— Кто-то испортил все наши поделки! — громко крикнул Дитмар. — Больше ничего нет! Ни домика, ни тыкв! И кролики сбежали! Нам нечего показывать на ярмарке! Не будет никаких чудес!
* * *
После этого поднялся неимоверный шум.
Ада ругалась сквозь стиснутые зубы словами, которых девочки знать не должны. Магда плакала, оттопырив нижнюю губу и размазывая кулаком слезы по щекам. Регина старалась выглядеть невозмутимой, но слезы собирались в ее глазах, бежали по щекам и точеному носику, а потом капали на воротник ее нарядного платья. Дитмар и Тилло отвернулись, не желая показывать девчонкам, что и они вот-вот готовы разреветься в голос.
Я молчала, онемев от шока.
— Как все пропало? Тихо, тихо... объясните по порядку.
— Вот, смотрите, госпожа Верден! — дрожащим голосом произнесла Регина и обвела комнату рукой.
Я медленно переводила глаза от разбитых тыкв к куче размолотых в труху сухарей. Все, что осталось от волшебных фонарей Дитмара и сказочного домика Тилло и Магды… Вырезанные из бумаги фигурки валялись тут же, скомканные и изорванные… В клетках, где сидели кролики Ады, дверцы нараспашку, и ни одного лопоухого обитателя…
— Кто это сделал? — спросила я, проглотив комок в горле.
— Мы не знаем!
— Наверняка жирдяй Клеменс из среднего класса! — закричал Дитмар, сжимая кулаки от бессильного гнева. — Или Владислас Крежма! Ух я ему задам! Все зубы выбью и заставлю есть грязь! А потом возьму самый большой клистир его отца, и...
— Клеменс уже два дня лежит дома с ангиной, а Владисласа вчера наказал отец и не выпускал из дома, — возразила Магда, вытерла глаза ладонью а потом сжалась, как испуганная старушка, оглянулась и прошептала: — Вы всегда запирали пристройку на ключ, но нынче утром она оказалась открыта. А вдруг... вдруг… это натворили призраки? Вдруг им не понравилось, что Дитмар сделал из тыквы голову разбойника Грабба? И что мы с Региной нарядили кроликов злыми эльфами? И что Тилло и Магда построили сухарный домик, который… который похож на дом Грабба?
Она повернулась к Регине:
— Твой папа там сейчас хозяйничает и хочет пригласить в него гостей. Вдруг он разбудил Грабба, и призрак решил нам отомстить?
Я только открыла рот, чтобы попросить ее не строить нелепых предположений, как заговорил Ланзо. С момента, как мы зашли в пристройку, он стоял у двери, неподвижный и бледный.
— Призрак не будет ломать детям игрушки... — тихо сказал он. — Грабб пришел бы ночью к взрослым и наказал их по-своему. Но он не придет. Он боится папу Регины. Грабб его не тронет. Это кто-то другой сделал. Чтобы нам плохо было… чтобы госпожу Верден ругали…
Все замолчали. В комнате сгущалось отчаяние. Призрак или живой хулиган, он здорово нам насолил.
— И что теперь делать? — тоскливо сказала Ада. Больше не сдерживаясь, она закрыла лицо руками и заплакала.
— Что делать? — откликнулась я, стиснула зубы и приняла решение. Я сказала уверенно:
— Конечно, заняться магией! Когда нет другого выхода, только и остается, что творить чудеса.
* * *
Всхлипывания стали тише, однако обещание чудес не вызвало у детей восторга.
— Вы говорили, редким сенситивам под силу восстановить вещи при помощи магии. То есть, при помощи манипуляций с эфирными полями. Это могут делать лишь эти… как их… репликаторы? И их всего дюжина на все королевство.
— Это так, — подтвердила я. — Молодец, Регина, ты внимательно слушала урок.
— Значит, вы не сможете сделать все как было? — уныло протянул Дитмар. — Даже своей магией…
— Нет. Но у нас полно других ресурсов. Мой дар тоже пригодится. Для начала оценим ущерб. Посмотрим, что у нас осталось…
Магда принялась перечислять, загибая пальцы:
— Все тыквы-фонари разбиты. Только осколочки вон... валяются. Дитмар принес для фонарей шляпы, бороды, и накладные носы, но куда их теперь надевать?!
