Жердецкий доверчиво описал дорогу вплоть до последней колдобины. Заодно мне удалось вытянуть из него, как выглядит особняк соседа-фирмача.
— Так я тебя сегодня жду? — требовательно уточнил Лешка в конце.
— Жди, — разрешила я, еле удерживаясь от ехидного хихиканья.
Я как раз вешала трубку, когда вернулся Саня. Мытый и бритый, но какой-то недовольный. Я проследила за его взглядом и ойкнула: оказывается, за время разговора я машинально расписала всю гранату в шашечки.
— Извини, увлеклась… — виновато пролепетала я. — Хочешь, я ее растворителем ототру?
Саня молча сгреб злосчастную гранату. Предупредить его, что лак еще влажный, я не успела. Впрочем, он и сам это очень быстро обнаружил.
— Слушай, я тут с Лешкой поговорила, — поспешила я сменить тему. — И вот что он мне рассказал…
Ехать предстояло в коттеджный поселок вдоль Логойского тракта, по которому мы третий день катались в Минск, так что завтрак в городском кафе отменялся. Предложить напарнику потратить лишний час-полтора и съездить нормально поесть ни один из нас не решился — утренняя неловкость хоть и сгладилась, но никуда не делась.
Вместо этого мы притормозили возле деревенского «супермаркета» в здании обычной избы. Отправившаяся туда на разведку Лена вернулась с победным видом и кульком, торжественно уроненным на мои колени.
— И это все? — только и смог удивленно вопросить я, ознакомившись с внутренностями кулька. — Знаешь, улыбалась ты примерно на торт с шампанским, а вовсе не на бутылку минералки, батон и палку копченой колбасы.
— Не нравится — не ешь! — парировала девушка, выхватывая у меня батон и жадно в него вгрызаясь. — И вообще, где мое «спасибо»? Я, значит, тащила…
— Ага, надорвалась. — Еще на дне пакета лежало несколько пачек растворимой лапши (видимо, Ленка рассудила, что с ними ей повезет больше) и пара банок тушенки. Я закинул все это на заднее сиденье. — Вот если бы ты меня с передовой на своем горбу вытащила…
— Разве что по частям, — обиделась девушка. — Женщинам по трудовому законодательству больше семи килограмм поднимать нельзя!
Лично я сомневался, что щуплая блондиночка подымет даже пять, но уж больно хотелось ее поддразнить.
— Ладно, не дуйся. Давай лучше местами махнемся.
— Это еще зачем?
— Чтобы ты поесть могла спокойно, — объяснил я. — Не отвлекаясь на дорогу.
— Вот еще, — фыркнула девушка. — У меня скорее от твоего вождения кусок в горле застрянет!
Прежде чем я успел хоть чего-то возразить, «гольфик» уже сорвался с места. Если Ленке и неудобно было рулить одной рукой, то она упрямо не подавала виду. С обкусанным батоном вид у девушки был забавный, как у белочки, которой вместо лесного ореха дали кокос. Мне вдруг жутко захотелось коснуться ее волос… прижать к себе, обнять… поцеловать, сказать… не знаю только что. Но это, похоже, означало нарваться на повторение утренней сцены — с той лишь разницей, что выходить мне придется не из дома, а из мчащегося по грунтовке «гольфика».
Поэтому я так и остался сидеть с колбасой — думаю, у меня вид со стороны тоже был исключительно дурацкий.
— Здесь?
— Кажется, да, — неуверенно сказала напарница. — По крайней мере, по Лешкиному описанию. Вот его хоромы, а напротив та самая дача.
«Та самая», по моим прикидкам, занимала впятеро больше территории, чем «хоромы», а уж бабла в нее вбухали и вовсе… раз эдак в немерено.
Правда, прикидки эти были сделаны за пару секунд — когда мы переваливали через бугор на въезде в поселок. Сейчас же нашим взорам была доступна лишь бетонная ограда, выглядевшая как линия Маннергейма и Великая Китайская стена вместе взятые. Метра два с хвостиком, камеры на столбах… проводов сигналки не видать, но это, скорее всего, значит лишь, что сигналка беспроводная. Лазер-мазер какой-нибудь или инфракрасная хрень.
— Доезжай до ворот и сворачивай влево, к забору твоего Лешки, — скомандовал я.
— А потом?
— А потом будем долго и мучительно менять колесо.
— У меня запаска дырявая, — смущенно призналась Леночка. — Я как раз на той неделе колесо пробила, а в автосервис съездить некогда было…
— Значит, просто снимем это и поставим обратно, — хмыкнул я.
— А ты уверен, что сможешь правильно его привинтить? — с большим сомнением уточнила девушка, видимо, меряя по себе.
Я пожал плечами.
— Не-а. Но это даже к лучшему — будет повод постучаться, попросить чего: стакан воды или там ключ на шестнадцать.
— А если они нас узнают, на трех колесах станем удирать?!
— Нет, на четырех… ногах. Только, — скептически добавил я, — не верю я в это. Вертухаи на воротах и сыщики-киллеры — это разные команды, пусть даже у одного босса в подчинении. Скорее всего, здешние бугаи про нас слыхом не слыхивали.
На самом деле бросать «гольфик» я собирался только в случае появления из-за ворот танка — или хотя бы БМП. У меня имелся обрез, патроны, учебная граната и свежий боевой опыт, в наличии аналога которого у здешних частных вохровцев я глубоко сомневался.
Леночка с обреченным видом припарковала машину в указанном месте и заглушила мотор.
— Может, мы лучше что-нибудь под капотом чинить будем? Или вообще в багажнике?
— Давай, — охотно согласился я. — С капотом даже проще — можно стоять и разглядывать его с обреченным видом. Сможешь изобразить вселенскую печаль напополам с глубокой растерянностью?
— Кажется, это уже мое естественное состояние, — огрызнулась девушка, вылезая из машины.
Пока Леночка воевала с капотом — первая попытка открыть его закончилась звонким ударом и еще более громким «Ай!» — я занялся багажником. Точнее — розыском в нем хоть чего-то, могущего сойти за инструмент.
«Чего-то» нашлось в количестве небольшого серо-желтого чемоданчика. Утащив его к переднему колесу, я отжал защелки — и уставился на содержимое ничуть не менее тоскливо, чем Лена. Бли-ин… ну и для чего все эти штуки?
— Лен, а инструкции к нему, — я кивнул на чемоданчик, — не прилагалось?
— К нему вообще-то руки должны прилагаться, — саркастически сказала девушка. — Нормальные, а не из задницы. Зато я знаю, как дворники снимаются. Можем их поменять, с места на место.
— Угу, — мрачно кивнул я. — И зеркальца протереть. Кто вообще из нас двоих автовладелец?
— А кто из нас двоих мужик?
На этот аргумент у меня достойного ответа не нашлось — если не считать таковым угрюмое сопение и ныряние под капот.
В принципе, я более-менее представлял тамошние внутренности — в смысле, мог без подсказки найти мотор и даже отличить аккумулятор от карбюратора. Но вот подробности устройства враждебной техники оставались для меня тайной за семью печатями. Да-а, сержант, это вам не гусеницы у взводной бээмпэшки перетягивать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
