сторону Адрика, который тоже застыл, как будто увидел нечто невероятное вроде раскрытой тайны или тысячелетней загадки, которую наконец удалось расшифровать.
Потом я увидела, как приоткрылись его губы, словно ему не хватало воздуха.
И, наконец, за спиной у вошедшего я заметила Эгана, который тоже появился в гостиной. Эган Кэш встал, привалившись к стене и скрестив на груди руки, и наблюдал за этой сценой, как зритель в кино. Своими кошачьими глазами – красивыми, хитрыми, горящими злобно-победным огнем – он смотрел прямо на меня. Я видела, как слегка растянулись в улыбке его губы, словно давая понять, что игра закончена и только он – единственный победитель.
Потому что у меня не осталось сомнений, что все это спланировал он. Это была его месть.
И, несомненно, мое поражение.
18
Момент, изменивший все
– Почему у всех такие кислые рожи?
Это был Тейт Седстер, тайный возлюбленный Мелани, кузины Кэшей.
Насколько я знала, он не был другом братьев, раз уж они так старались разрушить их отношения, но вот он здесь. Он был как никогда похож на свою фотографию: дреды, тонкие черты лица, зеленоватые глаза, загорелая кожа и дорогая одежда в городском стиле… Мне снова подумалось, что Тейт не выглядит подлецом. Он казался одним из тех парней, которые катаются на самокате, выступают в защиту окружающей среды и увлекаются веганством.
– Какого черта он здесь делает? – выкрикнул Адрик.
Он спрашивал у братьев, не обращая внимания на Тейта. Было очевидно, что он близок к бешенству и совсем не рад видеть этого парня. В то же время он настолько не ожидал его появления, что гнев тут же сменился потрясением.
– Я пришел с миром, – сказал Тейт с легкой расслабленной улыбкой.
В его голосе не прозвучало сарказма, но Адрик разозлился еще больше. Его кулаки сжались, под челюстью заходили желваки. Сейчас он был очень похож на Эгана в приступе гнева.
– Ты не знаешь, что это, – яростно сплюнул Адрик и ринулся на него.
Я была уверена, что сейчас он разобьет Тейту нос и изрядно попортит лицо, но тут вмешался Александр, встав у него на пути. В ярости Адрик пихнул его в грудь, пытаясь оттолкнуть с дороги.
Однако Алекс ухватил его за ворот толстовки и притянул к себе, глядя в лицо.
– Адрик, Тейт не собирается драться или создавать нам проблемы, – твердо и решительно произнес Алекс. – Он действительно пришел с миром.
Адрик, разъяренный, как бык перед матадором, ненавидящим взглядом смотрел на Тейта из-за плеча брата. Я не понимала, откуда в них такая ярость, но особенно мое внимание привлекло поведение Эгана, который больше всех меня беспокоил.
Помнится, он был одержим Мелани, если не ошибаюсь? И вот теперь он смотрел на бывшего хахаля своей кузины с идиотским спокойствием. Непохоже, чтобы его как-то задевало присутствие Тейта. И он вовсе не выглядел рассерженным. Александр, со своей стороны, казался обеспокоенным и очень нервничал. У Оуэна был такой вид, словно на него вот-вот обрушится ураган, от которого нет спасения.
Определенно, что-то происходило. Что-то плохое…
– Тогда чего ему надо? – в ярости выкрикнул Адрик. – Зачем он приперся?
– Прежде всего, успокойся, – попросил Александр, все еще стоя у него на пути и не подпуская к Тейту.
Адрик расхохотался, потом яростно сдвинул брови; лицо его выглядело грозным и при этом испуганным.
– Успокоиться? – взвился он. – Когда здесь этот тип? Ты что, забыл, что это по его вине Мелани…
– Нет, – поспешно перебил Александр. – Все не так, как ты думаешь. Как мы все думали.
Адрик смущенно и растерянно посмотрел на него.
– О чем это ты? – фыркнул он.
– Мы все тебе расскажем, – заверил Александр. – Но сначала успокойся, ладно?
Очевидно, Адрика это не убедило. Он молчал, глядя на невозмутимо спокойного Тейта с таким видом, что по его лицу явственно читалось: «Набил бы я тебе морду!»
– Тебе нужно успокоиться, Адрик, – со всей серьезностью настаивал Александр.
Тот, по-прежнему не спуская глаз с Тейта, отступил на шаг назад. Мускулы его по-прежнему были напряжены, рука сжата в кулак.
– О чем ты, черт возьми, толкуешь? – не выдержал он.
– Учти, начнешь буянить – мы привяжем тебя к стулу, понял? Я тебя предупредил, – сказал на этот раз Эган.
Отойдя от стены, отделявшей гостиную от коридора, он подошел к братьям.
Адрик посмотрел на него еще более растерянно и сердито, явно ничего не понимая. Думаю, не стоит говорить, что я была сбита с толку больше, чем сперматозоид, оказавшийся во рту, напугана и совершенно ничего не понимала. Ничего хорошего это не сулило. Дух будущих проблем уже витал в квартире. Я чувствовала: надвигается нечто ужасное.
Адрик кивнул. Александр судорожно вздохнул.
– Ты помнишь, как мы пришли сюда и нашли Мелани, истекающую кровью в своей комнате? – спросил Александр у Адрика таким тоном, словно нервы у него были на пределе. – Мы отвезли ее в больницу, и там нам сказали, что помочь уже ничем нельзя, помнишь? Так вот…
Внезапно голос Эгана, резкий и холодный, оборвал сбивчивую речь брата.
– Она жива, – произнес он без лишних слов. – Мелани не умерла в тот день. Она заставила нас в это поверить, а сама бежала.
Последовало молчание. Всех как будто парализовало.
Мой мозг завис на слове «жива». Когда же я это осознала, то первым делом посмотрела на Адрика. Выражение его лица ничуть не изменилось. Все было прежним: нахмуренные брови, сжатые губы и устремленный вперед взгляд, как будто он смотрел фильм, но кто-то остановил пленку. Он как будто не дышал. Возможно, даже его легкие замерли от подобного откровения. Несомненно, это стало для него сюрпризом. Его реакция была самой что ни на есть неподдельной.
– Что?! – только и сорвалось с его губ.
Тейт, единственный, кто не был удивлен и казался самым спокойным, объяснил, в чем дело:
– Я тоже думал, как и вы все, что Мелани умерла, пока она не связалась со мной четыре месяца назад. Она рассказала, что придумала. Ей помогла пара друзей, которых Мелани не захотела назвать, и она заплатила крупную сумму врачам и сотрудникам морга, чтобы они выписали фальшивое свидетельство о смерти. Точно рассчитав время, она перерезала себе вены в ту самую минуту, когда вы пришли, а потом, уже в морге, притворилась мертвой.
Просто невероятно…
Меня словно ледяной водой из ведра окатили. Адрик казался потрясенным до глубины души. По правде говоря, я готова была тронуть его за плечо и убедиться, что он живой
