— Ты прав, вспомнила: именно от него. Ну что, начнем?
Она взяла первый лист рукописи с переводом на русский и прочитала вслух. Потом отложила его в сторону и, нежно прикасаясь к шее Олега, начала массаж. Он почувствовал резкую боль. Перед глазами запрыгали разноцветные круги. Он протяжно застонал. Крича и ругаясь про себя, изо всех сил старался, чтобы это не вылилось наружу, но терпеть больше не мог и закричал:
— Хватит, мне больно!
— Ты мужчина или нет? — коротко спросила Ира.
И больше не обращая внимания на его стоны и ворчание, строго по рукописи первую часть массажа довела до конца. Когда закончила процедуру, Олег обессиленно закрыл глаза.
— У тебя не пальцы, а железные клещи. Вся шея болит. Словно чужая.
— Раз болит, значит, тело живое, — нравоучительно сказала Ира, — а что касается сравнения моих пальцев с железными клещами, спасибо за комплимент. Я это не забуду. Придет время, и ты будешь их целовать.
Она встала. Он с тревогой посмотрел на нее.
— Ты уже уходишь?
— Нет. За водой иду. Хочу протереть твое худое тело.
Он улыбнулся. Понял, что она решила уколоть его за «железные клещи».
Через несколько минут Ира вернулась с газом теплой воды и полотенцем стала протирать его лицо, грудь. Олег чувствовал необычайную теплоту ее рук. Он хотел ей об этом сказать, но не решился. Перед уходом домой Ира достала из своей сумки толстую тетрадь, положила рядом с ним.
— Когда я тебя увидела, начала писать дневник. Здесь и мои письма к тебе, я их писала, когда ты служил в армии. Может, тогда и поймешь, почему ты мне дорог. Спокойной ночи.
Ира шла домой в приподнятом настроении. Она была довольна прошедшим днем. Думая о своем, не сразу заметила на тротуаре парней, которые преградили ей дорогу. Она чуть не столкнулась с ними и резко остановилась. Те, хохоча, плотным кольцом окружили ее. По запаху, исходящему от них, Ира поняла, что ребята пьяные.
— Ты что, детка, так поздно одна гуляешь? — спросил парень с косматой шевелюрой. — Одной не страшно?
— Страшно, — спокойно ответила она. — Может, проводишь?
— Стас, — раздался голос второго, — проводи ее, чувиха классная.
— Ну пошли, — сплевывая на землю сигарету, ухмыльнулся Стас. — Братва, я пошел!
По дороге он попытался обнять ее за талию, но Ира спокойно уклонилась. Она слышала позади себя шаги, незаметно оглянувшись, увидела его дружков. Ее дом был уже рядом. Возникла мысль оттолкнуть парня и убежать, но… «Завтра могут снова подкараулить», — подумала она.
Они остановились возле подъезда.
— Вот я и пришла. Спасибо.
Стас попытался ее обнять, но она придержала его.
— Ты знаешь, чья я дочь?
Он, не слушая, обхватил руками ее талию и попытался поцеловать.
— Не спеши, ты не ответил на мой вопрос.
— А что ты спросила?
— Я спросила: знаешь, чья я дочь?
— Понятия не имею.
— Так вот, запомни, я дочь председателя горисполкома Наумова. Понял?
Тот тупо уставился на нее.
— Врешь!
— Если не веришь, пошли к нам и я тебя познакомлю с отцом.
К ним подошли два его дружка.
— Стас, что ты болтаешь с ней? Тащи в подъезд.
Но тот отпустил ее, повернулся к ребятам.
— Пошли.
Когда они отошли, Ира вдогонку им крикнула:
— Ребята, спасибо, что проводили!
Дома она сказала отцу:
— Папуля, а я не знала, что тебя в городе даже хулиганы боятся. Иду домой, а меня три здоровенных типа останавливают и требуют кошелек. Я не растерялась и спокойно спрашиваю у них: «Ребята, а вы знаете кто мой отец»? И когда я им сказала, они любезно у меня попросили извинения и проводили до самого подъезда.
Но Игоря Анатольевича это не развеселило.
— Твои поздние возвращения когда-нибудь выйдут тебе боком. И когда ты ума наберешься?
— Папочка, в институте профессор Харченко уже оценил мой ум и сказал, что за всю историю своей преподавательской деятельности такого талантливейшего студента в жизни не встречал.
— Ты забыла добавить, что и такого надоедливого студента, с вечными дурацкими вопросами вроде того, как оживить спинной мозг, он тоже не встречал.
Та поняла намек отца, улыбнулась.
— Я не знала, что ты интересуешься моей учебой. А профессор ябедник. Это он тебе пожаловался?
— Ты плохо о нем думаешь. Наоборот, он о тебе высокого мнения.
— Ты в институте был?
