Судя по всему, они обнаружили на цокольном этаже тайный ход, которым меня притащили в пещеру, и ринулись по следу.
Мне понравилось проходить сквозь стены, поэтому я попробовала снова. Ощущения непередаваемые. Ты вроде бы призрак, но вместе с тем тебе доступно взаимодействие с любым физическим телом, твоё сердце исправно стучит, а пульс выдаёт ритмы в пределах общепринятой нормы. И да, крылья. Проникнув в дом детектива со стороны прихожей, я долго разглядывала их в ростовом зеркале. Они, как и у Кагаты, теперь светились чистейшей белизной. Ну, красота.
Мой слух, кажется, обострился. Хоть я и была довольно далеко от места текущих событий, слышалось всё так, словно происходило за тонкой перегородкой. Инычужи голосили на ультразвуке. Сио Лантий гонялся за тётушками, пока не поймал одну, другую, третью, пока не забросил их… Что опять за всплески на глубине? …В колодец?
Мне надоело гадать, какая участь постигла предательниц Пуйо, и я проделала путь по зловонному туннелю во второй раз. Сио Лантий чувствовал себя героем-мстителем. Он кривился от интенсивности ароматов, источаемых колодцем, и отряхивал руки в знак свершившегося возмездия.
– Ты что тут устроил? – ужаснулась я.
– Нойта! – воскликнул напарник, и его лицо в свете моих собственных крыльев озарилось удивлением.
– Нойта! – обомлели Инычужи.
Небываль-из-Пустоши пристроилась в воздухе рядом с левым крылом, щуря свои совиные глаза от яркого света. Пересечень в молитвенном жесте сложил попарно все четыре руки. Вор-Кошмарник чуть челюсть на пол не уронил. А Путеводная Нить лишь тонко, загадочно улыбнулась.
– Ты нашла себя, – выдохнул Сио Лантий. – Не буду спрашивать, как. Давайте лучше выбираться отсюда.
Он был прав, задерживаться не стоило. Но как только мы направились к выходу, из чернильного коридорного зева в пещеру вдруг выбежал тыквоголовый, который караулил меня в зале за шторой и чуть было не попортил мой рассудок. Ломаясь и корёжась, словно на последней стадии какого-то смертельного заболевания, он с перебоями, как неисправная голограмма, переместился к колодцу и прыгнул туда, ни секунды не колеблясь.
А затем вдалеке послышалась возня. Сложно сказать, на что она была похожа. Представьте себе полчища обезумевших крыс, которых служба дератизации решила массово потравить. Вообразите сотни единиц взбунтовавшейся техники, которая отказалась подчиняться человеку и беспорядочно несётся, чтобы совершить переворот. И всё это скопище визжит, пищит, скрежещет и издаёт ещё столько леденящих кровь звуков, что твои ноги буквально прирастают к полу.
Хорошо, если помимо ног имеются крылья. А что делать тем, у кого их нет?
Я замахнулась на Сио Лантия, чтобы он обзавёлся парочкой чёрных полупрозрачных, усадила себе на плечо Путеводную Нить и велела ей держаться крепче, подхватила под руки Пересеченя. А Вор-Кошмарник сам, без персонального приглашения, вцепился в штанину Сио Лантия, и мы дружно взмыли под потолок.
Задержись мы внизу хоть на секунду, и не исключено, что от нас осталось бы мокрое место. И узкого устья коридора в пещеру беспорядочной массой хлынули тыквоголовые. Они были скрючены, согнуты, сломаны под самыми разнообразными углами, их раздутые тыквенные физиономии погнили, и создавалось впечатление, что эти чудовища вот-вот прямо здесь и разложатся окончательно и бесповоротно.
Однако они, похоже, строго условились провести собственные похороны как можно ближе к ядру планеты, поэтому, не соблюдая очереди, стремглав бросались в колодезную яму. Поток долго не иссякал. Мне уже стало казаться, что у колодца нет дна и он способен вместить какую угодно прорву тыквоголовых.
Тех, кто ими управлял, не стало. Сгинули те, благодаря кому в уродливых монстрах теплилась жизнь, и они из последних сил рвались к пещере дракона, чтобы присоединиться к своим хозяйкам в их небытии. Тут я начала подозревать, что именно Мастер Хаги Тко проложил тайный ход и вырыл колодец – причём уже понятно, для каких целей.
