доказательства или её смерти, или того, что она выжила. Я вылетаю через три часа.
Быстрым шагом зашла в ванную, умылась, завязала волосы в высокий хвост. Забежала в гардероб, выудила джинсы и хлопковую майку. Вытащила из сейфа документы.
— Твою-то мать! Паспорт! — зашипела я, кидая всё во вместительный баул.
Вылетев из гардеробной, осторожно открыла дверь каюты и уперлась носом в Сашкину грудь.
— О-о! — пискнул мозг.
— Катя! Твою мать! — его голос был ледяным. — Что из моего монолога про твою безопасность тебе было непонятно?
Я подняла на него глаза. Таким я его видела только один раз, в том садике около Полена. Его глаза были похожи на черные бездны, в которых не было ничего человеческого. Рот сжат в тонкую полоску. Черты лица заострились.
— Если ты не понимаешь по-хорошему, я прикажу тебя насильно упаковать и отвезти в аэропорт уже сейчас.
— У тебя только один самолет, и ты на нем улетаешь сам. — с вызовом крикнула я.
— Если мне будет нужно, я зафрахтую все до единого борта, стоящие сейчас в аэропорту! Если это послужит хоть какой-то гарантией тому, что твоя задница окажется в безопасном месте! — его голос срывался от еле сдерживаемой ярости.
— Для моей задницы самое безопасное место рядом с тобой!
— Для неё сейчас самое безопасное место — быть от меня как можно дальше! Она ищет меня!
— Зачем? — кричала я, чувствуя ответную волну ярости. — Чтобы затащить тебя в постель? Чтобы ты был с нею? Чтобы ты…
— Не неси чушь!
Он встряхнул меня. Я клацнула зубами и разъярилась ещё больше.
— Не трогай меня, Савицкий! Даже не прикасайся!
Я чувствовала, что меня несёт, но остановиться не было сил. Я перестала контролировать себя полностью, как тогда в машине с Натэллой и в белом «Мерседесе», украшенном разноцветными лентами.
За спиной раздался треск, звук разбитого стекла. Осколок больно впился в ногу. Я почувствовала, как тонкая струйка крови потекла вниз.
— Не смей! Никогда не смей говорить мне, что я должна делать! Я не игрушка! Я сама принимаю решения! Так было всегда! Когда мне удобно, я позволяю всем думать, что я беззащитная! От кого ты собрался меня защищать, Савицкий? — я засмеялась. — Это вас всех нужно от меня защищать!
— Катя!
Я вздрогнула.
На меня словно обрушили ведро ледяной воды.
Он смотрел мне прямо в глаза. Я ощутила себя насекомым в капле жидкой смолы. Он парализовал меня, оглушил. Все чувства, бурлящие во мне, закручивались в воронку, поглощая меня.
Он обхватил мою голову руками и поднял лицо вверх.
— Катюша. Ты моя навсегда, — тихо сказал он.
Весь мой гнев схлынул, и дикое чувство усталости накатило на меня. От падения меня спасло только то, что Сашка подхватил меня на руки. Накатила тошнота.
— Саша… — прошептала я.
— Сейчас, родная.
Он отнес меня в туалет, где меня благополучно вывернуло три раза. Сашка протер влажным полотенцем моё лицо, отнес меня на кровать и влил в меня несусветную гадость, которая, надо отдать ей должное, значительно улучшила моё состояние.
Я оглядела каюту. От зеркала осталась груда осколков, два окна — в паутинку. Стакан на столе расколот надвое.
— Ну ты, мать, отожгла! — присвистнул мозг. — Ещё чутка, и прибила бы своего благоверного.
— Отвали! Без тебя тошно! — буркнула я, ощущая, что мысли становятся тягучими, как густой мёд.
Сознание обволакивало липкой паутиной. Я попробовала поднять руку и пошевелиться. Безуспешно.
— Саша, не надо, — прошептала я, погружаясь в бездну. — Пожалуйста.
Он наклонился и поцеловал меня в висок, провел горячей рукой по волосам и скуле.
— Спи, родная. Я люблю тебя. — тихо сказал он мне на ухо. — Ты моя навсегда. — контрольный выстрел, отключивший моё сознание.
Последнее, что я услышала, был топот ног и холодный Сашин голос:
— Лопырёв, ты отвечаешь за них головой! Не забывай — это моя жена и мой ребенок, а уже потом твоя дочь!
Глава 39 Алекс
Телефон завибрировал.
— Ксю, ну что? Он изменил курс над Средиземкой и ушел в сторону… Куда? Бейрут? Сука! Умная сука! Самолет сел? Как неясно? В аэропорт он не приземлился? Исчез с радаров. Следов крушения нет? Взламывай на хер всё! Он мог приземлиться на заброшке! Это Ливан! Там сейчас сам чёрт ногу сломит.
Отбой.
Алекс сидел в аэропорту и ждал разрешения на взлет. Катю увез Лопырев. Алекс дал четкие указания, в каком состоянии её нужно держать. Он понимал, что начинает происходить полная хрень. То, что раньше было между ним и Катей, начинало набирать силу, и они не могли это контролировать. Пока он будет от неё вдали, это нужно держать под жестким контролем, но так, чтобы ни в коем случае не навредить ребенку и Кате.
Все дозы Алекс тщательно рассчитал, самое главное, чтобы жена ничего не заподозрила, тогда Алексу будет полный звездец от своей благоверной. Благо, он знает, как её успокоить.
— Александр Игоревич, открыли коридор. Вы можете пройти на посадку. — Девушка мило улыбнулась и облизнула губы.
— Благодарю, — резко бросил Алекс.
Она стояла и чего-то ждала.
— Вы что-то хотели?
Она сверкнула глазами и протянула свою визитку.
— Если вам нужна будет стюардесса на борт, вы всегда можете со мной связаться. — Она бросила откровенный взгляд на его пах.
— Ничем не могу быть вам полезен в этом вопросе, как, впрочем, и в остальных. — Ледяным тоном ответил он.
— Но всё же, — ловким движением она сунула визитку ему в карман брюк, проведя пальцем по его достоинству через тонкую ткань.
Ему показалось, или он почувствовал легкий укол?
— Чёрт! — Он сунул руку в карман.
— Господин Савицкий, вас просят пройти на посадку. — Раздался механический голос в VIP-терминале.
— Прошу прощения.
Алекс обошел наглую девицу и вышел к машине, которая ожидала его у выхода.
