Фриман опешил.
— Мы видели тебя там… — сказал вортигонт, подкидывая в костер еще одну дощечку, — Ты убивал, и делал это великолепно. Ты убивал наших братьев, таких же, как мы. Мы никогда не сможем этого забыть…
— Что? — в шоке спросил Гордон, — Ты… Ты хоть понимаешь, что… Твои сородичи убивали всех людей, убивали меня! Я должен был защищаться, и…
— Мои сородичи делали лишь то, что приказывал им через вортальные нити Нихилант, — спокойно сказал вортигонт, — Мы помним это ощущение. Ничего нельзя сделать по своей воле, мы были полностью в его власти, словно марионетки… Но ты убивал нас…
Фриман замолчал. Он понял. Он вдруг понял, почему этот вортигонт так и не поприветствовал его, как другие. И, что самое ужасное, Гордон действительно понял его.
— Нихилант хотел нам лишь свободы, — сказал вортигонт, обращаясь будто к себе, — Он не показывал этого комбинам, но он устал быть их рабом. Он хотел освободить нас… Немногие тогда это знали. Все думали, что Нихиланту нравиться властвовать над такими, каким и он был когда-то… Рабами. Но мы знали.
Фриману замер, ужасаясь тому, что он понимает, о чем толкует этот вортигонт. Ему хотелось провалиться сквозь землю. "Рабы, мы всего лишь рабы"…
— Но мы потом поняли, что Его смерть — единственный шаг к Свободе. И не мешали тебе. Ты освободил нас.
— Слушай, мне очень жаль… — едва выдавил из себя Фриман, — Я…
— Не говори ничего, Свободный Человек, — вортигонт устало повел головой, — Что бы ты ни сделал, что бы мы не сделали — мы с тобой теперь квиты. Нам до глубины нашей души жаль тех, кого мы убили, неизбежно повинуясь влиянию Нихиланта…
— Я хочу… — запнулся Фриман, пытаясь понять сумбур своих мыслей, — Я тоже хочу сказать, что очень сожалею о ваших…
— Слова лишь сотрясают воздух, — вортигонт глубоко вздохнул, — Мы поняли друг друга. Все в порядке, поверь нам. Забудем о том, что было в "Черной Мессе". Оставим в своей душе лишь примирение.
Они помолчали, и каждый думал об этом странном и глубоком разговоре. Но на душе у них обоих чернота былых обид стала рассеиваться, уступая место мягкому свету дружбы…
…
…Офицер СЕ121007 стоял в большом светлом кабинете. Нечасто удается попасть на прием к самому Консулу. Он был как всегда спокоен и рассудителен. Прохаживаясь по кабинету, Консул изредка потирал короткую серую бородку и говорил, медленно и приятно. Именно это офицеру СЕ121007 и не нравилось сейчас больше всего.
— СЕ121007, вы выполнили мое поручение?
— Да, Консул, — склонил голову офицер Элиты, — Я прибыл сюда уже два часа назад.
— Очень хорошо, — Брин кивнул и, заложив руки за спину, прошелся по ковровой дорожке, — И дорога прошла нормально?
— Да, Консул. Все было в порядке, — Офицер почувствовал неладное.
— И ничего не произошло?
— Ничего.
Брин прошелся снова.
— Вы уверены? — остановился он.
СЕ121007 опустил взгляд.
— Но тем не менее мне известно, что на обратном пути произошел некий инцидент, — сказал Консул.
— Не было ничего серьезного, — поспешно сказал офицер СЕ121007, - Очередной незаконопослушный гражданин.
— Да? — приподнял бровь Консул, — На вашу жизнь так часто совершают покушения, раз вы так спокойно об этом говорите?
Офицер СЕ121007 промолчал. Он понял, к чему клонит Консул. Эх, и почему он упирался — надо было сказать о покушении сразу. И что только на него нашло?..
— Но инцидент был исчерпан на месте? — Брин пристально посмотрел на него.
— Да.
— Ну и ладно! — неожиданно легко сказал Консул.
Но его взгляд остался все таким же жестким, неумолимым.
— Публичный расстрел мятежника наверняка произвел должный эффект, — сказал Брин, обходя вокруг офицера.
Повисла пауза.
— Расстрела не было, — выдавил СЕ121007.
Консул резко обернулся и испепеляюще посмотрел на него.
— Правда? — со зловещим удивлением спросил Брин.
— Это был лишь полоумный старик, — Офицер СЕ121007 был внешне, как всегда, предельно спокоен, — Он не ведал, что творил.
— Ну и что? — эта фраза получилась очень значительной, — Свод Правил поведения при мятеже еще никто не отменял.