Дракон с самого начала рассчитывал избавиться от врага у себя дома, кем бы враг ни был.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И когда наплыв тыквоголовых подошёл к концу, у каждого из нас родилось много мыслей на этот счёт.
– Уф, – сказал Вор-Кошмарник, цепляясь за ногу Сио Лантия. – Уф, уф, уф, жуть-то какая! Первоклассный кошмар, Нойта. Я надеюсь, у тебя будут замечательные, вкусные сны. Только спи, пожалуйста, в своей комнате. И чтобы без этого товарища…
Он недобро глянул на своего спасителя, и Сио Лантий без лишних мук совести по справедливости стряхнул неблагодарного на пол. А потом приземлились и остальные. Я аккуратно спустила Пересеченя – он был молодец, не дёргался и не ныл, что устал висеть.
Путеводная Нить так вообще ощущалась невесомым пёрышком. Она отчего-то вдруг чмокнула меня в щёку, хотя за нею вовек не водилось нежностей, и легко соскользнула с моего плеча, чтобы прогуляться пешком.
– Отчаливаем! – скомандовал Сио Лантий и, поёживаясь не то от холода, не то от пережитого страха, двинулся обратно по коридору.
Мы вновь вернулись в зал с террариумом. За стеклом горела подсветка, но ветки и лианы выглядели удручающе одинокими без хамелеона. Какая жалость, думалось мне, до чего досадная потеря. Если бы хамелеона не убили, я бы не напиталась драконьей силой, а значит, никогда бы не нашла недостающую часть себя, этот проклятый пропуск в Цитадель Мучений и Дивный Мир. Ох, ну за что? За что?..
Мы понуро шагали домой, оставив позади ужасы сегодняшней ночи. Солнце робко выглядывало из-за крыш, словно бы спрашивая: освещение тут нужно или вам без разницы?
По правде, я понятия не имела, как рассказать сыщику, что Геннадия с нами больше нет, особенно зная о его привязанности к этому зверю. Сомнений касательно того, поправится ли сыщик вообще, у меня даже не возникало, ибо я была носителем его запасной энергии, и эта энергия бурлила в жилах, как вода в ручьях Изобилия.
Но что-то во мне словно перегорело. Что-то будто сломалось, испортилось, поблекло. И я не могла понять, что со мной происходит.
Инычужи унеслись вперёд, и мы с Сио Лантием тихо шли вдвоём по мощёной булыжником улочке Дворцов. Дремали статуи и птицы на статуях, спали окна домов, и неуверенные солнечные лучи блуждали по черепице крыш. Курортный город – пока ещё обласканный теплом ранней осени – нежился в безмятежном утре.
Ранняя осень, говорите? Температура на термометре выше среднего? Тогда чего ж меня так знобит?
Над нами будто тучи сгустились. Я обхватила себя за плечи, и мои зубы отчётливо стукнули. Сио Лантий рядом тоже почувствовал перемены.
– Или мы оба с тобой одновременно подхватили простуду, – сказал он, поглядывая на мою реакцию, – или же погода и вправду дала сбой.
Напарник вдруг протянул руку, и на его ладонь спустилось несколько снежинок.
– Снег? – окончательно замерзая, удивилась я.
– Давай скорее домой.
Сио Лантий непререкаемо сцепил мои пальцы со своими (что у него, что у меня – сущие ледышки) и перешёл на бег. Мы ворвались в гостиную, где расторопный Пересечень уже повключал батареи, напялил на себя шерстяной свитер и приготовил для нас цветные пледы с согревающим чаем. Закутавшись в один такой цветной плед, Вор-Кошмарник со злобным видом восседал на диване и сетовал на климат.
– Перекос у них там какой-то, в министерстве погоды, – хохлясь, высказалась Небываль-из-Пустоши, и прикрыла крылом Путеводную Нить, которая мёрзла не хуже остальных.
Тем временем за окном разбушевалась настоящая вьюга. Те несколько снежинок, которые растаяли у Сио Лантия на ладони, всего за какую-то четверть часа превратились в обезумевшую стихию.
– Зима у нас, что ли? – содрогнулась Путеводная Нить и полезла поближе к Небывали, зарываясь в её мягкий пух.
Мы стояли и подавленно молчали, глядя на происходящее снаружи. Стремительно потемнело, поэтому Пересечень зажёг свет, и в гостиной окончательно воцарился уют.
– Пойду приготовлю яблочный пирог, – сообщил наш повелитель кухни и отправился замешивать тесто.
