— Знаешь отделение милиции на Первомайской? — вместо ответа спросил Антон.
— Ну?
— Нам предлагают подъехать туда с нашим… С ним, — Антон кивнул в сторону Владислава Андреевича. — Туда же его приятели подвезут и Лиду с Никой.
— А что? Неплохо задумано, — констатировал Мишка. — Хотят подстраховаться на тот случай, если нам вздумается устроить им «жаркую встречу».
— Звонивший сказал, что такое место обмена выбрано для того, чтобы мы не опасались с их стороны каких-либо провокаций.
— Как же! О тебе они думают! Да эти деятели подлянку могут кинуть в любом месте… — хмыкнул Мишка. — Так или иначе, с ними нужно держать ухо востро.
— Мне кажется, нужно соглашаться. Как считаешь?
— Через сколько времени встреча?
— Время и процедуру обмена согласуем, когда они снова позвонят.
— Пойдет, — кивнул Филимонов. — Соглашайся. А я пока выйду, распоряжусь насчет машин. — Он подошел к двери и остановился. — Кстати, не вздумай брать с собой на обмен «пушку». Все-таки — едем считай что в гости к ментам…
— Да, конечно, — согласился Стахов.
Мишка вернулся довольно скоро, ещё до того, как прозвучал оговоренный звонок от похитителей. Нервно расхаживающему по кабинету с рюмкой в руках Антону показалось, что и без того озабоченное лицо приятеля было теперь совсем уж сумрачным.
— Что-то случилось? — останавливаясь перед Филимоновым, поинтересовался он.
— Случилось, — кивнул Мишка и вдруг не очень весело улыбнулся. — И это не так-то плохо. Пока мы живы, с нами всегда должно что-нибудь случаться.
— Так что же произошло?
— Потом, — покачал головой Мишка. — Всему свое время.
— Ладно. Кто едет с нами?
— Не беспокойся, прикрытие будет. Думается мне, и эти деятели приедут туда не на одной машине…
— Irren ist menschlich, und Menschen sind wir alle…[10] (неожиданно решил принять участие в разговоре Владислав Андреевич.
— Что? Что он там бормочет? — почему-то обращаясь к Антону, скривился Мишка. — Издевается, что ли?
— Людям свойственно ошибаться, — спокойно перевел самого себя элегантный господин. — А вот вам, молодой человек, судя по всему свойственно ошибаться много чаще, чем остальным.
— Это ещё почему?!! — возмутился Мишка. — Ты это что имеешь в виду?
— Только то, лю-без-ный, — Владислав Андреевич прямо-таки просмаковал последнее слово, — что когда у человека есть голова на плечах, то можно обойтись и без машин, набитых «быками». Вот так-то…
— А по морде не хочешь? — и Филимонов деловито направился к продолжавшему сидеть за столом пленнику.
— Подожди, — схватил его сзади за локоть Антон. — Оставь! Он же в «браслетах».
— Тем хуже для него. — Мишка вырвался, — Не позволю, чтобы какой-то мозгляк оскорблял меня считай что у себя дома.
— Прекрати! — Антон вновь ухватил друга за локоть. — Тебе что, заняться больше нечем, как кулаками махать?
— А! Да шел бы ты вместе с твоим деятелем… — и все-таки Мишка остановился в каком-нибудь метре от спокойно наблюдавшего за ним Владислава Андреевича и затем демонстративно повернулся к нему спиной.
— Успокойся, — посоветовал Антон. — Не обращай внимания.
— Да шел бы он… Знаешь же, что терпеть их не могу. На дух не переношу ментов. Даже таких вот образованных.
— С чего это ты взял, что он из милиции?
— А я и не говорил, что из милиции. Но то, что из органов — это точно. Я их, поверь, нюхом, всем своим существом чую.
— Да ладно. Брось.
— А что? Все нормалек, — Мишка провел ладонью по лицу, будто снимая с него маску гнева, и криво усмехнулся.
— Вот и я говорю — дыши спокойно. И подумай лучше, как бы ты предложил провести обмен.
— Да тут и думать нечего, — зримо расслабляясь, ответил Филимонов. Нужно, чтобы машины остановились по обе стороны входа в милицию. Затем Лидка с Никой выходят из машины и идут к нам. Мы со своей стороны выпускаем этого фрайера и он топает к своим корешам. Вот и все.
— Ишь ты, мыслитель какой, — не скрывая иронии, прокомментировал план Филимонова Владислав Андреевич. — Прямо Сократ, да и только… — по всему чувствовалось, что он испытывает в отношении Филимонова нечто вроде идиосинкразии.
— Опять?!! — обернулся к нему Мишка, но тут же вновь был вынужден развернуться, поскольку как раз в этот момент зазвонил телефон.