— Нет. Он пришел ко мне на прием по личному вопросу, и я поинтересовался твоей учебой… Отставим этот разговор в сторону. Расскажи, как дела у твоего учителя?
— Папа, он мой жених и пора к этому привыкнуть.
Он нахмурился.
— Дать бы тебе ремня, чтобы языком не трепала.
— Ремень не поможет, папа. Ты лучше помоги мне достать домашний тренажерный станок. Говорят, за границей есть такие тренажеры, которые помогают…
— Вот сама поезжай за границу и купи, — резко оборвал он. — Своими выходками ты скоро мать до инфаркта доведешь.
— Скорее она тебя до инфаркта доведет, чем я ее, — с обидой сказала Ира.
— Что ты этим хочешь сказать?
Ира увидела в глазах отца страх и поняла, что ляпнула лишнее. В последнее время между родителями произошла ссора из-за того, что мать без согласия отца в компании старых друзей пошла в ресторан. Ира встала, чтобы уйти, но отец остановил ее.
— Договаривай, что ты имела в виду?
— Хорошо, я отвечу, но вначале ты мне ответь: где сейчас мама?
— Она к Клавдии Петровне пошла. Полчаса тому назад звонила, сказала, что скоро придет.
— А ты уверен, что она именно там?
Игорь Анатольевич пристально посмотрел на дочь Ира увидела растерянность в его глазах и пожалела, что спросила об этом, но было поздно. Мозг лихорадочно искал спасительный выход.
— Я сейчас проверю, там она или нет, — быстро произнесла она и сняла телефонную трубку,
— Добрый вечер, Клавдия Петровна, это Ира Наумова звонит. Если мама у вас, позовите, пожалуйста, ее к телефону.
— Здравствуй, Ира. Дарьи Александровны у нас не было сегодня.
Ира незаметно нажала на клавишу, потом повернулась к отцу. Тот с напряжением смотрел на нее. Она сделала вид, что разговаривает с матерью.
— Мама, ты когда домой придешь?.. Ничего не случилось, просто папа волнуется, что ты слишком задержалась… Хорошо! Мы ждем тебя!
Она положила трубку, подошла к отцу.
— Мама сказала, что минут через двадцать приедет.
Игорь Анатольевич недовольно сказал:
— Время уже одиннадцать, а она никак не наговорится со своей подругой.
Не прошло и десяти минут, как появилась мать. Отец в это время смотрел футбол по телевизору. Дарья вошла, холодно окинула взглядом дочь и с сарказмом спросила:
— Ты уже дома?
С трудом сдерживая себя, чтобы не бросить ей в лицо все, что она о ней думает, Ира тихо произнесла:
— Я звонила Кравцовым. Ты была у них. Папа…
Она не договорила. Из зала выглянул отец, удивленно посмотрел на жену.
— Ты что, на ракете прилетела?
Дарья растерялась. Ира заметила, как у нее испуганно забегали глаза.
— Она на такси приехала, — за нее ответила Ира.
По телевизору комментатор закричал: «Го…о…л!..» Игорь Анатольевич резко повернулся к телевизору. Дарья быстро пошла к себе, но возле двери остановилась и пальцем поманила дочь к себе.
— Тебе отец сказал, чтобы ты позвонила Кравцовым?
— Нет. Я спросила у него где ты, он сказал, что ты у Клавдии Петровны, и я решила позвонить ей.
— Зачем?
— Тебя проверяла.
— Ты что себе позволяешь?
— Мама, может, хватить комедию разыгрывать? Мне противно, что ты постоянно обманываешь пану.
— Я его не обманываю. Я была…
— Мне твои оправдания не нужны! Лучше перед папой оправдывайся. У тебя это хорошо получается.
* * *
Как только Ира ушла, Олег раскрыл ее дневник и лишь под угро закрыл. Попробовал уснуть, но сон не шел. Он вновь открыл дневник, нашел страницу первого ее письма.
«…Любимый мой! Когда я прилетела с чемпионата мира и мне Елена Владимировна сказала, что тебя призвали в армию, мне стало так плохо… На следующий день мы с отцом полетели в Ташкент».
Он отложил дневник в сторону. Задумчиво уставился в потолок. «Я должен, я обязан встать!» — вслух произнес он и потянулся к гантелям.
* * *
Рано утром Ира пошла на тренировку. Решила до приезда Обухова вместе с хореографом Татьяной Алексеевной приступить к разучиванию новой композиции по вольным упражнениям. В спортзал она пришла рано, там, кроме сторожа, никого не было. Ира не стала ждать хореографа и сама начала разминаться. Включила магнитофон. Стоя посреди ковра, мысленно строила композицию вольных, но никак не могла подстроиться под эту испанскую музыку. Закончилась музыка, а Ира в задумчивости продолжала стоять посредине ковра и лишь тогда пришла в себя, когда в зал вошла уборщица и приступила к уборке. Она не стала больше тренироваться.
