– Сейчас, сейчас я тебя вытащу – думая, что говорит про себя, а на самом деле вслух бормотал Забелин.
Он сбросил пиджак и полез к Ирэне через разбитое лобовое стекло. Она показалась ему удивительно маленькой и легкой, совершенно нетяжелой.
Аккуратно, насколько это было возможно, он подхватил её под плечи и медленно потянул на себя. Её тело чуть-чуть подалось вперед. В одном из мест крепления лобового стекла застрял крупный острый осколок. Он больно колол плечо Сергея и, и когда тот случайно сделал резкое движение, то услышал глухой треск рвущейся рубашки. Но ему было наплевать. Он постепенно доставал Истомину – показались её грудь, тело, ноги. Одежда на ней – блузка и джинсы были абсолютно целые, без единого пятнышка, не порванные.
Вокруг суетились прохожие, какие-то посторонние люди, растерянно бегал водитель КАМАЗа.
– Вызовите скорую! – крикнул Сергей, который только сейчас услышал посторонние звуки, а до этого был словно оглушен, контужен взрывной волной.
Он не знал, что скорую помощь уже и без него вызвали, что позвонили пожарникам и в милицию и те тоже выехали на место происшествия.
Подхватив, извлеченную из покореженных "Жигулей" Ирэну, Забелин, как можно дальше, отошел от машины, чтобы в случае взрыва их не зацепило. Он зашел за большой железный павильон продуктового магазина и опустился на землю, приложил ухо к её груди. Несмотря на уличный шум и гомон, Сергей все-таки уловил чуть слышное дыхание – Ира была жива. Тогда он присел прямо на землю, положил её голову на свои колени, машинально, почти бездумно гладя её волосы. Ему отчего-то казалось, что если он так будет делать, то ей будет легче.
Внезапно она шевельнулась и открыла глаза, сначала неясные, бессмысленные, а потом узнающие его. Ирэна улыбнулась уголками губ и хотела что-то сказать, но поперхнулась. Изо рта на подбородок потекла тоненькая струйка крови. Вид этой крови текущей по её лицу, словно ударил в поддых – так у него перехватило дыхание. Казалось невероятным, что на теле не видно ни одной царапины, ни одного синяка или пореза, а изо рта течет эта тонкая, совсем безобидная струйка.
– Ничего не говори, молчи! – сказал он сдавленным голосом и, достав и кармана платок, вытер её подбородок.
– Я…хотела сказать… – почти прошептала Ира, – Красовская знает о том, что её подслушивают…
– Молчи, не говори!- раздраженно крикнул он из-за того, что Ирэна его не слушала, – черт с ней с Красовской! Разберемся как-нибудь.
– Она сегодня в десять опять… – продолжала с усилием шептать Ирэна.
– Знаю, все знаю, Ир, ну помолчи, пожалуйста!
Она ненадолго замолчала, прикрыв глаза. Вдалеке послышалась сирена скорой помощи. Истомина снова открыла глаза. Сергей увидел, что ей стало нехорошо – гримаса боли исказила лицо. Он перевела взгляд на Сергея, и он с ужасом увидел, как туманятся её глаза, темнеет их синева, а взгляд уходит куда-то далеко-далеко.
– Ты…хоть любил меня? – спросила она не шепотом, а почти нормальным, чуть подрагивающим голосом.
И у него вдруг сжалось сердце. Он не мог ничего говорить, только поцеловал её в теплые, испачканные кровью губы и тогда она слабо, едва заметно улыбнулась. За его спиной послышались шаги и голоса врачей. Они искали пострадавшую.
Сергей встал, осторожно опустив Иру на землю, и отошел в сторонку, чтобы не мешать медикам. Два врача: мужчины среднего возраста в белых халатах, склонились над Истоминой и принялись делать разные манипуляции, известные только им. До Забелина долетали обрывки фраз: "внутренне кровоизлияние", "многочисленные разрывы внутренних органов", "реанимацию делать бесполезно".
Они поднялись, и поскольку Забелин стоял рядом, сказали ему:
– Очень сожалеем. Она умерла.
Потом одни из них деловито добавил:
– Мы доставим тело в морг. Вы ведь родственник? Причина смерти нам ясна, но если вы настаиваете на вскрытии…
– Я не родственник – глухо сказал Забелин, – но я им сообщу.
Мертвую Истомину положили на носилки, накрыли сверху больничным покрывалом и понесли в машину скорой помощи. Совершенно потерянный, не зная, что делать, Сергей стоял и смотрел, как уносят её тело.
Первым побуждением было сесть в скорую и проехать в морг, чтобы договориться обо всём с врачами, с медсестрами морга. Он хотел плюнуть на всё, на то, чем занимался сейчас, на все их операции, от которых обычно мало проку. Разве человеческая жизнь стоит этой возни?