Помедлив мгновение, оба друга почти синхронно сделали по два шага в направлении телефонного аппарата. Аппарат оказался ближе к Антону, и он воспользовался этим преимуществом. «Да, — выпалил он, прикладывая трубку к уху. — Слушаю».
Разговор продолжался совсем недолго, и буквально через несколько секунд Стахов положил трубку.
— Ну все, — поворачиваясь к наблюдающему за ним Владиславу Андреевичу, заметил он. — Поднимайтесь. Поехали… И ты тоже, Миш.
— Я не понял, — уже стоя у двери, сообщил Мишка. — Они что — уже там?
— Да. Ждут у милиции, — пояснил Стахов. — Синий минивэн «Крайслер» с затемненными стеклами. Стоит у въезда во двор. — Молодой человек открыл дверь и подождал, когда в неё выйдет пленник. — Нам надлежит остановиться правее, у входа в отделение.
Взяв Владислава Андреевича за локоть, Антон повел его к ведущей в коридор двери. Мишка шел следом. И снова небольшая процессия прошла мимо открытых дверей, из которых их провожали любопытные взгляды сотрудников, непонятно каким образом успевших узнать о происходящих событиях. Хотя, подумалось Антону, — можно было предположить, что они ничего конкретного и не знают. Просто небритое начальство далеко не каждый день водит по коридорам в этих стенах закованных в наручники пленников…
Внизу их ждало несколько машин. Стахов вместе с Владиславом Андреевичем занял место в серебристом «Мерседесе» Филимонова. Мишка же вначале подошел к стоящему рядом «Рендж Роверу» и что-то сказал поджидавшему его у водительской дверцы парню в полувоенной форме. После того как Филимонов вернулся и тоже сел в «Мерседес», машина сразу же тронулась с места следом за уже отъехавшим со стоянки «Рендж-Ровером» с затемненными стеклами. За ними последовали ещё две машины — точно такой же «Рендж-Ровер» и бежевая отечественная «Нива».
— А вы, гляжу, основательно подготовились, — усмехнулся Владислав Васильевич. — Интересно, гранатометами ваши ребята запаслись?
— Заткнись, — не оборачиваясь, посоветовал пленнику сидевший на переднем сиденье Мишка и после непродолжительной паузы добавил, — Это наше дело, что мы для вас приготовили. А вот твоим корешам неплохо бы было своевременно запастись гробами.
— Э нет, — усмехнулся пленник. — Не пойдет. Гробы вы уж сами для себя покупайте.
— Смелый, значит? — Мишка на долю секунды повернулся назад и поднял руку, как бы намереваясь провести ладонью сверху вниз по лицу щуплого господина, но тот даже не моргнул, и, как ни странно, Филимонов медленно опустил руку. — Остришь, значит, морда? Ну-ну. Только учти, что едва ли твои дружки смогут обеспечить тебе в этом городе от меня защиту. Так что у нас с тобой ещё все впереди. Еще будет время побеседовать.
— Да-а, Антон, — демонстративно игнорируя Филимонова, протянул своим красивым баритоном Владислав Андреевич. — Ну и компаньона ж вы себе выбрали…
— Бросьте! Это не мой компаньон воюет с женщинами и детьми, — напомнил Антон. — И не мой компаньон устраивает убийства и похищения. Так что на вашем месте я бы лучше помолчал.
— На моем месте, молодой человек, вам никогда не бывать. Уж поверьте мне. Ни-ко-гда, — и невысокий заложник замолчал.
До Партизанской добрались минут за двадцать. Идущий первым «Рендж-Ровер» проехал мимо расположенного слева отделения милиции и остановился метрах в четырехстах дальше. «Мерседес» пропустил встречный транспорт и повернул ко входу в милицию. Из двух идущих сзади машин Антон увидел лишь остановившуюся недалеко от предыдущего перекрестка «Ниву».
Как и было оговорено, их «Мерседес» встал между синим минивэном и входом в отделение. У входа молодой капитан беседовал с пожилой неряшливо одетой женщиной. За распахнутыми воротами въезда во двор виднелась стоянка. Там, стоя у помятого «Линкольна», беседовали о чем-то двое охранников.
Синий «Крайслер» и подъехавший «Мерседес» разделяло не более пятнадцати метров. Антон первым вышел из задней дверцы и остановился, глядя на большую синюю машину. Буквально в следующее мгновение из «Крайслера» выскочила Ника-Вероника и бросилась к отцу. Тот в свою очередь пошел ей навстречу. При этом Антон отметил про себя, что девочка совсем не выглядела больной, уставшей или хотя бы слегка напуганной. Она обняла нагнувшегося к ней отца и секундой позже уже висела на нем, обхватив его ногами и держась руками за шею. «Папка, — шептала девочка. — Ты знаешь, папка, как я по тебе соскучилась?!!! Нет, скажи, ты знаешь?»
