читая очень знакомую мне молитву под переливы музыки, прежде чем начать петь. Это был молебен в честь весны, во время которого раненная Гедульд была исцелена и начинала зарождаться новая жизнь.
Как только первая песня закончилась, музыканты спустились со сцены и устроились вокруг нее. Их место заняли двенадцать одетых в синее танцоров с мечами, которые выстроились в ровную линию.
— Ой! Вон Корнелиус! — воскликнула я.
— У меня есть глаза, — прямо сказал Фердинанд. — Поэтому держи себя в руках.
Корнелиус поднял свой меч и заиграла музыка. Он взмахивал оружием в такт нотам, и свет отражался от лезвия при каждом его движении. Танец с мечом в исполнении Ангелики был полон элегантности, она двигалась плавно, словно текучая вода. А танец Корнелиуса был более мощным, его движения больше напоминали именно удары мечом, чем танцевальные движения. Возможно такая разница возникла из-за того, что Корнелиус был мужчиной и двигался соответственно.
Но все до единого танцоры были чрезвычайно искусны, как и следовало ожидать от отличников, которых выбрали за их талант в танце с мечом. Они двигались синхронно с нарастающим темпом музыки, и запись, которая не фиксировала звук, не смогла бы передать все очарование происходящего.
— Это действительно Корнелиус? — спросил Лампрехт
— Да, конечно, — кивнула Рихарда. — Он сильно вырос с тех пор, как ты в последний раз проводил с ним много времени, не так ли?
— Да. Я удивлен его ростом.
Ангелика снова и снова кивала в знак согласия.
— Он действительно вырос, — сказала она, ведь именно она до прошлого года постоянно практиковалась с ним в танце.
Эльвира с улыбкой обернулась к Ангелике.
— Он должно быть вкладывал в эти тренировки всю свою душу, чтобы с лучшей стороны показать себя перед своей возлюбленной Леонорой. Ты тоже станешь куда сильнее, если будешь стремиться показать Экхарту свою лучшую сторону. Возможно ты могла бы приложить эти усилия к улучшению своей вышивки, нет может быть даже навыков общения…
— Показать Экхарту свою лучшую сторону…? — переспросила Ангелика. — Леди Розмайн, у меня есть хоть какие то достоинства? Вы можете придумать что-то для меня?
Хотя вопрос был адресован мне, но Экхарт, который сидел рядом с Фердинандом поспешил ответить первым.
— Твоя главная добродетель в том, что ты усердно продолжаешь охранять Розмайн, не беспокоясь о том, чтобы побыстрее выйти замуж, — с улыбкой сказал он, обращаясь к своей невесте.
— Понятно, — кивнула Ангелика. — В таком случае я продолжу становиться сильнее, как рыцарь страж, и не будут торопиться с женитьбой.
….Экхарт!
Эльвира вздохнула и покачала головой. Такой разговор совершенно не подходил помолвленной паре. Но я могла с уверенностью сказать, что пройдет еще много времени, прежде чем они заключат брак.
После танца с мечами пришло время кружения. Длинные рукава ярких одеяний развевались, когда семь кандидатов в эрцгерцоги поднялись на сцену. Я могла видеть Адольфину, одетую в желтый наряд, символизирующий Богиню Ветра. Ее винные волосы красиво выделялись на фоне ее одежд, во многом и благодаря шпильке, которую Тули сделала для нее. Рудигер тоже был там, в своей белой одежде, которая символизировала Бога Жизни. Его волосы были серебристо-русые, отчего казалось, что он с ног до головы покрыт светом.
Кандидаты в эрцгерцоги встали лицом к алтарю, как недавно это делали музыканты и танцоры с мечами, а после встали на колени, прежде чем прикоснуться к нему руками.
— Мы те, кто возносит молитвы и благодарит Богов, сотворивших мир… — начали они, и не успели они произнести эти слова, как на белой поверхности сцены возник магический круг. В нем были элементы всех Богов и каждый из этих символов располагался как раз под одетыми в соответствующие наряды кандидатами.
— Фердинанд, это тот самый круг, который появился над П…
— У меня сложилось впечатление, что в тот день мы не увидели ничего важного. Или я ошибаюсь? В любом случае, я вижу что поступил очень мудро дав тебе этот магический инструмент.
— О, верно. Я ничего не вижу.
— Именно.
В прошлом году я видела кружение через запись в магическом инструменте, но тогда я не видела никакого магического круга. Может быть он стал видимым, точно так же как круг в Писании, но тогда из-за чего это произошло? Как получилось, что Фердинанд тоже мог увидеть его? Может быть есть кто-то еще способный на это? У меня было так много вопросов, но все что я могла это посмотреть на Фердинанда и тяжело вздохнуть, отлично понимая, что не получу никаких ответов.
Том 4 Глава 451 Библиотека и возвращение домой
Как и планировалось, после окончания кружения, я притворилась, что плохо себя чувствую и тихонько ушла пораньше. Карстедт и Эльвира продолжили наблюдать за выпускной церемонией Корнелиуса, а я вернулась в общежитие в сопровждении Рихарды, Лампрехта и Ангелики.
— Я рад, что ничего не произошло, — со вздохом и едва заметной улыбкой сказал Лампрехт, когда мы дошли. — Все таки, Розмайн, кажется у тебя есть странная привычка ввязываться в опасные ситуации.
Ангелика кивнула, соглашаясь с его словами.
— Вот почему она нуждается в охране. Мастер особенно беспокоится о леди Розмайн. Он тренировал нас всю зиму, так что Стенлюк тоже стал намного сильнее! — добавила она, а после с энтузиазмом начала описывать как проходило это обучение. Большую часть своей речи она заменила звуковыми эффектами, так что я мало что могла понять, кроме того, что у нее оказался довольно неожиданный талант по разному издавать звуки “Бам” и “Бум”.
— Лампрехт, что ты чувствуешь, возвращаясь в Королевскую Академию спустя столько лет? Тебе понравилось? — спросила я, уводя тему с тренировок моих стражей. Прежде чем ответить, брат на какое то время задумчиво молчал.
— Это скорее сбивает с толку, чем радует. В конце концов, сейчас здесь все сильно отличается от той Королевской Академии, которую помню я. Для танца с
