Адрика не было ни в постели, ни вообще в комнате. Я подобрала свои вещи, поспешно оделась и вышла посмотреть, нет ли его в коридоре. Хорошо, что я не шумела, потому что иначе не услышала бы его разговор с Эганом, который они вели в комнате последнего. Дверь в нее была приоткрыта, но голоса звучали не слишком громко. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы хоть что-то разобрать.
– Не понимаю, почему ты считаешь меня своим врагом? – услышала я голос Эгана.
– Я не считаю тебя врагом, – ответил Адрик.
– Ты в самом деле думаешь, что я могу как-то навредить тебе или Александру?
– Нет.
– Кто ради вас лез из кожи, когда погибла мама? Кто учил вас выживать? Кто решал все ваши проблемы?
– Ты.
– В таком случае почему ты считаешь, что мы должны воевать друг с другом, а не сражаться против окружающего мира?
Голос Эгана звучал несколько раздраженно.
– Если ты говоришь о Джуд…
– Я говорю именно о Джуд, – перебил Эган без обиняков. – Все эти чертовы проблемы начались после приезда Джуд. Все гребаные правила, которые я установил ради нашей безопасности, чтобы ничего не вышло наружу, полетели к чертовой матери по милости Джуд. Так что, Адрик, назови мне хотя бы одну причину, почему мы все не должны держаться от нее подальше. Скажи, чем ты с ней занимаешься? Развлекаешься? Весело проводишь время? А?
У меня перехватило дыхание. Я вдруг почувствовала, что стабильность моего мира и мои решения целиком зависят от его ответов.
– Я же тебе объяснил, разве нет? – произнес Адрик через минуту. – Так уж вышло. Я не собираюсь на ней жениться, и тем более у меня не было цели насолить тебе. Она мне нравится.
– В этом-то вся проблема, – вздохнул Эган. – Ты всегда жил в мире фантазий и романтических чувств. Прошу, спустись наконец на землю; мне и так целыми днями приходится надрываться, чтобы нас не накрыло с головой.
– Так, может быть, как раз и надо, чтобы нас накрыло, не находишь? – ответил Адрик. – Чтобы все окончательно рухнуло?
– И ты намерен это терпеть? – фыркнул Эган. – Вот скажи, что ты станешь делать, когда все рухнет? У тебя даже нет сил, чтобы справиться с давними проблемами, и что же ты намерен делать теперь? Или ты правда влюбился в Джуд?
Мне вдруг захотелось стать невидимой, чтобы войти в комнату и посмотреть на них обоих, увидеть их лица, понять, лгут они или говорят правду. О боже! Как же я хотела, чтобы Адрик сказал правду! У меня внутри все сжалось от нетерпения. От волнения меня даже затошнило.
– Эган, это вовсе не… – неуверенно прошептал он.
Эган рассмеялся – горьким, беззлобным смехом, как будто хотел сказать: «Просто не могу поверить…».
– Так я и знал, – вздохнул он. – Я знаю это, потому что как будто сам вас породил, хотя это и невозможно физически. Но ты хотя бы рассказал Джуд правду? Или продолжаешь вешать ей лапшу на уши?
– Я ничего ей не сказал, потому что… – начал Адрик, но тут Эган его перебил.
– Потому что продолжаешь в том же духе, ведь так?
Эта фраза прозвучала как вопрос, но, по сути, была утверждением. Несколько секунд Адрик помедлил с ответом.
– Пожалуй, со временем я ей все расскажу, когда буду уверен… – Адрик так и не закончил фразу. – Но сейчас не могу.
– Ничего ты ей не расскажешь, Адрик, – заявил Эган. – Как сейчас, так и потом духа не хватит.
На какое-то время между ними воцарилось тягостное молчание. Вскоре Адрик вдруг задал вопрос, от которого я буквально оцепенела:
– Эган, ты когда-нибудь задумывался, почему Риган сохранил в тайне, что на самом деле произошло в тот вечер, когда погиб Хенрик? Почему никогда не использовал это против тебя? Ведь он мог бы донести на тебя в тот же день.
Боже мой… Значит, все-таки это сделал Эган? Разве не это я так желала услышать?
– Эдриен велел ему держать рот на замке, – сказал Эган.
– Да, но почему? – задумчиво произнес Адрик. – Почему Эдриен тебя спас, если он меньше всего этого хотел?
Оба замолчали, словно обдумывая вопрос. Больше всего на свете я хотела войти в комнату и посмотреть в глаза Эгану, крикнуть, что я – сестра Хенрика, и потребовать рассказать мне всю правду, но вместо этого мне пришлось бежать, услышав приближающиеся шаги за открытой дверью. Я вернулась в комнату Адрика и нырнула в постель. Я была расстроена, но не могла исчезнуть вот так, словно воровка, ничего не сказав.
Что имел в виду Эган, когда спросил у Адрика, рассказал ли он мне правду? Какую правду?
Я поняла, что после услышанного настало время осуществить свой план против Эгана, но вот беда: после того, чем мы занимались с Адриком, я снова засомневалась.
Я пришла к выводу, что не должна этого делать. Пришла к выводу, что должна отступить.
Я решила выбрать Адрика.
Но на следующий день жизнь снова дала мне самого болезненного пинка.
И внутри меня опять что-то переменилось, причем далеко не к лучшему.
Разумеется, когда Адрик вернулся в постель и лег рядом со мной, я ждала от него признаний. Я чувствовала себя раздавленной, и в то же время меня тревожила собственная слабость, потому что Айви отчаянно рвалась наружу – глупая, влюбленная, готовая раскаяться. Я не знала, как ее унять. Да и стоит ли ее унимать?
Я сама не заметила, как уснула. Наутро меня разбудил солнечный свет, бьющий в окно. Адрик уже проснулся и теперь лежал рядом, опершись на локоть.
– Доброе утро, – сказал он, увидев, что я проснулась.
Я легла на бок, чтобы удобнее было смотреть на него.
– Доброе утро. Ты ночью ходил в ванную? – спросила я как ни в чем не бывало. – Мне показалось, я слышала твой голос.
– Я выходил, чтобы поговорить с Эганом, – ответил он.
По крайней мере, в этом он не солгал.
– О чем-то важном?
Он промолчал. Я поняла, что он не ответит, и восхищенно любовалась его безупречным профилем. Он смотрел в пустоту, серьезный и задумчивый. Я ждала, затаив дыхание, признается ли он в чем-нибудь.
– Я знаю, ты хочешь кое-что обо мне узнать, – произнес Адрик наконец. – Не ради выгоды, а потому что ты бесстрашна и любопытна по натуре.
Я невольно рассмеялась. Мне нравилось, что он не пытается водить меня за нос.
– Как ни смешно, но это правда, – ответила я, стараясь сдержать смех.
– Хорошо, дай мне время, чтобы собраться, ладно? – продолжал он. – Я всегда знал, что ты не станешь
