– Но как вы допустили, что господин детектив вас… э-э-э… поработил? – вырвалось у меня.
– Точно так же, как и ты, – поведала Зелёная. – По глупости. Где-то лет десять назад мы потерпели страшную аварию в открытом море, лайнер затонул, и выжили очень немногие. Мы были среди них. Мы видели огни, которые поднимались к нам из морской пучины и сходили на нас со звёздного неба. И сильно перепугались. Мы отделились от основной группы, думая, что сейчас с нами произойдёт что-то непоправимое. И в то время как остальные из выживших стали подниматься в небо – все в сиянии и радости, мы, к нашему ужасу, начали исчезать…
– Пальцы рук, волосы, ступни – мы вдруг увидели, что они рассыпаются на искры, – продолжила Фиалковая. – И в это мгновение к нам подлетел дракон. Он дохнул огнём, заключив нас в большой пылающий шар. И прямо там, в шаре, взял с нас клятву, что мы останемся в живых при условии, если будем служить только ему.
– А чем плохо исполнять волю дракона? – не поняла я. – Он ведь вроде как положительный персонаж, зла никому не желает.
– В природе Пуйо заложено стремление помогать всем. Если они работают на кого-то одного, то, как бы так сказать… Теряют интерес к жизни.
– Таким образом, если вы откажетесь служить дракону, вы умрёте, – резюмировала я. – Но вам настолько осточертело быть у него на побегушках, что проще сразу с этой каторгой покончить. Однако умирать для вас по-прежнему не вариант. Тогда что требуется от меня? Думаете, я всесильна? Полагаете, какой-то неполноценной крылатой девице удастся склонить дракона к расторжению договора?
Внезапно ко мне через стол перегнулась Зелёная шляпка, схватила меня за руки, и в её глазах заплясало пламя бездны.
– В эти три дня, когда дракон так ослаблен, ты должна спуститься туда, где он держит хамелеона. И убить его. Любым доступным способом. Хамелеон и есть наш договор. Дракон проявил изобретательность. Предвидя, что однажды мы захотим уничтожить документ, он превратил его в живое существо, которого не может коснуться ни один полубог. Пока мы догадались, где и в каком обличье сыщик хранит договор, прошло слишком много времени. Ты должна нам помочь. Мы знаем, что ты подкармливала хамелеона, Нойта. Он не испугается тебя, подпустит к себе.
– Используй яд, верное средство, – стала наседать Белая. – Про жалость к зверушкам сразу забудь, хамелеон не настоящий. Как только он испустит дух, наши оковы будут разорваны. И мы исполним то, чего хочешь ты. Освободить город от тыквоголовых, сделать так, чтобы вы с драконом стали неразлучны. Что угодно.
Странно, подумала я, что Мастер Хаги Тко до сих пор не использовал вязальщиц, чтобы избавиться от врага. Что-то здесь было неправильно. Что-то не так.
Я рассеянно взяла у Белой склянку с ядом, как в трансе пообещала, что расправлюсь с хамелеоном в кратчайшие сроки, с незыблемым спокойствием допила травяной настой и, прихватив лесную кружку, вышла из чайного домика в освежающую густоту ночи.
Сияли звёзды. Романтично шептались в отдалении морские волны.
Мозг усиленно обрабатывал услышанную информацию. Боги Пуйо? Убить Геннадия? Да ну, я, наверное, не в своём уме. Сейчас бы отправиться домой, завалиться на боковую и забыть случившееся, как страшный сон.
Но ноги упрямо понесли меня к дому сыщика, где на тот момент Сио Лантий уже наверняка закончил с добычей золота, а в террариуме, неспешно размышляя о чём-то своём, хамелеоньем, сидел на ветке Геннадий.
Почему это он не настоящий, думала я. Веришь, Нойта, всему, что тебе скажут. Не верь. Анализируй. Сопоставляй факты и не спеши с выводами.
Правда ли, что вязальщицы действительно полубоги?
Правда ли, что у них с драконом договор?
Впрочем, даже если первые два пункта – истина, кто сказал, что я должна вмешиваться в драконьи дела без его ведома?
Я добралась до изгороди с бесчисленным множеством калиток, толкнула наугад одну – и она, скрипнув, отворилась, пропуская меня в бархатную тьму двора.
