— Да, хорошо здесь. — Штык рассеянно разглядывал видимую часть отвесного склона горы. — Мясо вчера вкусное было. Держишь живность?
— Зачем? — удивлённо поднял седые брови старик. — Это за Периметром почему-то считается, что в Зоне только ядовитые мутанты живут. Если знать, где охотиться, можно пропитание добывать. В последнее время для экономии патронов начал лук и стрелы осваивать. Уже вполне неплохо получается. Вчерашнего кабанчика, что вы ели, как раз стрелой подбил.
— А что у Буля с ногами? — внезапно вспомнил о вечернем разговоре Штык. — Полностью вылечить можно?
— Полностью — вряд ли, — Крот покачал головой, — следы от ловушек в теле прочно поселяются. Я могу замедлить негативный процесс, но чтобы полностью ликвидировать угрозу — придётся основательно лечиться. Сегодня попробуем что-нибудь сделать. А теперь давай помолчим. Сейчас ты увидишь представление, которое Зона даёт здесь только раз в четыре дня. Смотри вон туда.
Заинтригованный Штык повернулся вместе со стулом и послушно замер в ожидании «представления». Горячая кружка приятно согревала руки.
Так прошло несколько минут. Вскоре Штык скорее почувствовал, чем услышал, странный низкий звук. А потом прямо у него на глазах в каком-то километре от домика с поверхности озера поднялся гигантский столб воды. Крот продолжал сидеть, явно любуясь развернувшейся картиной. Вокруг столба между тем образовалась огромная яма, по краям которой бешено пенились белые буруны, но вода не заполняла стремительно растущую впадину. Достигнув верхней точки подъема, водяной столб раскрылся сверху, как зонтик, и обрушился вниз. Вода при этом внутрь ямы не попадала, и с внешней стороны сформировалась волна.
Небольшое цунами на приличной скорости рвануло во все стороны от огромного водяного «карьера». Глядя на метровую волну, несущуюся к домику со скоростью курьерского поезда, Штык вскочил со стула. Крот, улыбаясь, продолжал смотреть «представление». В каком-то десятке метров от края деревянной платформы волна словно налетела на невидимую стену и расплескалась мириадами сверкающих брызг.
— Вот это да! — не смог сдержать восхищения Штык.
Но «представление» ещё не закончилось. То, что раньше удерживало стенки «ямы», начало постепенно исчезать, начиная с верхнего края. В огромную впадину через край рванула многотонная масса воды, и на глазах людей прямо посреди водного пространства образовался чудовищный водопад.
Штык так и стоял, боясь даже пошевелиться, чтобы не пропустить хоть малейшую деталь невиданного чуда природы. Крот что-то сосредоточенно высматривал немного левее.
— Что за ерунда? — сказал он наконец. — Показалось мне, что ли? Как будто бревно тянуло прямо к водопаду, а потом оно вдруг обратно поплыло.
Силы, удерживающие стенки ямы, окончательно исчезли, вода полностью заполнила впадину, закружив и засосав водоворотом всё, что плавало сверху, и через минуту на том месте, где недавно бушевала стихия, осталась только серая гладь воды.
— Мой генерал? — Из двери дома выглядывал испуганный и заспанный Буль с автоматом на изготовку. — Что это за шум?
— Всё в порядке, ефрейтор, — сказал Штык успокаивающе. — Это местные красоты так шумят.
— Драть эти красоты некому, — ворчливо сказал Буль и скрылся в доме.
— Хороший сержант? — кивнул вслед ему Крот.
— Генерал Соколенко у нас, ефрейтор, — с теплой улыбкой сказал Штык. — Хотя ты прав: пора бы его уже произвести в сержанты.
Крот сморгнул и засмеялся, покачивая головой. Потом вдруг стал серьёзным и спросил:
— А что же ты решил с генералами своими делать? Повезёшь к бывшему командиру на расправу?
— Не знаю, — после длинной паузы хмуро сказал Штык. — И это мучает меня посильнее приговора «Долга». А главное, понимаю: никто мне здесь не подскажет, что делать. Самому всё придётся решать.
— Ну что ж, — сказал Крот, поднимаясь. — Тогда давай будем завтракать да начнем вещи вниз переносить.
41
На завтрак Крот наварил вкусной гречневой каши. Пока она запаривалась на печке в большом закопчённом чугунке, Грач и Хвост распаковали свои мешки и начали вытаскивать «подарки для уважаемого Крота».
— Вот это тебе от Мака и Жереха, — говорил Грач, извлекая несколько коробок, обклеенных тёмным бархатом. — Что-то говорили про стекляшки и что ты обрадуешься.