— Кролики пропали... Где они теперь? Хруст, Хвост и Пончик? Ой как жалко... — Ада прерывисто вздохнула. Регина крепко сжала губы и задрала голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мы обязательно найдем всех кроликов, — твердо пообещала я. — Скорее всего, злоумышленник выпустил их на лужайке. Проголодаются — живо прибегут.
— Я испек для ярмарки праздничный пирог, — сын булочника Миклош убрал салфетку с круглой коробки. В комнате запахло ванилью. Пирог вышел кособоким, но пышным. На нем красовалось столько кремовых розочек, что хватило бы на клумбу. — Мы будем продавать его по кусочкам.
— Отлично! — я похлопала его по плечу. — Ты молодец!
— Еще у нас есть игрушка Ланзо, — сказала Регина, сведя темные тонкие брови в точности, как ее отец. И, как сделал бы он, она сразу начала распоряжаться и решать: — Значит, мы выставим на прилавок пирог и игрушку Ланзо. Осталось много бумаги, можно быстро сделать бумажные фонарики. Вчера я принесла в школу доклад о лесопилке папы. И коллекцию образцов древесины, которую заготавливают в наших лесах. Я сама собирала чурочки. Можно выставить ее на прилавок, госпожа Верден?
— Все равно это не то, — горько сказала Магда. — Этого мало. Не будет у нас волшебного прилавка… с домиком ведьмы, и сказочными животными, и бумажными цветами с предсказаниями... их тоже порвали и помяли. Видите?
Я посмотрела на груду бумажных обрывков, и на миг от ярости перед глазами встал красный туман.
Это каким надо быть подлецом, чтобы испортить детям праздник! Я обязательно найду того, кто это сделал. Попрошу Корнелиуса вспомнить свою полицейскую юность и отыскать улики. Но потом.
— Все будет. Будут и волшебные животные, и предсказания. У нас есть час. Ланзо, пожалуйста, возьми Дитмара и отправляйся в Кривой дом. Вот тебе ключ. Вымани из подпола мышей, поймай и принеси сюда. Мы будем продавать зачарованных мышей. Прихвати с собой клетку.
— Правильно! — обрадовался Ланзо. — Это мы сможем!
Дитмара и Ланзо как ветром сдуло.
— А вместо сухарного домика и цветов с предсказаниями... мы сделаем горшок волшебной говорящей каши. Тыквенной! У нас осталось несколько отличных спелых тыкв. Светильники из них не сделаешь, корка подкачала, да и времени нет, но каша выйдет превосходная. Кто возьмется сварить горшок каши?
— Я! — крикнула Магда.
— И я! — вызвался Тилло.
— Тогда бегите в класс домоводства госпожи Барбуты. Вот, напишу ей записку. Я подойду чуть позже и помогу... заколдовать кашу.
— Правда? — с трепетным восторгом прошептала Магда. — Вы сделаете волшебную кашу?
— Да. Пришло время показать настоящую магию, — я улыбнулась, не чувствуя при этом никакой уверенности. Я и сама поражалась тем идеям, что пришли мне в голову. Надо же было придумать такое! Но что делать? Теперь все средства хороши. Дети получат свой праздник! — Остальные помогут мне украсить прилавок. За дело!
И все закрутилось.
Дети кинулись творить чудеса со рвением, какого не проявлял самый искусный волшебник.
Мы вооружились ножами и в одну минуту покромсали тыкву на мелкие кусочки.
Раздобыли самый красивый глиняный горшок. Он тоже был сделан руками моих учеников, обожжен по всем правилам и расписан орнаментом, в котором, безусловно, было что-то магическое.
Тилло, сын бакалейщика, пулей слетал в лавку отца и принес мешочки с изюмом, корицей, сахарной пудрой, имбирем и сушеной вишней. Через десять минут варево аппетитно булькало на медленном огне.
— Каша будет шептать покупателям предсказания. Мы будем подавать ее в глиняных мисках… да, тех самых, которые мы делали вместе — все пригодится! И как только покупатель опустит ложку в кашу, каша прошепчет… точнее, пробулькает ему предсказание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как вы это сделаете?!
— Использую свой дар. Магию сенситивов-иллюзионистов. Помешаю кашу, прошепчу разные слова и обеспечу задержку распространения звуковых волн в неоднородной среде... впрочем, неважно. Сами увидите и услышите.
* * *
Мы стояли вокруг печки. С поварешкой в руке я чувствовала себя настоящей ведьмой, которая колдует над зельем. А за окнами уже шумели голоса и смех: собирались посетители ярмарки.
