из планет, он не пошёл служить в Корпус Юстиции из-за множества разногласий с руководством. Но это не помешало ему с первых же дней проявить себя как грамотного флотоводца и стратега. Быстро перешагнув лейтенантские звания, Тешик сначала стал капитаном корабля, а после битвы за Корусант преодолел ещё несколько ступеней, став командором. Впрочем, он ответственно относился к каждому своему назначению. Тешик был готов следовать приказам и сражаться до последнего, даже без единого шанса на победу. Ибо он видел множество доказательств тому, что даже в самой безнадёжной ситуации есть маленький шанс на победу, пусть и высокой ценой…
— Сэр! Тревога!
— Что?
— Тревога! — повторил капитан Дустра. — Нашу эскадру посылают в бой! Гривус атаковал Хамбарин флотом в четыре сотни кораблей! Сбор в точке восемнадцать! Мы подчинены «Мерн-Тринадцать»!
Тешик одним глотком допил чай, после чего скомандовал:
— Боевая тревога по флоту! Выдвигаемся!
* * *
Мон Мотма была одним из самых молодых сенаторов Галактической Республики, став им в девятнадцать лет. С тех пор прошло почти десять лет, но она в свои двадцать восемь всё ещё считалась молодой.
«А ведь Викт мой ровесник».
Бросив ещё один взгляд на джедая, Мон Мотма убедилась в правоте своих мыслей…
Что сподвигло её лететь с Органой — она и сама не понимала. Возможно то, что Чандрилла была не так далеко от Брентаала и чуть дальше от Альдераана. Тревога за родную планету, котора могла стать целью Гривуса, или желание поддержать Бейла — она не знала. И тем не менее, сейчас она была тут…
Едва они покинули кабинет Канцлера, как Викт начал раздавать указания через комлинк. Уверенный голос рублеными фразами раздавал приказы — и спрашивал совета. Через пять минут они оказались на посадочной площадке. Бейл только хотел предложить использовать один из сенатских челноков, как с неба буквально упала канонерка, сопровождаемая парой истребителей. Викт молча указал на открывшиеся створки, откуда выбежало несколько клонов в чёрной как ночь броне.
Сенаторы и Гвардейцы поспешили занять свои места. Канонерка тут же взлетела.
— Сэр? — клон-сержант обратился к Викту, указывая на Алую Гвардию, замершую словно статуи.
— Не обращайте внимания. Парс, видишь сенаторов? Охрана на тебе.
— Есть, сэр! Будет исполнено.
— Нам не нужна охрана… — начал было Бейл, но замолк под взглядом Викта.
— Я сказал вам не путаться у меня под ногами, сенатор Органа. Это вам не в Сенате… разглагольствовать. Стойте смирно и наслаждайтесь шоу, — бросил джедай, после чего снова связался с кем-то по комлинку…
Через десять минут они уже влетали в ангар боевого корабля, а ещё через пять оказались в боевой рубке. Клон-сержант указал им на место, где они не будут никому мешать, и сенаторы поспешили встать там.
В помещении было множество клонов и офицеров, но паники Мон Мотма не видела — только работа и минимум эмоций.
«Сколько кораблей у Викта? Кажется, две дюжины больших? И ему добавили ещё три — итого шесть десятков крупных кораблей. Противника может быть в три-четыре раза больше. Как они могут быть такими спокойными? Даже тот совсем молодой мичман не боится, а скорее даже предвкушает сражение».
Тут в рубку буквально влетела запыхавшаяся девушка, судя по мечу на поясе — джедай.
— Учитель!.. Успела. Пока нашла Баррис, чтобы она присмотрела за детьми…
«Детьми? какими детьми?»
— Вовремя. Где Асока?
— Она задерживается — была в Храме…
— Пусть тогда летит с Блэмом на трансопортниках. Они быстрее и смогут догнать нас по пути. Мирро, свяжись с Лихтендалем и дай ему указания. Шайба, бери первый взвод и дуй к Асоке — у меня тут и так хватает охранников. Лайн-капитан, что по подкреплениям?
— Эскадра Тешика уже на позиции. Макатти будет через десять минут, эскадра Симса — ещё через десять, — сообщила рыжеволосая женщина.
— Медленно!.. Ждём и немедленно отправляемся. Флот-адмирал Ринаун, подготовиться к серии прыжков.
— Да, сэр, — отозвался офицер…
Когда Викт проходил мимо них, направляясь в левую часть рубки, где находился проход в другие помещения, кажется, пункт управления авиацией, Бейл остановил его.
— Как скоро вы выдвинетесь, Лорд Викт?
— Ещё двадцать минут. И не просите ускориться — мы и так перекрыли норматив.
— Но…
— Я всё понимаю, сенатор. Мы делаем всё возможное. Между нами говоря, мне плевать на вас, Органа — но ваши соотечественники совершенно не при чём и не виноваты в том, что их король — поодо на ножках. Если мы найдём Гривуса — а мы его найдём — то остановим. Правда, обойтись без потерь вряд ли удастся.
— Гривус жесток, — пробормотала чандриланка.
— Для него это нормально.
— Нормально? Вы серьёзно?
— Он родился на войне. Жестокой войне. И война — его кровь, его плоть, — пояснил Викт, читая что-то на датападе, который ему подал один из офицеров.
— Вы его знаете?
— Лично не встречались, но я слышал о Гривусе многое. Хотя правильнее будет сказать — о Кимаене джай Шилале… Вы что-нибудь слышали о конфликте между Калишцами и Ям’рии?
— Что-то смутное всплывает, — ответил Органа.
— Прошу прощения, но я об этом не слышала, — Мон Мотма отрицательно качнула головой.
— Ну, вы ведь молоды, так что это было задолго до того, как вы стали сенатором.
Осмотревшись, Викт вздохнул.
— Время у нас есть… Итак, родная планета Гривуса подверглась нападению расы ям’рии с планеты Хак. Эти инсектоиды активно развивались в своём секторе, захватив несколько планет — кажется, среди них были Товарскл и Зянт. Они использовали ресурсы завоёванных планет для своего развития и торговли с Торговой Федерацией, поставлявшей им оружие. Планета калишцев была пустынной, с предельно малым количеством ресурсов. Однако ям’рии решили, что сами калишцы, более отсталая раса в технологическом плане, могут стать ресурсом. Рабами там, или ещё чем похуже. Так началась Хакская война. Она длилась уже сто лет, когда родился Кимаен джай Шилал.
— Сто лет? Невозможно!
— Ещё как возможно, госпожа сенатор.
— А Республика?
— Республика даже не знала об этом. Или закрывала глаза. В-общем, он родился на войне. Его отец убивал ям’рии, или хаков, и научил этому своего сына. К восьми годам Кимаен убил сорок врагов. К двадцати двум годам это число достигло таких цифр, что и представить невозможно. Кто-то говорит о тысяче, кто-то — о десяти тысячах. Калишцы почитали его как бога. Бога