Дом детектива был безмолвен и напоминал скорее заброшенное строение, нежели шикарный особняк. Воздух словно бы оцепенел. Стояли выключенными фонари, лампочка над парадным входом не горела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И что-то во всём этом было катастрофически неправильно.
Глава 41. Самое страшное
«Вали отсюда, Нойта! Дался тебе этот пустой дом!» – жужжал в подкорке голосок интуиции.
Но что бескрылые, что крылатые – мы одинаково любим напрашиваться на неприятности. Парадная дверь оказалась не заперта, и я ступила в пряную душную тьму.
Нашарив на стене выключатель, попыталась включить свет. Но лампочки лишь дружно моргнули, после чего обстановка вновь погрузилась во мрак. Проводка неисправная, что ли? И с каких это пор, интересно? Неужели Сио Лантий уже что-нибудь здесь вытворил?
Размышляя подобным образом, я со включённым в серк-ри фонариком спустилась в зал с террариумом – для начала просто затем, чтобы не оставаться в одиночестве, которое сегодня было особенно гнетущим.
Хамелеон Геннадий сидел на своём излюбленном дереве в лучах слабой подсветки, которая осталась, несмотря на отсутствие электроснабжения, и выглядел неподвижной статуэткой. Только когда я к нему фонарик поднесла, изволил передвинуть ко мне свой правый глаз, в то время как левый свободно блуждал, исследуя внутреннее пространство террариума.
– Ну привет, – сказала я. – Представляешь, мне велели тебя убить. И назвались же полубогами, странно, правда? Если бы дамочки из штаба и впрямь были Пуйо, как они утверждают, они бы ни за что не стали выдвигать такие кровожадные запросы. Я им не верю. Как думаешь, правильно делаю?
Мой голос дрожал, эхо голоса дрожало соответственно. А за шторами из тяжёлого драпа, которые, заслоняя несуществующие окна, висели на карнизах вдоль каждой стены, как будто кто-то копошился. Выверты воспалённого воображения? Всё может быть.
– Кто же вы такие, вязальщицы? – вслух рассуждала я, водя пальцем по стеклу. – Если у вас с драконом и впрямь договор, каким образом Мастеру Хаги Тко удалось превратить его в живое существо? Я ведь никогда не видела, чтобы он это делал. Если даже зелья он готовит в лаборатории, не прибегая к магическим фокусам, что-то я сомневаюсь, чтобы ему были доступны такие вещи, как трансформация материи. Многое здесь не сходится…
– Какая разумная, – скрежещуще пробормотали из-за шторы, после чего та резко отлетела в сторону, и я увидела тыквоголового. Сначала далеко. А потом… Передвигаясь, как призрак, порционно, скольжением, с резкими остановками, он очутился вблизи. Чересчур близко.
Я хотела попятиться, но прозрачная стенка террариума встала преградой на моём пути. Хотела закричать, но крик прилип к гортани. Хотела отправить сигнал Сио Лантию, но серк-ри – предатель – вывалился у меня из рук, стукнулся об пол и распался на части. Что ж ты такой непрочный, дружище, а? Не новейшая модель, а одно расстройство.
Тыквоголовый стоял вплотную ко мне и в полумраке зала впивался в меня теменью своих глазниц. По лестнице в подвал кто-то спускался – медленно и гулко. А затем шаги прекратились. Заграждая дверной проём, единственный выход из зала, на меня пялилась та, кто всего часом ранее казался мне другом.
– Как и ожидалось, – произнесли губы Фиалковой шляпки. – Пришла.
Этот голос было ни с чем не спутать. Этим голосом мне говорили приятные вещи и рассказывали удивительные истории. Кто же мог знать. Кто мог знать…
Будучи тётушкой неопределённых лет, довольно хрупкой на вид, Фиалковая заметно прибавила в весовой категории и будто бы подросла. Не рискну утверждать: возможно, виной тому была лишь игра теней и моё взбудораженное воображение. Но теперь одолеть её в схватке один на один представлялось мне довольно проблематичной задачей.
А тут ещё и другие подоспели. Зелёная, Белая – вся троица в сборе. И тыквоголовый, будь он неладен, стоит надо мной, тянет взглядом силы, которые и без того уже на исходе.
– Остановись, – велела ему Белая. – Она должна быть в здравом рассудке, чтобы мы могли…