Но потом подумал, что ничем помочь уже не сможет, а Ира? Ира ведь и погибла из-за того, что хотела ему помочь. Хотела, чтобы у него все получилось.
Надо было возвращаться.
Он подошел к перевернутой машине, поднял свой грязный пиджак, пока его окончательно не затоптали пожарники и зеваки, и пошел к своей машине. Ему казалось, что прошла вечность, хотя на самом деле истекло всего пятнадцать минут.
В автомобиле пищала рация, непрерывно посылая сигналы вызова. Забелин нажал на кнопку, ответил:
– База слушает!
– Это "Первый" – "Первый" был позывной Кислицына – база, где вас черти носят? – полковник выругался в эфире матом.
"Соберись, соберись!" – приказал себе Сергей.
– Доложите обстановку! – между тем, наседал Кислицын.
– "Первый" – попал в аварию, скоро буду на месте.
– Какая к черту авария! Немедленно разбирайтесь с ситуацией и докладывайте.
Забелин взял вторую рацию, по которой связывался с бригадой наружного наблюдения – они вели переговоры на другой частоте и Кислицын не мог с ними связаться, в отличие от АОБГ и группы документирования.
– "Беркут" что у вас? – спросил Сергей, обращаясь к старшему разведчиков наружного наблюдения.
– "Сокол" залетел в клетку – сообщил тот, имея в виду Соколовского.
– Когда?
– Минут пять назад. Один из наших зафиксировал, что он вошел в обозначенный по схеме кабинет вместе с другим объектом. Что будем делать?
– Продолжайте наблюдение, только не засветитесь.
– Да, – вдруг вспомнил "Беркут", – на этом этаже мы отследили непонятное оживление. Замечены посторонние лица, не сотрудники администрации – вроде телевизионщики.
– Как узнали?
– В одном из кабинетов приоткрыта дверь, наши увидели шнуры, телекамеры. Может, собираются взять интервью у кого-нибудь?
– Возможно, но непонятно… – сказал Забелин, – я скоро буду на месте.
Он завел машину, поехал к зданию администрации. По дороге Сергей вновь и вновь прокручивал в мозгу все детали увиденного им ужасного события – гибели Ирэны.
Он вспоминал её лицо, глаза. Еще ему показалось, что она сказала что-то очень важное, что-то такое, ради чего торопилась с ним встретиться, летела навстречу гибели. Однако он тогда не обратил внимания на её слова из-за катастрофы, решил, что эта информация ему известна. Сейчас, по дороге к администрации он мучительно вспоминал и не мог вспомнить, что же она говорила ему, что шептала, до тех пор, пока не спросила о любви.
Город Уральск, площадь перед зданием областной администрации Уральской области, 12 августа, 10.10
Возле администрации Забелин сразу увидел стоявший среди других машин ПАЗик с группой сотрудников ФСК. У дверей его встретил старший группы подполковник Санин, смоливший сигарету. Увидев грязного, испачканного Забелина спросил удивленно:
– По тебе что, взвод солдат прошелся или грузовик переехал?
– Да так, в аварию попал – коротко ответил Забелин, не желавший вдаваться в подробности.
– Лоб вытри, чем-то черным испачкал – заметил Санин.
Сергей вытащил платок из кармана и увидел на нем засохшую кровь Истоминой, аккуратно перевернул чистой стороной, провел по лбу. Его руки слегка подрагивали, как у неврастеника или закоренелого алкоголика.
Санин, увидевший это, спросил с нотками сочувствия в голосе:
– Туго пришлось?
– Да – односложно ответил Сергей.
– Ну, выдвигаемся, наконец?
– Подождем еще немного…
Ответив так, Забелин и сам не знал, каких событий, каких знаков нужно ожидать, какой-сигнал получить, чтобы начать операцию. Однако в глубине души что-то ему подсказывало, что торопиться не надо.
"Что же сказала Ира – вспоминал он, – ведь она что-то такое сказала, важное, что застряло у меня в мозгу?". Рация, которую он держал в руках, снова ожила. Грозный голос Кислицына потребовал отчета.
– "База", доложите как обстановка. Почему не начинаете операцию?
– Оба объекта в кабинете… – сообщил Забелин.
– Почему ждете? Немедленно начинайте!
– Еще не все ясно, у меня есть сомнения.
– Засунь эти сомнения себе в задницу! – грубо отреагировал Кислицын – второй, второй – обратился он напрямую к Санину, – я приказываю начинать!
В это мгновение, не понимая до конца, что делает, Забелин толкнул руку подполковника Санина с рацией, которую он подносил ко рту, чтобы ответить и рация отлетела в сторону, прямо под автобус.
– Ты чего? – возмутился Санин, – сейчас по шее надаю за такие штучки!
