взяла Джиджи за покупками. Давно мы не проводили время вместе. А потом мы взяли на обед три буррито на вынос, чтобы поесть у Зевса.
Мы наелись буррито, и теперь сидим на диване и смотрим "Рапунцель" в тысячный раз.
Джиджи раскинулась на Зевсе, как на одеяле. Он выглядит таким довольным, сидя с ней. Они оба довольны.
Это заставляет мое сердце разрываться. Я могла бы сидеть и смотреть на них весь день напролет.
Зевс ловит мой взгляд. Я не отворачиваюсь. Намного легче, что мне больше не нужно скрывать свои чувства ни от него, ни от себя.
Уголок его губ приподнимается в потрясающей улыбке. Я тоже улыбаюсь.
Он раздвигает губы, смачивая их языком.
Моя киска сжимается.
Тише, девочка. В данный момент у нас включен режим: дети рядом.
Его взгляд скользит по Джиджи, чьи глаза прикованы к экрану телевизора. Затем он снова смотрит на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я люблю тебя, — говорит он бес слов.
Моя улыбка становится такой широкой, уверена, что мое лицо вот-вот треснет.
Я как раз собираюсь произнести те же слова в ответ, когда раздается стук в его дверь.
Мы оба смотрим в ту сторону.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спрашиваю я его.
Он качает головой. Он собирается двинуться, но я говорю ему оставаться на месте.
— Я открою, — говорю, чтобы он не беспокоил Джиджи.
Я поднимаюсь на ноги и босиком иду к его двери.
Смотрю в глазок, и, когда я вижу, кто это, плохое предчувствие опускается в мой желудок.
Я отпираю дверь и открываю ее.
— Рич, Эмилио, — приветствую я их.
Эмилио тоже работает в участке, и они оба в форме, что означает - они на работе. Мое плохое предчувствие опускается ниже.
— Все в порядке?
— Зевс здесь? — спрашивает меня Рич.
— Эм... да. Он просто в гостиной с Джиджи. — Я в защитном жесте прижимаю дверь ближе к себе, преграждая им путь. — Что такое?
— Нам просто нужно переговорить с ним, Кам, — говорит Эмилио.
Я слышу шаги позади себя. Затем руки Зевса мягко, но по-хозяйски сжимают мои плечи.
Я не замечаю, как глаза Рича переходят на них.
— Что я могу сделать для вас, мальчики? — говорит Зевс.
При слове "мальчики" Рич выпрямляется во весь свой рост, который все еще не сравним с ростом Зевса.
Тестостерон. Причина большинства мировых проблем.
— На тебя поступила жалоба о нападении и злонамеренном уничтожении имущества, и нам нужно, чтобы ты проехал с нами в участок, — говорит ему Рич.
— Что? — я паникую.
Парень-папарацци.
— И вы здесь, чтобы отвезти меня в участок? — спокойно говорит Зевс.
— Нет, — говорю я в панике. Я поднимаю на него глаза.
Он, должно быть, видит в них страх, потому что говорит:
— Все в порядке, Кам.
— Нет, не в порядке! — мой голос повышается в панике, и я внутренне укоряю себя. Я не хочу, чтобы Джиджи пришла сюда и увидела, что происходит.
Я делаю шаг вперед, в сторону Рича и Эмилио, но Зевс не ослабляет своей хватки.
— Разве вы не можете что-то сделать? — умоляюще говорю я Ричу.
Рич смотрит на меня печально. Он качает головой.
— Это не в моей власти. — Он достает наручники со своего пояса.
Слезы наворачиваются на мои глаза.
Зевс обходит меня, защищая. И я замечаю, как Рич и Эмилио напрягаются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Зевс поднимает руки вверх в знак капитуляции.
— Джиджи здесь, — говорит он прямо Ричу, и в его голосе звучит удивительное спокойствие. — Я пойду по собственной воле. Я не собираюсь устраивать сцену. Просто не хочу, чтобы моя дочь видела меня в этом. — Он кивает на наручники в руке Рича.
