— Гроза Медведей, — вырвалось у него непроизвольно.
— Ты выслеживал меня, — сказал Гроза Медведей, целясь в Томаса из ружья.
— Я проверял мои капканы, — спокойно ответил Томас.
— Ты лжешь. — Гроза Медведей сузил глаза и нажал на курок.
Раздался треск и на грудь Томаса словно навалилось что-то тяжелое. Он упал навзничь, и на мгновение ему показалось, что его дыхание стало жидким. Он зажал рукой рану и, тяжело дыша, посмотрел на индейца недоумевающим взглядом.
— Расскажи мне об остальных, и я убью тебя быстро, — сказал Гроза Медведей, приставляя ружье к голове Томаса.
Томас глядел на Грозу Медведей еще секунду, а затем посмотрел в небо.
— Иди ты к дьяволу, — пробормотал он, глубоко вздохнув, и закрыл глаза.
Гроза Медведей приставил дуло ружья к голове Томаса и выстрелил. Затем наклонился, обыскал его и взял все, что было ценного. Лошадь Томаса он увел в лес к своей стоянке. Там он быстро навьючил свои вещи на лошадь Томаса, вскочил на своего коня и отправился на север. Остальные в поисках друга скоро тоже будут здесь. Гроза Медведей злорадно улыбнулся.
В селении услышали отдаленные ружейные выстрелы. Маленький Медведь с Уэйдом решили проверить, как там Томас. Седой Волк поехал с ними. Они ехали по следу Томаса вдоль реки, мимо его капканов. Пройдя около мили, Уэйд осадил свою лошадь.
— Наверное, это Томас подстрелил оленя на ужин, — сказал он, пытаясь побороть свои страхи.
— Да, наверное, это именно так, — сказал Седой Волк, внимательно разглядывая камни вокруг берега.
— У меня плохое предчувствие, — сказал Маленький Медведь. — Томас не стал бы дважды стрелять, чтобы убить оленя. Что-то здесь не так.
Уэйд хотел было возразить, но не мог: Маленький Медведь не ошибался насчет Сандрин, и Уэйд чувствовал, что он прав и насчет Томаса.
— Он поставил еще несколько капканов дальше, вверх по реке. Давайте поедем дальше, — сказал Уэйд.
Они снова двинулись вдоль замерзшей реки, ориентируясь по следам Томаса. Уэйд что-то заметил и обернулся, чтобы предупредить остальных, но понял, что они тоже заметили это. Он пришпорил лошадь, пустив ее рысью, и резко натянул поводья, когда увидел Томаса, лежащего на льду. Соскочив с лошади, он подбежал к другу. Маленький Медведь и Седой Волк последовали за ним.
— Боже, — пробормотал Уэйд. Снег вокруг Томаса был красным. Седой Волк склонился над безжизненным телом.
— Мне жаль, друг, — мягко сказал он.
— Кто мог сделать это? — спросил Уэйд. — Кто?
— Может быть, кто-нибудь из селения выследил его здесь? — предположил Маленький Медведь.
Седой Волк покачал головой.
— Нет, это сделали не жители поселения. — Он встал и посмотрел на Уэйда и Маленького Медведя. — Гроза Медведей убил Томаса.
— Гроза Медведей? Но ты же сказал, что он ушел.
— Не следовало доверять тому, что сказал он. Эти люди не знают, что такое доверие. Он говорил мне, что Яркая Звезда здорова, а она была близка к смерти.
— Почему он все еще здесь?
— Может быть, он знал, что его будут преследовать.
— И решил, что проще расправиться с нами здесь, чем бежать от нас, — сказал Маленький Медведь.
— Нужно похоронить Томаса, — мрачно сказал Уэйд.
— Думаю, что лучше похоронить его здесь, — сказал Маленький Медведь, указывая на камни у реки. — Он всегда говорил об этих местах. Ему будет спокойно лежать здесь.
— Думаю, ему бы это понравилось, — согласился Седой Волк.
Уэйд и Маленький Медведь отнесли тело Томаса подальше от реки. Вырыли могилу ножами и палками. Несмотря на мороз, они не чувствовали холода. Когда могила была готова, в нее опустили Томаса.
— У него нет ничего, что бы взять с собой в потусторонний мир, — торжественно сказал Маленький Медведь.
Седой Волк опустился на колени рядом с могилой, снял с себя свою накидку и накрыл ею тело Томаса.
— Это согреет тебя везде, куда бы ты ни шел, друг, — тихо сказал индеец.
Маленький Медведь взял свой нож и положил его поверх накидки.
— Это был хороший нож, Томас. Он защитит тебя.
Уэйд стоял на краю могилы и думал, что бы ему оставить Томасу. Он залез в карман и вытащил золотую монету. С минуту глядел на нее — Джеймс дал ему ее после того, как умерли его родители. И сказал тогда, что она всегда будет приносить Уэйду удачу. Он опустился на колени и кинул ее на тело друга.
— Она всегда приносила мне удачу, Томас. А теперь она будет приносить ее тебе. — Уэйд замолк на мгновение, склонив голову. — Прости, что меня не было рядом, чтобы помочь тебе, как ты помог нам. Удачного пути тебе, мой друг.
Они забросали могилу землей и придавили большим камнем. Седой Волк воздел руки к небу.
— О Великий Дух, мы принадлежим к разным племенам, но все же мы друзья. Пожалуйста, прими этого человека, Томаса, и храни его в пути. Пусть его новая жизнь будет полна горами и реками, и пусть его капканы будут полны. И когда он будет счастлив, пусть он воет, как койот на луну.
Они пошли назад к своим лошадям. Уэйд остановился, оглядываясь вокруг.
— Я попробую взять его след.
— Нет Колтер. Он уже ушел.
— Он снова будет убивать, Маленький Медведь.
Седой Волк положил руку на плечо Уэйда.
— Маленький Медведь прав, Колтер. В селении нам будет безопаснее.
— Но я говорю не о собственной безопасности, — закричал в ярости Уэйд. — Я хочу найти этого ублюдка.
Мы найдем его, но для этого нужно набраться терпения и выждать подходящий момент, — сказал Седой Волк. — Он, возможно, наблюдает за нами сейчас. Если ты пойдешь за ним, он может устроить засаду и убить тебя так же, как он убил Томаса. И что тогда станет с Яркой Звездой?
Уэйд уткнулся головой в седло.
— Если бы мы только были вместе с Томасом…
— Томасу теперь ничем уже не поможешь, Колтер, — сказал Маленький Медведь. — Для нас главное — знать, что Гроза Медведей не причинит больше зла Яркой Звезде.
Уэйд посмотрел на Маленького Медведя.
— Ты хочешь сказать, что он может прийти за ней?
— Нет, — уверенно ответил Седой Волк. — Я предупредил остальных о Грозе Медведей и сказал им, чтобы они не пускали его больше в селение.
Уэйд еще раз оглянулся на могилу Томаса и вскочил в седло. На обратном пути он часто смотрел в небо. Он совсем мало знал Томаса, но у него было такое чувство, что они дружили всю жизнь. Он был хорошим и честным человеком, который не задумываясь помог ему и Маленькому Медведю.
— Я не забуду тебя, Томас, — прошептал Уэйд, глядя в небо.
Он почувствовал, что щеки его стали влажными. Он не плакал с того дня, как потерял своих родителей, но ему не было стыдно. Томас сказал бы сейчас, что стыдиться глупо.
