— Полюбуйся, пожалуйста! — сказала она, показывая рукой на люстру. — Видишь? Вся перемазана… Я даже не знаю, как ее достать… Как ты Думаешь?
Миша молчал и с упреком смотрел на девочку.
— Если на тумбочку поставить стул? А? Миша! — продолжала спрашивать Лена, по, споткнувшись на последнем слове, вдруг замолчала и сильно покраснела.
— Я не понимаю. Неужели это так трудно? — строго сказал Миша. — Почему, например, я уже привык? Почему я тебя не называю Леной? А? Ни разу…
— Извини, Коля. Я больше не буду.
— Ты мне уже третий раз это говоришь.
— Третий и последний, — с виноватой улыбкой сказала Лена. — Даю слово. Не могу сразу привыкнуть…
Она отошла к окну и несколько раз провела тряпкой по стеклу.
— Если ты при Мальцеве назовешь меня Мишей… Ты понимаешь, что может случиться? Это же провал всей операции, — назидательно продолжал Миша.
— При нем я не забуду.
— Я думаю, что ты, Аля, еще не совсем ясно представляешь всю ответственность… От нас зависит очень многое… Может быть, освобождение Ленинграда.
— Ну что ты, Коля!.. — недоверчиво пробормотала девочка. — Ты преувеличиваешь.
— Вот, вот… Я и говорю, что ты не понимаешь. Ты думаешь, что это все игрушки.
— Ну, хорошо. Не сердись. Я же тебе дала слово. Нет больше Миши! Миша пропал без вести. Остался один Коля. Коля, Коля, Николай, Коля, Коля, Коля, — твердила она до тех пор, пока складка на Мишиной переносице не разгладилась. — А знаешь, почему ты ни разу не ошибся? Хочешь скажу?
— Ну?
— У тебя есть сестренка Оля. Аля и Оля очень похожие имена. Ты все время думаешь про сестренку и говоришь Аля. Правда? А у меня даже знакомого мальчика с похожим именем нет. Хотя бы какой-нибудь Толя… И брата нет, — со вздохом закончила она и, взмахнув тряпкой, совсем другим тоном проговорила: — Все! За работу! Помоги мне, пожалуйста, Коля. Сюда тумбочку…
— Сестренка у меня не Оля, а Люся. Дело не в ней, — просто надо быть серьезнее.
Миша поставил тумбочку под люстру и принес из кухни табуретку.
— Давай тряпку… ты свалишься.
— Нет, нет… Это не мужское дело, — запротестовала Лена. — Не мешай, пожалуйста.
Она проворно залезла сначала на табуретку, затем на тумбочку, но в это время послышался короткий звонок.
— Кто-то пришел…
— Сосед? — шепотом спросила Лена.
— Нет, наверно, это знаешь кто… Ты подожди… — предупредил Миша и отправился в прихожую.
С Бураковым они условились, что тот будет давать один длинный и один короткий звонок, а значит, это был не Бураков. Может быть, Иван Васильевич?
Распахнув дверь, юноша увидел на площадке лестницы невысокого, коренастого мужчину с чемоданом Когда Миша встретился с внимательным взглядом усталых глаз и разглядел седоватую щетину на щеках пришедшего, сердце его на какой-то момент замерло.
— Вам кого? — глухо спросил он.
— Если не ошибаюсь, Коля Завьялов? — спросил с улыбкой мужчина.
— Да.
— Вот и отлично. Мы с вами знакомы… Папа ваш дома?
— Нет. Папа в командировке в Москве.
— Да что вы говорите! — удивился мужчина. — Неожиданность… Я намерен… Как же быть? А давно он уехал? — Позавчера.
— И надолго?
— Нет… Я думаю, что если не задержат, то через неделю вернется… А зачем вам папа? Вы с завода?
— Нет. Я тоже приехал в командировку. Вы не знаете, Коля, мое письмо он получил?
— Вы Григорий Петрович Мальцев?
— Совершенно точно.
На лице Миши появилось что-то вроде улыбки.
— Папа нас предупредил… Он просил извиниться, что так получилось. Ею вызвали по очень важному делу… Проходите, пожалуйста, — как можно любезнее сказал он и, когда гость вошел в прихожую, громко крикнул: — Аля! Приехал Григорий Петрович!
Первые минуты — самые опасные. Закрывая за гостем дверь, Миша с тревогой думал о том, как девочка встретится со шпионом. Он был уверен, что в дальнейшем Лена освоится и будет вести себя естественно, но сейчас может растеряться,
— Аля? — спросил Григорий Петрович, когда в дверях комнаты появилась Лена.
— Да.
— Э-э!.. Да вы уже взрослая! Со слов Сергея Дмитриевича, я представлял вас маленькой… Очень рад! Давайте руку. С вашим папой мы старые друзья…
— А он говорил, что вы познакомились в доме отдыха и больше никогда не встречались, — с детской наивностью сказала Лена и этим явно смутила гостя.
