– Без этого там нельзя – шибко холодно ходить и смотреть, в палатке не заснешь, а водка душу согреет, мысли успокоит и… – Он очень натурально изобразил храп.
– Если будет такое звуковое сопровождение, то ничто не поможет заснуть, – скривившись, заметила Мила.
– Водка поможет! – убежденно сказал Василий.
Теперь мои коленки упираются в ящик, бутылки противно дребезжат, но я не собираюсь возмущаться – меня ведь предупреждали о трудностях походной жизни. Мы двигаемся по Чуйскому тракту, дорога не ахти, что уж говорить о преодолении перевалов: мотор «уазика» надрывно воет, жалуясь на разреженный воздух высокогорья, но все же вползает по серпантинам на высшую точку, где мы непременно останавливаемся, чтобы размять ноги и сфоткаться на память. Саша беспрерывно «строчит» затвором «Никона», обещая по приезде сделать панорамные фотографии. Но то, что способен охватить глаз человека, не сможет отобразить никакой фотоаппарат. Возможно, в будущем человечество додумается до такого: кликнул глазами – сделал фотку, спрятал в памяти. Надо достать – нажал на голове нечто вроде малюсенькой кнопки-мышки, поискал, извлек из памяти. Надо показать друзьям – тогда нужно связаться с ними проводами, или нет, лучше беспроводная связь. Человек пока не додумался использовать свои скрытые резервы, все еще разрабатывает примитивные технические средства. А ведь есть множество легенд о том, что в прошлом люди летали, хотя конструкторы и физиологи возражают: мол, человеческое тело для этого не приспособлено. А если путешествует некая нематериальная субстанция, одна из невидимых оболочек человека? Мне же удается путешествовать во времени в виде астрала, так почему не предположить, что таким способом каждый человек может перемещаться на огромные расстояния в настоящем, только пока не знает, как это сделать? Возможно, в далеком прошлом люди, пусть даже только избранные, знали этот секрет, но потом он был утерян. Ведь во сне мы иногда летаем и видим новые края, принимая это за свои фантазии и сновидения. А что, если и в самом деле наши сущности каким-то образом отделяются от тела, преодолевают за мгновение огромные расстояния и видят это наяву? Тогда становится понятно, почему иногда человека, попавшего в незнакомую местность, начинает мучить мысль, что он уже был там, в итоге он решает, что она напоминает знакомые места. Ведь по-иному не может быть, поскольку мы рабы устоявшихся понятий и взглядов.
Анкх, которым теперь владею я, позволяет путешествовать во времени, значит, следует признать, что он и есть тот удивительный прибор, который никак не могли создать люди в древности. Выходит, он – творение инопланетного разума? Проклятый Феликс, владея анкхом на протяжении почти двухсот лет, имел внешность тридцатилетнего. Возможно, что в рассказе геолога Гоши о планете Нибира и ее колонистах, обосновавшихся на Земле, есть рациональное зерно и анкх – это их прибор, дарующий вечную или очень-очень долгую молодость. Я уже знаю, что планета Нибира – плод фантазии писателя и исследователя палеоконтактов Захария Ситчина, но это не имеет значения – ведь анкх существует и он у меня! Я нащупала его под одеждой, и меня охватило радостное ощущение, что со мной ничего не может случиться, пока он со мной.
«Уазик» скрипит тормозами, спускаясь по серпантину с Чике-Таманского перевала, и у меня замирает сердце от сознания того, что может произойти, если они откажут. Мои путешествия в астральном теле неутомительны и безопасны, не в пример этому. Мне вспомнилась предыдущая ночь в номере на турбазе, который я разделила с Милой. Вечером началось нашествие комаров, они нескончаемо, эскадрилья за эскадрильей атаковали меня. Именно меня, так как Мила, укрывшись с головой одеялом, заснула. Я попробовала последовать ее примеру – несмолкаемое гудение комаров, идущих в пике, не давало заснуть, и, хотя теоретически они не могли добраться до меня через одеяло, мне все равно казалось, что им это удается и они то и дело вонзают свои пики-хоботки в мое тело. Не выдержав, я вскочила, размахивая руками, словно ветряная мельница крыльями, то и дело награждая себя пощечинами, подошла к окну и обнаружила в москитной сетке дыру. Через нее в комнату проникали все новые и новые полчища голодных летучих тварей. Я хотела было спуститься на ресепшн и потребовать, чтобы мне дали другой номер, но тут в голове зазвенел тревожный звоночек. Ночевать одной в номере? Хоть и спящая, Мила в случае чего станет дополнительным препятствием для злоумышленника, собирающегося добраться до анкха. Я надела куртку, набросила на голову капюшон и закуталась с головой в одеяло. Было очень жарко, душно, но мне все же удалось забыться тревожным сном. Мне приснилось, что дверь в номер открыли отмычкой и внутрь вошли люди в темных масках, скрывающих их лица.
Вдруг я почувствовала, что меня душат, и это могла быть только Мила. Еще не вполне проснувшись, я попыталась оказать сопротивление, но запуталась в одеяле. Тут я окончательно проснулась и поняла, что душит меня не что иное, как капюшон куртки, обмотавшийся вокруг шеи. В номере было темно и тихо – комары куда-то исчезли. Мила спала, по-прежнему укутавшись с головой в одеяло. Мне было очень жарко, и я сняла куртку. Подошла к двери и проверила – закрыта, ключ торчит в замочной скважине изнутри. Глядя на спящую Милу, я задалась вопросом: почему я думаю, что охотник за анкхом обязательно мужчина? Это вполне может быть и женщина. До утра я так и не поспала как следует, время от времени погружалась в полудрему и вскоре в тревоге просыпалась.
– Хорошо, что Чике-Таман уже позади; думаю наши мучения закончились. Скоро начнется степь, – обрадованно произнес Кирюша, как и я, страдающий из-за длинных ног, прижатых баулом с консервами и палаткой. – Нам еще долго ехать? Может, сделаем техническую остановочку?
– Ты еще настоящих перевалов не видел. – Василий рассмеялся. – Теплый ключ – вот это да! Трехтысячник! А вон те тучи вдали мне не нравятся. Как бы они не преподнесли нам сюрприз на перевале. Ехать нам долго и стоять тоже немало. Может, потерпишь? Уже недалеко до поселка Агач, там, пока будем оформлять у погранцов пропуск на Укок, отдохнете. Но если невтерпеж…
– Выдержу. – Кирюша вздохнул. – Хочется побыстрее добраться до места. Сегодня мы попадем на Укок?
– Это как получится, – хмуро отозвался Софрон, сидевший за рулем. – Лучше не загадывать – когда приедем, тогда и приедем.
Дорога тянется мимо подножия горы Белькенек, она буквально нависает над нами, закрывая чуть ли не полнеба. Нас окружают горы – Южно-Чуйский хребет, и остро чувствуешь рядом с такими исполинами свою уязвимость. Речка Чуя, вдоль которой мы едем, яростно пенится, закручивается вокруг черных шапок валунов, торчащих из зеленоватой воды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
