эту форму. При взгляде на неё по коже пробежали мурашки.
– Евгений… – Мужчина растянул это слово так, будто пробовал каждую букву на вкус. И, видимо, вкус ему понравился, потому что он тут же расплылся в улыбке. – Рад увидеть вас лично. Не каждый день встречаешь Легенду, правда?
Так началось знакомство Жени и Алексея Царёва.
* * *
Он ему сразу не понравился, но что-то в нём притягивало взгляд. С этим нельзя было поспорить.
– Вы только-только успели здесь появиться, Евгений, а ваше имя уже у всех на слуху. «Тот парень с надписью ROCK на груди». – Женя заметил, как мужчина заскользил взглядом по Кате и по её груди: там была выбита точно такая же надпись ROCK. – Можно сказать, вы самая обсуждаемая фигура города, если не мира.
Мужчина всё приближался, держа руки в карманах пальто и вышагивая по белому кафелю.
– Жаль, что в том доме начался пожар. Это ошибка Святцев, не стоило подавать электричество так рано. Но, – он громко рассмеялся, – кто бы мог подумать, что рядом будет проходить будущий герой?
Женя отпустил руку Кати и в эту же секунду схватил её за талию, прижав к себе. Шагнул вперёд, а Катю оставил за собой. Сделал он всё это неосознанно, интуитивно, даже не заметив.
– Вы заслужили моё уважение, Евгений. А оно стоит очень, очень дорого. Но что я всё о себе да о ваших подвигах? Давайте я лучше представлюсь. – Мужчина подошёл достаточно близко, чтобы протянуть руку и, освободив карманы пальто, сделал это. – Меня зовут Алексей Царёв, и я являюсь лидером Чистилища. Но могу не побрезговать и иногда поработать уборщицей, если в Чистилище вдруг появилась грязь.
Вся столовая дружно засмеялась, будто ждала специальной команды. Но абсолютно каждый, кто смеялся (а смеялись все), не смел поднимать взгляд выше своего подноса. Даже те, кто уже позавтракал, продолжали сидеть за столами и не вставать, делая вид, словно они тщательно соскрёбывают остатки каши с тарелки. Алексею явно понравился общий смех – об этом могла сказать расплывшаяся на его лице улыбка.
Но Женя не пожал протянутую ему руку. Он лишь сильнее прижал к себе Катю, хотя казалось, что сильнее некуда.
Алексей простоял так ещё несколько секунд, после чего опустил руку. Улыбка чуть померкла, но всё ещё сияла теплом. Как показалось Жене – искусственным и фальшивым.
– Что ж, хорошо. Представим, что этого не было. Но раз уж вы в Чистилище, Евгений, хочу сказать вам…
– Тебе не пожали руку. – Из-за плеча раздался голос Кати. Он прогремел в столовой как выстрел, оставив после себя оглушающую тишину. Тишину… Каждый, сидящий за столом, затаил дыхание, уставившись в поднос, но полностью сфокусировавшись на звуках. Люди слушали голос женщины, в котором сквозила неприкрытая злоба и раздражение, выходившее с каждым слогом. – Тебе не пожали руку, а значит, не хотят с тобой общаться, господин Начальник-Чистилища. Или тебя лучше называть сеньором? Может, графом, потому что как только ты здесь нарисовался, все разом притихли? Не знаю, чем ты их так запугал, но мне плевать – Женя не пожал тебе руку, а этого более чем достаточно. Или для лучшего объяснения тебе нужно плюнуть в рожу?
Женя почувствовал, как уголки губ тянуться вверх. Он понимал, что это неправильно, что они поступают глупо – ставят начальника в неудобное положение перед подчинёнными, – что, скорее всего, их накажут, но он ничего не мог с собой поделать. Улыбка появилась сама – сдержанная, еле видимая, но всё же улыбка. Даже слегка насмехающаяся, если на то пошло. Женя улыбался, пока девушка, которую он обнимал (для него она всегда будет девушкой, пусть ей сейчас и тридцать два), продолжала говорить:
– Если так сильно хочешь с нами поболтать, можем сделать это в другом месте, не на публике, которая активно поддерживает каждое твоё слово. – Алексей смотрел на Катю, молча выслушивая её, не перебивая. – Но мой мужчина отказался пожимать тебе руку. И если ты, господин Начальник, не заметил, что я здесь стою, то я тебя информирую: я здесь стою. Можно было поздороваться и со мной.
Она замолчала. Женя слышал её тяжёлое дыхание, ощущал её тяжелое дыхание и чувствовал на своей талии её ладонь. Окутанные тишиной, под прямым взглядом карих глаз Алексея, они стояли по центру столовой, прижимая друг друга к себе, как замерзающий прижимает к себе что-то тёплое, согревающее тело. В этот момент Катя с Женей сплелись в единое целое, дыша одним воздухом на двоих. Оба они смотрели на Алексея и ждали реакции, хотя могли свободно уйти. Но они ждали. Ждали непонятно чего и втягивали воздух, пытаясь успокоить бешено стучащие сердца.
Я люблю её. Я люблю эту сумасшедшую как никого на свете.
Как только эти слова промелькнули в голове у Жени, он тут же почувствовал, как женская ладонь спустилась по его талии к самому бедру и начала поглаживать большим пальцем кожу, спрятанную под белой тканью футболки. Она волнуется, подумал Женя. Какой бы уверенной в себе она ни выглядела, каким бы ровным ни казался её голос, она волнуется. Я знаю это, но не нужно, чтобы это знал кто-то другой. Особенно эти глаза. Они и так, по-моему, знают слишком много.
Минуту Алексей молча разглядывал Катю, медленно скользя по её фигуре взглядом. Не стеснялся он и останавливаться на груди, задерживаться на бёдрах и ногах, обтянутых джинсами. Женя с трудом подавил в себе желание вырвать эти глаза из глазниц и обвязать их ниточками шею, лишь бы они не впивались в Катино тело. Но вскоре Алексей посмотрел на Женю и улыбнулся так, как обычно улыбаются учителя, когда разговор заходит об их любимой теме.
– Екатерина… – Он вновь оглядел её, но уже быстро, без особого интереса. Его голос был пропитан мечтательностью поэта, разговаривающего с самим собой глубокой ночью. – Екатерина… Корни этого имени уходят в древне-греческую историю. «Экатирини»… Переводится как «вечно чистая», «непорочная». – Алексей ухмыльнулся. – А ты уверена, дорогая, что заслужила носить это имя? – Серые глаза встретились с карими. – Ты уверена, что можешь называть себя Екатериной, зная, что ты сделала? И что сделали с тобой?
Женя почувствовал, как под его рукой напряглись мышцы Кати. Он чувствовал на себе чужие взгляды, перебегающие меж трёх людей. Воздух наэлектризовался, напряжение впивалось в кожу, проникая до самых костей. Казалось, ещё чуть-чуть и рёбра точно треснут от сильных ударов сердца.
Алексей тем временем продолжил говорить Кате:
– Мы часто выставляем себя теми, кем не являемся. Пытаемся сойти за шедевр искусства, когда на самом деле являемся лишь жалкими пародиями оригиналов. Маски – наш вечный аксессуар. Мы меняем их каждый день, не замечая того, что на наших настоящих
