– Приедут Нора и Гордон. Мы должны составить для Дани план, как вести себя в суде. Будет также доктор Боннер. Думаю, что и ты хотел бы присутствовать.
– Во сколько?
– В половине четвертого.
– Я буду.
– Ты позвонишь мне сегодня вечером? Звони, как бы это ни было поздно.
– Позвоню.
Мне пришлось еще полчаса любоваться на Мод Маккензи. К тому времени в помещении появилось еще несколько сосунков, и зал теперь был полон на треть.
Мод Маккензи как две капли воды походила на свое изображение у входа. Выйдя в белый круг света, она оглядела зал, сосчитала посетителей, а затем, сев за пианино, объявила, что это как раз то, что ей нравится – работать для небольшой теплой компании. В ее возрасте ни на что больше рассчитывать она не могла.
Аудитория расхохоталась, но я видел, что Мод Маккензи была разочарована. Должно быть, она получала процент со сбора, и сейчас ей приходилось выступать практически даром.
Но она сразу же взяла быка за рога и затянула песню о добрых старых временах, когда она бродила по этим местам в крытом фургоне. Я смотрел на этот оплывший мешок с жиром, обливающийся потом, и думал, как жаль, что она в те времена не попала в руки индейцам.
– Не хотите ли приобрести свой великолепный снимок, сэр? Обернувшись, в отблесках света со сцены я увидел Анну Страделлу, которая выглядела, словно героиня из итальянского фильма. Впечатление дополнял туго облегавший костюм. Накладные плечи, низкое декольте, узкая талия и широкие манящие бедра. Прямо «Сладкая жизнь». Вторая София Лорен.
Я, было, отрицательно покачал головой.
Она улыбнулась.
– Давайте я вас сфотографирую. – Затем быстро шепнула: – Мой босс смотрит на нас. Мне нужен повод разговаривать с вами.
– О'кей, – подхватил игру я. – Но чтобы самого высокого качества. Улыбнувшись, она приникла к камере. Подняв ее, она прищурилась в видоискатель, а затем склонилась ко мне. Я понял, что эта итальянская девочка может делать не только спагетти.
– Чуть повернитесь со стулом, – громко сказала она, заставив меня сдвинуться влево. Она снова посмотрела в видоискатель. – Вот так лучше.
Отступив на несколько шагов назад, она подняла камеру. После вспышки перед глазами у меня поплыли зеленые и красные круги. Она вернулась к моему столику.
– На обороте снимка я напишу, где вы должны будете встретить меня, – шепнула она.
– Вы нашли его?
Кивнув, она выпрямилась. Глаза ее блеснули, и я, скорее всего, почувствовал, чем увидел, что к нам кто-то подошел.
– Отлично, сэр. Минут через пятнадцать все будет готово. И она отошла от моего столика. Я смотрел ей вслед. Вот уж меньше всего ожидал, что она занимается такой работой, когда впервые увидел ее в похоронном бюро. Но тогда я вообще ни о чем не догадывался.
– Еще виски, сэр? – спросил официант.
Подняв глаза, я кивнул. Какого черта, там все равно наполовину воды. Остальная часть представления была не лучше песни, которой она открывалась. У Мод Маккензи не было ничего общего ни с Перл Вильямс, ни с Болл Барт, если не считать того, что она так же хрипела. Но посетителям, казалось, до этого не было никакого дела. Они ели, не обращая на нее внимание. Я подумал, что все же здесь лучше, чем щелкать переключателем телевизора в своем мотеле.
Было уже без четверти два, когда я подогнал машину к 800-му кварталу на Джексон-стрит и остановился под фонарем. Выключив двигатель, я вытащил снимок и еще раз посмотрел на него. Учитывая обстоятельства съемки, он был совсем неплох. Я перевернул его. Надпись была сделана мягким карандашом, который фотографы используют для ретуширования. Торопливо нацарапанные слова гласили: «Квартал 800 на Джексон-ст.»
Бросив снимок на сидение, я закурил. Она появилась через десять минут, выскочив из такси на углу. Услышав, как хлопнула его дверца, я посмотрел в зеркало заднего вида.
Она сразу же заметила мою машину и направилась к ней. Перекинутая через плечо на длинном ремешке, сбоку у нее болталась камера, которая при каждом шаге била ее по бедру. Перегнувшись через спинку, я открыл дверцу машины.
– Что вам удалось выяснить? – сразу же спросил я, как только она села в машину.
Глаза у нее были встревоженные.
– Мне это не нравится, мистер Кэри. В этом деле не только Ренцо. Может быть, нам лучше вообще не вмешиваться…
– Вы узнали, где он находится? – нетерпеливо прервал я ее.
Она кивнула.
Я включил двигатель.
– Тогда двинулись. Куда?
– Ренцо над салуном рядом с Клифф-хаус.
Я переключил сцепление и мы поехали. Я посмотрел на нее. На лице ее по-прежнему сохранялось тревожное выражение.
– Что за тайны?
– Говорю вам, в это замешан не только мой брат. К делу имеют отношение несколько весьма значительных личностей.
– Вы хотите сказать, он решил, что эта операция непосильна для него одного? – насмешливо спросил я.
– Да. Он обратился к своему приятелю, который также был хорошим другом Тони.
– Что это за парень?
– Чарли Кориано.
Я снова посмотрел на нее. Теперь лицо ее было бесстрастным. Если она права, мальчишка, значит, затеял большую игру. О Чарли Кориано было известно, что он имел отношение к самым изощренным формам рэкета в Сан-Франциско. Конечно, доказать это никому не удавалось, и вполне можно было предположить, что он всего лишь обчищает шоферов такси. Но репутация у него была довольно зловещая.
– Откуда вы это узнали?
– На работе. Мне сказала одна из девушек.
– А ей как это стало известно?
– Она подружка одного из ребят Кориано.
– Чего она ради разоткровенничалась с вами?
Она посмотрела на меня.
– Она думает, что и я имею отношение к этой истории. Та компания, в которой я работаю, принадлежит Кориано.
– Так у кого же письма? У Кориано или у вашего брата?
– Не знаю.
– Что ж, есть только один способ выяснить.
– Мне не хочется, чтобы пострадал брат.
– Это уж от него зависит, – сказал я. – Друзей я ему не выбирал. Как давно я не был в этих местах. С тех пор как возил Дани в Сутро, где она играла с механическими автоматами. Я запомнил, как она в их компании сходила с ума от радости. Я подрулил к свободному месту на стоянке и огляделся.
Ничего тут не изменилось. Те же самые стойки с «горячими собаками», лавочки с пиццой и дешевые бары. Только теперь «горячие собаки» и пиво стоили куотер, а не дайм.
Она показала на салун.
– Первым делом мы заглянем туда. Ренцо порой туда заходит.
Я проследовал за ней. Было уже поздно, и в баре толпилось не так уж много народа. Пара стойких алкоголиков никак не могла оторваться от стаканов, да несколько ребят тянули пиво.
Потирая тряпкой стойку, к нам приблизился бармен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