Крот открыл первую попавшуюся коробку и восхищенно заохал и зацокал языком: в аккуратных гнездах там лежало несколько стеклянных призм, превосходное качество шлифовки которых было очевидно даже несведущему в оптике Штыку.
— Ну спасибо, вот порадовали, — с чувством отвечал Крот. — Если тут в комплекте и линзы есть, я тогда смогу разобраться с оптическими свойствами «маминых бус», да и вообще можно будет включить определение характеристик…
Линзы в комплекте, конечно, нашлись.
— Это от Барсеича, — вставлял слово Хвост. — Какой-то особый сахар ему привезли, слаще обычного, и варенье на нём получается качественное.
— Эфирный спирт, как ты просил.
— Патроны для дробовика. Оружейное масло.
— Растительное масло. Не научился ещё сам добывать?
Мешки быстро худели, а горка вещей росла. Наконец Грач и Хвост торжественно переглянулись и вытащили последнюю габаритную вещь — большой твёрдый чехол больше метра высотой.
— А это тебе подарок лично от нас, — несколько торжественно сказал Хвост. — Открой, посмотри.
Крот с любопытством потянул верхний клапан, с треском расстегнулась «липучка». Внутри оказался красивый блестящий изогнутый лук и десяток идеально ровных стрел с оперением и острыми металлическими наконечниками. Буль восхищенно ахнул. Хомяк вытянул шею и тоже смотрел не отрываясь. Крот бережно вытащил подарок из коробки, взвесил в руках, прицелился, осмотрел со всех сторон.
— Да, вот это было неожиданно, — с чувством сказал Крот. — За это отдельное спасибо. И полочка для стрел есть? И компенсатор? И запасная тетива? Эх, берегись теперь кабанчики!
Завтракали в приподнятом настроении. После трапезы Крот каждому дал задание, а Штыка позвал с собой. — Пойдём, покажу тебе свой подвал. Заодно поможешь там разобрать.
Они прошли через «мыльню» и оказались в небольшой пустой комнатке, больше похожей на чулан. Посреди пола торчала горловина люка железнодорожной цистерны. Крышка была открыта. Крот поманил Штыка за собой и полез в люк. По отвесной металлической лесенке Штык спустился следом и замер, оглядываясь по сторонам.
Примерно пятую часть внутреннего объёма занимало твёрдое тёмное вещество на дне «подвала». Прямо поверх него лежал настил из досок, на котором стояли стеллажи с полками и своеобразные загончики, разделённые на ячейки. Светодиодных панелей здесь не было, и тусклое освещение давали лишь несколько светящихся камней, равномерно разложенных по всему периметру цистерны. Правда, старик почти сразу вручил Штыку наголовный фонарик и увесистый аккумулятор на плечевом ремне.
— Ориентироваться можно и так, а вот работать — только при ярком свете, — пояснил Крот и отправился в дальний конец «подвала».
От металлической стены пошёл низкий гудящий звук.
— Не бойся, это из озера, — сказал Крот. — Мы же с тобой под водой. А цистерна работает и как датчик, и как резонатор.
Пахло в цистерне какой-то жуткой химией и почему-то грибами. Крот поручил Штыку принимать корзины с вещами, которые спускал на верёвке сверху Хомяк, и раскладывать их содержимое в отдельные пустые ячейки и на свободные полки.
— Не важно, в каком порядке разложишь, — инструктировал Штыка Крот. — Главное, чтобы каждая вещь лежала отдельно.
Через некоторое время Крот поднялся наверх, и Штык остался один. Звуков, проникающих в «подвал» из озера сквозь стенки цистерны, заметно прибавилось. На глухие удары, явно доносящиеся откуда-то издалека, и постоянное бульканье Штык старался внимания не обращать, но когда по ту сторону стен что-то начало со скрежетом вгрызаться в металл, он на всякий случай поднялся по лестнице на несколько ступеней и стоял там, держась за перекладину, пока странные звуки не прекратились.
Лишь однажды, когда все корзины были разгружены, а новых Хомяк долго не опускал, Штык поднялся наверх.
В комнате никого не обнаружил и вышел на платформу. Тусклый свет обычного серого дня показался после «подвального» освещения просто ослепительным. Буль и Грач откручивали на крыше какую-то антенну. Хвост и Хомяк сняли часть настила платформы и в открывшуюся нишу укладывали лодку Крота.
А вокруг на озере творилось нечто невообразимое. Привыкнув к обилию звуков в «подвале», Штык сперва не сообразил, что от утренней тишины не осталось и следа. Вблизи платформы всё было относительно спокойно, но уже в какой-то сотне метров от дома вода в нескольких местах активно бурила, образуя огромные скопления серой пены, взлетала вверх тонкими струйками или кружила в небольших водоворотах.