— Ну… — у офицера Элиты мысли бегали, словно молнии, — Мы доставили старика сюда… Никто и не собирался его отпускать. Я подумал, что можно будет еще допросить его.
— Ты подумал?! — взорвался Консул, — А кто тебя просил думать? За тебя думает Всегалактический Союз! Свод Правил за тебя думает!
— Консул, я…
— Молчите, офицер! То, что вы состоите в высших сферах Элиты Альянса, еще не дает вам права поступаться его принципами! Такие действия можно расценивать, как пособничество преступникам. Это измена!
Брин, внезапно успокоившись, опустился в кресло. Офицер СЕ121007 проклинал себя и свою оплошность в сотый раз. Он понимал, что на этот раз он зашел далеко…
— Консул, я понимаю всю суть своей ошибки. Я неправ. Вы всегда правы. Альянс всегда прав. Я готов понести заслуженную кару.
Брин усмехнулся — нет, этот офицер все же достоин своего звания. Хорошую выучку не спрячешь, она всегда берет верх.
— Вы не понесете наказание, — сказал Консул наконец, — Но только потому что я учитываю ваши высокие заслуги перед Альянсом. Но запомните — это был ваш первый и последний проступок. Второго не будет.
"Он прав, он прав, он прав… — гремело в голове у СЕ121007, - Я должен был пристрелить того старика там же… Что же на меня нашло? Затмение какое-то… Калхун совсем выбил меня из колеи… Надо было забить старика ногами — эти жалкие люди еще долго бы дрожали в страхе… Консул прав… Тех, кто не понимает, что Альянс здесь хозяин, надо истреблять! Черт, я же офицер Элиты! Я знаю, что нужно делать. Альянс будет гордиться мной".
— Благодарю вас, Консул. Я сейчас же отдам приказ о немедленном расстреле мятежника. Альянс не потерпит неповиновения.
Брин удовлетворенно кивнул.
— Хорошо, — сказал он, — Вы можете идти.
Но, когда офицер СЕ121007 был уже у дверей, Консул окликнул его.
— Офицер! Ладно, пусть мятежник подвергнется допросу, с последующим расстрелом. Но допрос будете проводить вы, — Брин сделал ударение, — И не дай бог результат будет отрицателен. Свободны!..
…
…Гордон осторожно, почти робко подошел к вортигонту, приведшему его в этот лагерь.
— Друг, ты привел меня сюда, — сказал Фриман, показывая ему ферроподы, которые он так и держал в руках, — Спасибо тебе за это. Но время не терпит. Скажи, зачем ты дал мне эти штуки, и я отправлюсь дальше, вперед. Меня ждут.
Вортигонт склонил голову.
— Как пожелаешь, Свободный Человек, — сказал он, — Проследуй за нами, и мы расскажем тебе, как пользоваться ароматическими ферроподами. Пойдем.
Вортигонт повел Гордона вглубь пещеры. По пути Фриман вновь увидел человека в робе гражданина. Тот приветственно махнул Гордону рукой, радуясь, что увидел живую легенду воочию.
— Продолжайте идти, Доктор Фриман, — ободряюще крикнул он, — Нова Проспект уже совсем рядом, впереди. Человеку в одиночку ни за что не пройти через охранные бункеры, но вот человеку с отрядом муравьиных львов — это уже совсем другое дело!
Повстанец подмигнул Фриман, совершенно сбив его с толку. И даже не бункеры смутили его. Отряд кого?..
Вортигонт вошел в дверь, поставленную в узком проходе пещеры, и пропустил за собой Фримана. Они вошли в темную пещеру.
— Мы сочтем за честь говорить со Свободным Человеком, — сказал вортигонт и включил фонарь на стене.
Гордон увидел, что у левой стены пещеры весь ее пол был песчаным. В углу пещеры на столбе висел труп солдата Альянса. Как только включился свет, песок вздулся, и пара муравьиных львов выбралась из него. Фриман резко потянулся к оружию, но вортигонт жестом остановил его. Фриман, не спуская взгляда с огромных насекомых, опустил автомат… Они не нападали!
— Внимай тому, как можно управлять муравьиными львами с помощью ферроподов, или "жучьих приманок", как вы их называете. Свободный Человек сейчас должен бросить один из ферроподов на песок. Бросить посильнее.
Фриман, пожав плечами, размахнулся и с силой бросил кожистый шарик о песок. Тот тут же с легким хлопком лопнул, выпустив клуб коричневых спор. И тут же оба муравьиных льва перебежали на это место, вдыхая коричневый дымок и довольно урча.
