Ни одного из этих писем она так и не отправила. Что еще она могла сказать ему? Когда-нибудь он простит меня, говорила она себе, с ним все будет в порядке.
Дженнифер изо всех сил гнала прочь мысли о том, каково придется ей самой. Как она будет жить дальше с этими воспоминаниями? Глаза снова предательски покраснели, Дженнифер достала из кармана платочек и, отвернувшись, чтобы никто не заметил, вытерла слезы. Может быть, ей все-таки стоит зайти к доктору? Ей нужна помощь, чтобы как-то пережить ближайшие пару дней.
И тут Дженнифер увидела женщину в твидовом пальто, решительно шагавшую по детской площадке в ее сторону. Она уверенно шла широкими шагами, словно заводная кукла, ни разу не поскользнувшись на влажной траве. К удивлению Дженнифер, это оказалась секретарша ее мужа.
Мойра Паркер подошла к ней так близко, что Дженнифер инстинктивно сделала шаг назад и поздоровалась:
— Мисс Паркер? Добрый день.
— Ваша экономка сказала, что вы здесь, — поджав губы, произнесла та, сверля Дженнифер глазами. — У вас найдется минутка? Надо поговорить.
— Ммм… Да, конечно. Солнышки! — крикнула Дженнифер девочкам. — Дотти! Эсме! Я отойду ненадолго.
Дети посмотрели на нее и тут же вернулись к лопаткам и ведеркам.
Женщины отошли в сторону, Дженнифер встала так, чтобы видеть девочек. Она пообещала няне Монкриффов привести Дороти домой к четырем, а сейчас было уже почти без четверти.
— Я вас слушаю, мисс Паркер, — выдавив из себя улыбку, произнесла она.
— Это вам, — резко сказала Мойра, доставая из видавшего виды ридикюля толстую папку.
Дженнифер взяла папку, открыла ее и быстро прижала верхний лист рукой, чтобы тот не улетел под порывами ветра.
— Ничего не потеряйте, — приказным тоном проинструктировала ее Мойра.
— Простите, я не совсем понимаю. Что это?
— Это письма от людей, которым он платит за молчание. Мезотелиома,[19] — добавила Мойра, видя растерянный взгляд Дженнифер. — Страшное легочное заболевание. Здесь письма от рабочих фабрик, которым он заплатил за молчание, чтобы никто не узнал об их диагнозе.
— Кто — он?! — воскликнула Дженнифер.
— Ваш муж. В конце лежат документы на тех, кто уже умер. Их семьям пришлось подписать юридический отказ, запрещающий им свидетельствовать против него в суде, за это им была выплачена компенсация.
— Тех, кто уже умер? Отказ? — Дженнифер силилась понять, о чем говорит эта женщина.
— Он заставил их сказать, что он не несет за это ответственности. Заплатил им за молчание. Рабочие в ЮАР получили сущие копейки, а вот местные сотрудники обошлись ему подороже.
— Но асбест не вреден для здоровья. Просто эти скандалисты из Нью-Йорка пытаются найти козла отпущения, Лоренс мне рассказывал.
Мойра не собиралась слушать ее, она показала Дженнифер список на первой странице:
— Фамилии приведены в алфавитном порядке. Не верите — поговорите с родственниками. Напротив большинства имен указан адрес. Он до смерти боится, что газетчики разнюхают про его делишки…
— Но это же все профсоюзы… Он говорил мне…
— У других компаний такие же проблемы, я подслушала несколько телефонных разговоров с американской компанией «Гудасбест» — они проплачивают исследования, которые подтверждают безвредность асбеста…
Женщина тараторила так быстро, что у Дженнифер закружилась голова. Она взглянула на девочек, которые кидались песком. Мойра Паркер многозначительно произнесла:
— Вы должны понимать, что если кто-то узнает об этом, то его бизнесу — конец. Рано или поздно об этом всем станет известно. Так всегда бывает — все тайное становится явным.
Дженнифер с опаской покосилась на папку, словно боясь, что та может быть заражена смертельным вирусом, и спросила:
— Но почему вы отдаете это мне? Почему вы думаете, что я захочу навредить собственному мужу?
— Вот почему, — поджав губы, так что они превратились в тонкую красную ниточку, виновато ответила Мойра Паркер и достала из сумки смятый листок бумаги. — Это письмо пришло через несколько недель после того, как вы попали в аварию, четыре года назад. Он не знает, что я сохранила его.
Дженнифер развернула листок под порывами холодного ветра и увидела до боли знакомый почерк.
Клянусь, я не собирался больше писать тебе. Но прошло шесть недель, а лучше мне не становится. Вдали от тебя — в тысячах миль от тебя — мне не становится легче. Я думал, что исцелюсь, если меня больше не будет мучить твоя близость, если я перестану каждый день видеть единственную женщину в мире и понимать, что она никогда не станет моей. Но я ошибался. Стало еще хуже. Будущее кажется мне серой, пустынной дорогой.
Я не знаю, что и зачем пытаюсь сказать тебе, моя милая Дженни. Наверное, просто хочу, чтобы ты знала: если ты хоть на секунду засомневаешься в том, что приняла правильное решение, то мои двери всегда открыты для тебя.
Если же ты чувствуешь, что сделала верный выбор, то, по крайней мере, я хочу, чтобы ты знала: где-то на этом свете есть человек, который любит тебя, который видит, какое ты сокровище, какая ты умная и добрая. Этот человек всегда любил тебя и, к сожалению, судя по всему, будет любить тебя всегда.
Твой
Б.
Дженнифер уставилась на письмо, смертельно побледнев, и взглянула на дату — почти четыре года назад, сразу после аварии.
— То есть это письмо попало к Лоренсу?
— Он приказал мне закрыть тот абонентский ящик, — опустив глаза, призналась Мойра.
— Он знал, что Энтони жив? — дрожа от отвращения, спросила Дженнифер.
— Я ничего не знаю об этой истории, — с достоинством произнесла Мойра Паркер, подняв воротник пальто и пытаясь смотреть на Дженнифер с осуждением.
У Дженнифер внутри все похолодело, она почувствовала, как ее тело словно окаменело. Мойра Паркер с щелчком захлопнула ридикюль.
— В общем, делайте со всем этим что хотите. Как по мне — так пусть провалится ко всем чертям!
Продолжая бормотать себе под нос, секретарша пошла прочь к выходу из парка. Дженнифер медленно опустилась на скамейку, не обращая внимания на то, что дети уже с радостным визгом сыплют песок друг другу на волосы. Она перечитала письмо еще раз.
Отведя Дороти Монкрифф домой к няне, Дженнифер попросила миссис Кордозу сходить с Эсме в кондитерский магазин и купить девочке леденец и четверть фунта карамелек. Стоя у окна, она смотрела им вслед — малышка подпрыгивала от нетерпения. Дождавшись, пока они завернут за угол, Дженнифер вошла в кабинет Лоренса — запретную комнату, куда им с Эсме заходить не разрешалось, чтобы малышка, не дай бог, не разбила или не сломала что-нибудь из коллекции отца.