— Точно, точно… Я имел в виду наш стариковский возраст.
— Раздевайтесь, пожалуйста, проходите… Там ваша комната… Вы, наверно, с дороги устали…
— Да, признаться… я бы хотел привести себя в порядок. Скажите, друзья мои, как в Ленинграде с баней?
— У нас ванна. Можно затопить.
— Ванна — это не для меня. Я люблю в бане попариться.
— Баня работает, — сказал Миша. — Могу вас проводить. Я сейчас пойду в училище.
— Чудесно!.. Великолепно!.. Помыться, побриться, а потом спать. Две ночи я не спал, друзья мои. Трудно к вам в Ленинград добираться.
— А вы на самолете прилетели? — спросила Лена.
— Нет, Алечка… Я на поезде ехал. Опасный путь. Два раза под бомбежку попадал.
Когда гость снял пальто и повесил его на вешалку, Лена прошла в конец прихожей и распахнула дверь в комнату.
— Проходите, пожалуйста, вот сюда. Комната не очень светлая, но она хорошая.
— У вас был ремонт? — спросил Григорий Петрович, проходя за ней в комнату и оглядываясь.
— А что?
— Краской пахнет.
— Да. Какая-то краска противная. Запах такой ядовитый… никак не выветривается. Вы, пожалуйста, не стесняйтесь, Григорий Петрович. Если вам что-нибудь нужно, скажите.
— Спасибо, Алечка. Сейчас мне решительно ничего не нужно. Я ужасно хочу спать.
— А вы разве кушать не будете после бани?
— Ах, да!.. Простите меня… — спохватился Мальцев. Открыв чемодан, он вытащил белье, полотенце, мыло, папку с бумагами, книги и положил все на кровать. — Вот… А это все в общий котел, — сказал он, отодвигая чемодан с оставшимися там пакетами. — Я обещал Сергею Дмитриевичу захватить продуктов. Забирайте, Алечка, и распоряжайтесь по своему усмотрению. У вас домработница есть?
— Ну что вы! Какая сейчас домработница!
— Кто же у вас ведет хозяйство?
— Я.
— Вы? Дочь профессора!
— Ну так что? Вы думаете, что у профессоров все дочери белоручки? Ничего подобного.
— Тем лучше, — с улыбкой сказал гость. — Маленькая хозяйка большой квартиры.
— Извините, но я не такая уж маленькая. А потом не забывайте, какое сейчас время…
И, словно в подтверждение ее слов, дом вздрогнул, и сразу раздался глухой разрыв снаряда.
— Вот… Обстрел!
Некоторое время они молча стояли, ожидая новых ударов. Один за другим разорвались где-то поблизости еще два снаряда. Остальные полетели дальше. Свистящий, рокочущий звук снарядов был слышен ясно, но разрывы доносились совсем слабо.
В дверях показался Миша. Он был уже в бушлате, форменной фуражке, с портфелем.
— Я готов, Григорий Петрович.
— А вы не боитесь, Коля? Стреляют…
— А чего бояться? Стреляют по Выборгской, а нам в другую сторону, — сказал Миша, вопросительно глядя на раскрытый чемодан, где лежали пакеты, кулечки, банки.
— Григорий Петрович продуктов привез, — пояснила Лена.
— Всякое даяние благо, — весело проговорил гость и, захватив сверток с бельем и мылом, подошел к Мише. — Ну что ж… если моряк говорит, что опасности нет, — я спокоен. Вы народ обстрелянный. Пошли!
На площадка, лестницы второго этажа Миша, остановился.
— Забыл!.. Вы идите, Григорий Петрович, я догоню! — сказал он и прыгая через две ступеньки, помчался обратно.
Лена стояла в дверях квартиры и, прислушиваясь к удаляющимся шагам, думала о том, что теперь делать. Девочке казалось, что она должна как-то действовать. Действовать быстро, решительно. Пока гость в бане, необходимо сообщить о его приезде Ивану Васильевичу. Но как? Может быть, вызвать сигналом соседа-инвалида? Но их предупреждали, что пользоваться сигналом можно только в случае крайней необходимости или опасности.
Неожиданное появление Миши испугало. Лена попятилась. Закрыв за собой дверь, Миша схватил ее за локоть и торопливо зашептал:
— Молодец, Леночка! Позвони сейчас по телефону дяде Ване… Или лучше вызови Буракова… этим… как его… кисточкой и скажи, что он приехал. Вот… А я постараюсь вернуться скорей. Ну, надеюсь на тебя…
— Подожди, Коля… А как ты меня сейчас назвал?
— Как?
— Вспомни-ка. Меня ругаешь, а сам…
— Ну как я назвал? — с досадой спросил Миша.
— Ты сказал «молодец, Леночка».
— Ну ладно, не придирайся. Я же тихо… Значит, поняла? Ну, все. Я пошел!
Миша крепко пожал руку Своей мнимой сестре и выбежал на лестницу.
10. Странный разговор
