— Ну, что?
— Ну, все.
— Что все?
— Дорога кончилась.
— Как кончилась?
— В смысле – построили.
Я опешил. Переспросил:
— Все, как я велел? Бордюры, канавки, между камнями не песок, а щебень?
— Даже щебня нет. Камень к камню.
— Пошли смотреть.
— Да мы с радостью. Только скажите сразу – мы прощены?
— Посмотрю – скажу.
Глазам моим предстала мощеная мостовая, примерно в метр шириной, с водоотводными канавами по бокам и линией круглых булыжников типа бордюров. Основу дорожки составляли камни неровной формы, плотно подогнанные друг к другу. Кое-где виднелись сколы, следы обработки для лучшего прилегания. Дорога поднималась до нагромождения каменных плит, где в наши дни стоял крест. В конце дороги была сделана даже маленькая площадка.
— Сами, говорите, сделали?
— Ну-у-у-у-у, нам немного помогли…
Ким понимал, что врать бесполезно – все само выплывет наружу.
— Тут болтались, эти, которые с нами пришли, ну, вот и…
— И совершенно, конечно, добровольно?
— Ну да…
— А что там, в сумке раздутой у Оленя болтается? Вываливай.
На траву просыпались всякого рода безделицы, которых было немало у первобытных. Это только Боярский в своей песенке поет, что у древнего человека: «Всё имущество своё – обрывок шкуры мамонта вокруг могучей талии, под мышкой каменный топор, а в руке – копье.» Кое-что к перечисленному имелось – кремни, амулеты, каменные ножи отличной выделки… Я догадался, что воспользовавшись доверчивостью наших новых соплеменников, ушлые деятели провернули первую аферу каменного века. Дальнейшие расспросы прояснили ситуацию.
Вот как было дело. Проштрафившиеся подхватили инвентарь и бодренько двинули к началу строительства. Обязанности поделили между собой, — Олень тесал камни, как более знакомый с этим делом, а Антон укладывал и подсыпал песчано-гравийную подушку. Лодырями клиническими они не были, и скоро увлеклись порученным – если человек понимает в целом необходимость исполняемого им труда, работается ему легче, даже если работа – наказание. Увлеченные делом, они не скоро заметили, что неподалеку стоят несколько новичков, с интересом наблюдая за ними. Да-да. «Человек вечно может смотреть на огонь, текущую воду и на то, как другие работают» – так же верно, как в наши дни, так и по месту нашего попадания. Аксиома, однако! Парни вначале шуганули их, но пояснили при этом – этот труд не для каждого, а только для особо одаренных и особо приближенных, млин! Естественно, приблизиться к почитаемым старожилам, к тому же проявившим недюжинную в их понимании храбрость, пожелали все! Но Ким жестоко обломал наивных – не за просто так можно стать достойным высокого звания дорожника, а только внеся посильный взнос, показав, что ты ничего не пожелаешь для нового племени!!! И ваще – шли бы вы, убогие, не отрывали нас от таинств сакральных, трудов общепользительных!!! ну, раз так ставится вопрос – не проблема. И перед Оленем, назначенным Кимом-старшим по подбору ништяков, выросла эта горка первобытных драгоценностей. А вновь посвященные так впряглись в работу, что к моему приезду даже траву вдоль дороги выщипали! Вам это ничего не напоминает? Воистину – «что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» Екклезиаст, Библия. Но то, что удалось мистеру Тому Сойеру – не сошло с рук моим пронырам. После короткого разъяснения сути их действий, заключающихся в банальном мошенничестве, я приказал вернуть владельцам вещи под предлогом того, что они уже освящены Великим Учителем, и предназначены к возврату – за щедрость дарителей. Операцию по деликатному возвращению неправедно нажитых сокровищ организовал я, только опасаясь за целостность физиономий этих Мавроди – когда потерпевшие поймут, что их банально «кинули», Кима никакое таэквондо не спасет. Лохотронщики на следующий день вывозили запасы мочи, которая применялась при дублении шкур животных, из отрядного сортира в кожевенную мастерскую. «Стремящихся приобщиться» рядом замечено не было. Они получили свои участки занятий и дел, начиная вливаться в бодрый коллектив нашего племени.
Глава 25
Скрижали завета
Вновь про мечетей свет и про молелен чад,
Вновь – как пирует рай и как похмелен ад…
Одни слова, слова! Вот на Скрижали – Слово:
Там все расписано несчетно лет назад.
О. Хайям
Зайдя однажды на поляну, где в наше время стоит крест, облагороженную нашими штрафными батальонами, обложенную по периметру камнем и выложенную плитами, украшенную дорогой, спускающейся к лагерю, я застал там нешуточный спор, грозящий перейти в банальную драку. «Вот так. Если пустить дискуссию на самотек, религиозные войны начнутся за пятнадцать тысяч лет до Рождества,» – подумал я. Спорили адепты трех мировых религий – Матниязова, Финкель и Антон Рябчиков. Причем, невзирая на более молодой возраст, темнокожий Рябчик побеждал логикой, но за недостатком аргументов, оппоненты готовы были перейти к мерам физического принуждения, попросту – намылить шею маленькому начетчику. Антон воспитывался дедом, который был приходским священником, а посему прекрасно знал Писание, псалтырь и многие богослужебные книги. Уже дошло до личных оскорблений. Естественно, каждая из сторон, доказывала, «что их Бог – лучше»
— Брек, горрячие парни и девушки, брек – разогнал я троицу по разным углам площадки. О чем спор?
— Да вот он, — и ребята опять загалдели, давая фору по децибелам реву стартующего мотоцикла, а по неразборчивости – гвалту вороньей стаи.
— Стоп, — вмешался Антошка. — Раз Дмитрий Сергеевич здесь, то пусть и скажет, кому мы должны молиться на острове. По какому обряду. Ведь здесь православный монастырь был… то есть – будет! Вот. А я чин знаю, и читать даже на память могу и молитвы, и всякое такое богослужение… я все помню и даже в нашу Березовую книгу записал.
— Про монастырь-скит, это ты верно сказал. Только до монастыря здесь место поклонения многим богам было. Каким – история не сохранила.
— Правильно будет молиться по Торе, она – это Ветхий завет, его все религии уважают, — вступил Роман.
— Нет, надо соблюдать заповеди Пророка! — зашипела Матниязова.
— И отдать тебя третьей женой Мудрого Кремня, перед этим рассказав, что он еще одну, кроме тебя может взять. Тогда Мамонтиха его точно прибьет! — захихикал Антон.
— Я вас сейчас прибью, рожи неумытые! Обоих!
— Подождите же, не кипятитесь, — урезонил я спорщиков. Сами же видите – еще не даны народу Моисееву скрижали завета в Синайской пустыне, еще не родился Иисус, которого, кстати, обитавшие здесь раскольники, называли Исусом…
